Отвага Соколов - Холли Лайл

Раскрыв свой дневник, он занес в него предсказания занды и то их истолкование, которое дала ему Говорящая. Дугхалл не настолько доверял своей памяти, чтобы оставлять незаписанными столь важные подробности, которые ему предстоит обдумывать в ближайшие несколько дней или даже недель.

Впрочем, он не обязан ломать голову до самого утра. Дугхалл убрал свои принадлежности и задул огонек лампы. А потом забрался в постель, укрывшись одеялом с головой. Рассвет уже недалек, и вовсе незачем приветствовать его.

Глава 15

Волки выли в горах, и их зловещая песня, казалось, наполняла собой тьму. Кейт стояла спиной к воротам Дома Галвеев, глядя на город, распростершийся внизу. Пики хребта Патмае вздымались из плоти Калимекки словно скалы посреди полноводной реки, и город казался ей, стоящей на высочайшем ил этих пиков, огненным морем, омывающим темные и грозные острова. Кейт Галвей смотрела на это сверкающее море, мечтая погрузиться в его тепло. А затем медленно повернулась к безмолвному, укрытому тьмой дому.

Она прикоснулась ладонью к гладкому белому камню ворот. В Доме Галвеев прошла большая часть ее жизни. Здесь жили когда-то все любимые ею люди. Закрыв глаза, она могла увидеть их — расхаживающих по дому, говорящих и смеющихся, спорящих друг с другом… сидящих в уютных маленьких комнатках или в просторных залах, обсуждающих, планирующих, мечтающих. Не заходя в Дом, она могла мысленно заполнить его людьми и жизнью, могла, как дурочка, заставить себя поверить в то, что картины прошлого до сих пор истинны.

Но как только она войдет в свой опустевший дом, едва лишь услышит гулкое эхо собственных шагов в залах и коридорах, память ее сдастся, уступит этой новой реальности. И ее родные окончательно умрут для нее — не в результате каких-то умозаключений и самоубеждений, нет, смерть их предстанет перед ней наглядно и очевидно. Стоя у ворот, она испытывала болезненное желание убежать, броситься назад по той же тропе, что привела ее сюда, и никогда более уже не приближаться к Дому Галвеев.

Волки взвыли опять, их скорбный вой приближался и становился все громче. Кейт принюхалась и, склонив голову набок, принялась вслушиваться.

Потом обернулась к своим спутникам — Ри, Яну и Алви:

— Идите дальше без меня. Я ненадолго задержусь здесь. Я приду… когда закончу одно дело.

Ри тоже ловил запахи:

— Они идут сюда.

Кейт кивнула. Осел, стоявший позади нее, уже начинал беспокоиться. Он переступал с ноги на ногу, дергал повод и вращал глазами. Животное то прижимало уши плотно к голове, то начинало пятиться и брыкаться.

— Ян и Алви уведут с собой осла, а я останусь с тобой, — сказал ей Ри.

Она покачала головой:

— Я бы хотела побыть одна. — Печальная улыбка появилась на ее лице. — Старый друг хочет повидать меня.

Снова раздался вой. На сей раз одинокий певец выводил протяжное басовитое соло. Она узнала его. Это был Гашта.

— Этот волк — твой друг?

Кейт кивнула, не предлагая объяснений. Она закрыла глаза, вдыхая запах старого знакомого.

— Кейт? — Ри положил руку ей на плечо.

Сбросив его ладонь, она шагнула вперед. Теперь она улавливала движение… легкие шаги зверя, идущего сквозь подлесок, шорох веток, шелест прелой листвы. Позади нее Ян и Алви торопливо уводили осла под надежную защиту стен Дома Галвеев.

Ветви разошлись в стороны, и на поляне появился огромный лохматый зверь. Кейт сделала несколько шагов вперед.

— Гашта, — прошептала она.

Огромный волк приблизился к ней, растянув рот в собачьей ухмылке, уши его стояли торчком, поднятый хвост подрагивал. Встав на задние лапы, волк лизнул Кейт в лицо. Она обняла его шею и зарылась носом в густую шерсть, вдыхая знакомый и такой успокоительный запах старого друга.

Ворота позади них закрылись, и уже изнутри донеслись отчаянные вопли осла.

— Я не чувствую в нем никакой магии, — сказал Ри.

— Это просто волк, — ответила Кейт непринужденным и ровным голосом: Гашта умел понимать интонации. — Когда-то давно я спасла ему жизнь. И он вернул мне долг в ту ночь, когда Сабиры вырезали большую часть моей семьи.

— Это… дикий зверь?

Кейт уловила удивление в голосе Ри.

— Да. Мы с ним часто охотились вместе. Когда я находилась в Трансформированном состоянии.

Кейт поскребла за ухом животного и вновь зарылась лицом в его мех. Она не видела Гашту почти два года и была восхищена тем, что он помнил ее, и — в равной мере — тем, что волк проявил заботу о ней.

Она утратила столь многое и столь многих, что встреча со старым другом казалась ей сейчас чудом.

— Пора идти, — сказал Ри. — У нас много дел.

— Я знаю, — ответила Кейт, не поворачивая головы. Она провела пальцами по шерсти волка и нащупала жесткий шрам на его левом плече. След прошлого. Ощутимое свидетельство его долга перед ней, ныне оплаченного. Ее собственные шрамы остались внутри.

Она распрямилась, и волк сел на задние лапы, припав телом к ее боку. Гашта был рослым зверем, и даже когда он сидел, голова его касалась ее грудной клетки. Зверь пыхтел, вывалив язык набок; словно большая собака, он наслаждался, полуприкрыв глаза, прикосновением ее руки, чесавшей за ушами.

— Я знаю, — повторила она еще тише и взглянула на Ри. Он был не менее прекрасен, чем волк, столь же дик и в тысячу раз более привлекателен, чем все прежде и ныне знакомые ей мужчины. В нем жило свое волшебство, в нем воплощались вещи удивительные настолько, что никогда раньше она не позволяла себе даже мечтать о таком. Ри заглянул в ее глаза, и в душе ее, охваченной холодом, затеплился огонек.

— Ри, я боюсь входить в Дом. Здесь, рядом с Гаштой, я стою и воображаю, что там внутри все осталось таким, как было. Но как только я войду туда… — Она пожала плечами и умолкла.

— Ты боишься призраков?

— Нет. — Она подошла к Ри. Волк последовал за Кейт, и когда она остановилась, тоже замер на месте. Ри протянул руку, и Кейт вложила в нее свою ладонь. — Я боюсь не призраков, я боюсь того, что призраков нет… что пустота убила их и, как только я окажусь внутри Дома, я потеряю все окончательно. Лучше иметь дело с призраками, чем с пустотой.

Погладив Кейт по голове, Ри поцеловал ее в щеку:

— Я буду рядом с тобой. Что бы там ни было, ты встретишь свое горе не в одиночестве.

Долго стояли они у ворот: женщина, волк и мужчина. Потом волк поднялся и побрел в темноту леса, в пустынное сердце ночи. Красный Охотник все гнался на небосводе за Белой Дамой, а мужчина и женщина рука об руку вошли через разверстую пасть ворот в безмолвное царство теней прошлого.

Глава 16

Дугхалл напоследок крепко прижал к груди своего сына Ренена.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});