Мир Кристины - Анатолий Чупринский

— Сходим в парк Горького? — неожиданно предложил Майк. И сам не ожидал, как-то так, вырвалось. Не иначе по детской привычке.

— Зачем!?

Кристина резко остановилась. Сказать, удивилась, ничего не сказать. Она изумилась, и где-то даже оскорбилась. Будто Майк неожиданно предложил обоим раздеться догола и сигануть в Моску-реку. По причине теплой хорошей погоды.

— Покачаемся на качелях. На колесе обозрения, — пожав плечами, сказал Майк.

— Зайдем в комнату смеха, — в том ему съязвила Кристина.

У нее это всегда блистательно получалось. Язвительная ирония. Но это только для умных. Майк же, в данную минуту, обитал где-то с плоскости митрофанушки. Никак не мог взять верный тон. Не врубался.

— Можно и в комнату смеха. Что особенного?

Майк недоуменно пожал плечами. Он уже вполне созрел, чтоб всерьез обидеться.

— Как вы успели заметить, у меня имеется некоторый физический недостаток. Усугублять его уродливыми отражениями у меня нет ни малейшего желания.

— Кристина! У вас нет недостатков! — чуть не закричал во всю глотку Майк. Во всяком случае, произнес это громко, четко, искренне и очень взволнованно.

— Оставим это! — жестко ответила Кристина.

— Я знаю, что говорю! Все-таки, я художник, как никак. И вдобавок мужчина. Уж поверьте, вы на редкость гармоничная личность!

— Знаю. Но от этого ничуть не легче, — с неподдельной грустью, ответила она.

Впервые за все их встречи Кристина вдруг позволила себе чуть расслабиться. Ей до ужаса захотелось кому-нибудь пожаловаться. На все сразу. На жизнь. На ее несправедливость. На внезапную раннюю смерть мамы. На ежедневную травлю соседок по подъезду.

Долгие годы она терпела. Терпела, терпела. И была вечно одна. Одна, одна, одна. Ни подруг, ни родственников, никого.

И вдруг Кристина не выдержала. Всхлипнула каким-то почти звериным всхлипом и бросилась к Майку. Поскольку была значительно ниже ростом, она уткнулась лицом ему куда-то под мышку и разрыдалась.

— Господибогмой! — едва слышно шептала она, — Господибогмой!

Майк ожидал чего угодно, только не подобного эмоционального всплеска. Он как-то неуклюже, неловко, будто никогда не обнимал женщин, прижал к себе Кристину. И начал, как маленького ребенка гладить по волосам.

— Ничего, ничего. Все в порядке. Вы просто переутомились! — бормотал он.

Майк хотел было поднять ее лицо, чтоб заглянуть в глаза, понять, в чем дело, что случилось. Но Кристина только еще глубже зарылась лицом ему под мышку и продолжала трястись от рыданий. Как городской щенок на даче во время летней грозы.

Приступ рыданий Кристины прекратился так же внезапно, как и начался. Это было как порыв ветра. Налетел, пригнул листву кустов до земли, завертел мусор возле урн, взлохматил прически прохожим и стих. Будто и не было.

Кристина одной рукой, кулачком уперлась Майку в грудь, другой, чуть отвернувшись в сторону, несколько раз с силой провела по лицу. Утерла ладонью слезы и вдруг, резко оттолкнувшись от Майка, быстро зашагала по набережной.

Майк едва успел нагнать ее. Она почти бежала.

— Извините. Со мной бывает. Чрезвычайно редко. Извините, — бормотала она.

— Это я должен просить прощения. Ляпнул что-то, не подумав.

— Нет, нет, — поспешно ответила она, — Господибогмой! Вы совершенно ни при чем. Я должна уметь держать себя в руках в любой ситуации. Просто… просто мне никто никогда не предлагал покачаться на качелях. Кроме мамы.

Прощались около метро очень сдержанно. Кристина смотрела в сторону. Явно не хотела лишний раз демонстрировать свои распухшие красные глаза.

Со стороны эта парочка производила впечатление молодоженов, только-только налаживающих семейную жизнь. Из тех, что вечно выясняют отношения, звереют по пустякам, не желая уступать ни пяди завоеванной территории. И примиряются только ночью в постели. А с утра опять все снова-здорово. Короче, никогда чтоб не кончалось это дивное кино. Бывает, даже сходятся в ближнем кулачном бою. Родственники и знакомые в таких случаях разбегаются по углам, кустам и закоулкам. Чтоб ненароком не попасть под горячую руку.

А все дело в схожести темпераментов! Интеллект, образование, воспитание, служебное положение тут ни при чем. Встретились люди с одинаковыми темпераментами, жди беды. Холерик должен жениться исключительно на какой-нибудь меланхолической особе. И наоборот. Меланхолик должен выискивать себе холерическую особу с взрывным темпераментом. Тогда все будет тип-топ.

Правда и тут бывают исключения. Сангвиники, это те, кто сочетает в себе черты и меланхолика, и холерика, отлично уживаются друг с другом. Если судьба сведет. Но она сангвиников, почему-то крайне редко сталкивает друг с другом. Если и случается, то выставляет обоих в крайне невыгодном свете.

Но мы довольно крепко отвлеклись куда-то в сторону.

Вернувшись около полуночи в свою мастерскую, Майк застал сидящей в кресле одну из своих предыдущих девиц. А может, пред-предыдущую. В общем, он не помнил.

— Как ты сюда попала? — спокойно спросил он.

Неопознанная девица отхлебнула из горлышка большой бутылки внушительный глоток.

— Сам дал ключи.

Этого Майк тоже не помнил. Более того, не помнил, как зовут девицу. Хоть тресни, не помнил и точка.

— Почему не звонишь? — начала допрос девица.

«Это что-то новое!» — подумал Майк.

Если бы Майк помнил номер ее телефона, возможно бы и позвонил. Растолковал бы, между нами все кончено. Вернее, ничего и не было. Трахнулись, разбежались. Но у девицы, судя по всему, на этот счет было противоположное мнение.

— Хочешь, от меня избавиться? Не выйдет, пупсик!

Девица еще раз хлебнула из бутылки и поднялась с кресла. Пошатнулась и, зловеще улыбаясь, направилась к Майку. Майк усмехнулся, покачал головой.

— Что тебя так веселит, пупсик?

— Я думал…

— Не думаю, что ты думал! — с угрозой сказала девица, — Уверен, что ты вообще умеешь этим заниматься?

— Чем этим, солнышко? — спросил Майк.

На всякий случай Майк назвал ее «солнышком», Имя, хоть тресни, не всплывало в памяти, не вытанцовывалась. Тут же внутренне передернулся. В последнее время «солнышком» он называл только Кристину.

— Думать, дорогой, ненаглядный! Думать! Головой! Прежде чем тащить меня в постель, надо было думать…

«Кто кого тащил, еще вопрос?» — мелькнуло в голове Майка.

— Нам надо поговорить! — жестко заявила девица.

Она остановилась в центре мастерской с бутылкой в руках. Широко расставила ноги и начала покачиваться в каком-то, ей одной ведомом ритме. Как певица на эстраде.