Нежная победа - Кэтрин Мэллори

Когда вечером Робин повалилась, совершенно разбитая, в постель, она знала только одно: нужно уволиться из «Массачусетс историкл траст». Но такой вариант был так же плох, как и перспектива провести лето в Броган-Хаусе. Она любила свою работу. И таких компаний, как эта, с ее узкой специализацией, было слишком мало.

К тому же чем она смогла бы объяснить Джерри свой уход, когда он будет допрашивать о причинах? Что испугалась собственных чувств? Что ей двадцать семь лет — и она не может управиться с одним мужчиной?

Нет, Робин не могла уйти. Она попала в ловушку. Холодные, торжествующие глаза Стюарта преследовали ее с того момента, как она вышла из юридической конторы. Лето замаячило впереди, как надвигающийся шторм…

Четыре недели спустя, солнечным утром, Робин сидела на краешке своей кровати с четырьмя столбиками по углам и натягивала самую изношенную пару туфель.

Было полседьмого. В другое время такое раннее пробуждение повергло бы ее в состояние, близкое к параличу, но сейчас она вставала и даже была одета к этому времени каждый день. Она любила спокойствие этого часа. Ее двуспальная кровать обладала удивительным свойством ловить ранний солнечный свет. И только легкий щебет птиц прорывался снаружи.

Странно, как одна неделя жизни в Броган-Хаусе изменила ее! Все было не так, как она ожидала, и самым непонятным оказалось поведение Стюарта.

Остановившись перед зеркалом в дубовой оправе, Робин нахмурилась и повязала шарфик вокруг головы. На прошедшей неделе она нечасто виделась со Стюартом, и — что смущало ее — она скучала по нему. Они приехали в Броган-Хаус в один день: она — из Бостона, он — из Парижа. Робин поразилась его изможденному виду и не совсем удивилась, когда он скрылся в своей комнате, расположенной этажом ниже, как раз под комнатой Робин, и проспал не меньше десяти часов.

В то утро прибыл нанятый ею подрядчик со своими людьми, чтобы приступить к реставрации. С этого момента она целыми днями была занята — проверяла планы, сметы, счета, выясняла у мастеров, как идет работа.

Тем временем Стюарт спал каждый раз до полудня, потом запирался в музыкальном салоне и писал аранжировки для ближайшего турне.

Он продолжал работать и после ухода мастеров, до поздней ночи.

Теплыми летними вечерами звуки его рояля вплывали в комнату Робин. Ей нравилось, забравшись на кровать с ногами, с открытой книгой или незаконченным письмом на коленях, прислушиваться к звукам рояля, свидетельствовавшим о его присутствии. Ближе к полуночи, отдыхая, Стюарт принимался играть классические пьесы, и она засыпала под чарующую, потустороннюю музыку Дебюсси или Пуленка.

Кроме нескольких раз, когда Робин пришлось побеспокоить Стюарта из-за подписи на чеках подрядчика и поставщиков, она встречалась с ним только однажды. В тот вечер он пригласил ее в ресторан, где они были во время их первой поездки. Она ожила под его нескончаемыми комплиментами и очаровательными манерами, но после возвращения в Броган-Хаус он вновь взялся за работу.

Сейчас, включив верхнее освещение в кухне цокольного этажа дома, Робин попыталась убедить себя в том, что довольна тем, что, по-видимому, он решил не брать ее с собой, когда поехал в Бостон. В конце концов ничего не изменилось.

Возможно, ничего, кроме нее. Она уже знала, что не сможет быть прежней после этого лета. Внутри нее что-то настроилось на другой лад. И виной тому и теплый летний воздух, и тяжелый аромат диких цветов, и мягкие звуки пианино, плывущие по ночам в ее комнату…

Робин очнулась и постаралась выбросить эти одурманивающие образы из головы. Она вынула из огромной железной печки крошечный рогалик, налив кофе, села за стол посередине кухни и раскрыла лежащую перед ней вчерашнюю «Бостон-Глоб».

Она читала первую страницу, держа недоеденный рогалик и недопитый кофе, и вдруг интуитивно посмотрела на дверь. Она ничего не слышала, ни единого шороха, но тем не менее в дверном проеме увидела Стюарта.

Как обычно, воздуха, казалось, перестало хватать, и все вокруг померкло. Он был так знаком — и так загадочен! Каждая черточка его лица навсегда запечатлелась в ее памяти, и все же каждый раз, когда она видела его, это был захватывающий дух момент открытия.

Он был идеально выбрит, одет в сапоги, джинсы и натянутую на широкую грудь темно-синюю тенниску. Присмотревшись внимательнее, она заметила его затуманенный взгляд.

— Уф!.. — проворчал он. — Как ты можешь вскакивать в такую рань?

Волна неожиданного влечения прошла по ее телу. Было что-то совершенно по-человечески простое в этом «уф…».

— Я слышу запах кофе, — сказал он снова неуверенно. — Что-нибудь осталось?

— Да, на плите.

Стюарт налил себе чашку и сел за тот же стол напротив нее. Он с явным наслаждением пил кофе маленькими глотками; затем посмотрел на нее таким благодарным взглядом, словно она спасла ему жизнь. Его глаза заискрились жизнью.

— Ох, теперь лучше!..

— Почему же ты встал так рано, если это так трудно? — спросила Робин.

— Разве можно заснуть, когда твои работнички крушат все вокруг? — ответил Стюарт.

Она поняла, что со всех сторон по дому раздавался топот тяжелых сапог. Где-то били кувалдой. Посмотрев на свои наручные часы, Робин поднялась из-за стола.

— Мне нужно идти, — сказала она, относя посуду в раковину. Сполоснув чашку, она поставила ее на полку и направилась к двери.

И в этот момент его рука быстро ухватила девушку за запястье. Она резко остановилась, вздрогнув от неожиданного прикосновения.

— Что за спешка? — спросил Стюарт. — Рабочие обойдутся несколько минут без тебя.

— Разве есть причина остаться? — возразила она, стараясь не выдавать волнение. Его прикосновение заставило ее пульс биться чаще, и это показалось ей тревожным симптомом.

— Может, останешься и составишь мне компанию? — спросил он с надеждой. — Было бы приятно перекинуться с тобой хоть парой слов. Я почти не видел тебя на прошлой неделе.

Робин с горечью подумала, что это не ее вина. Он был хозяином своего времени, и, судя по всему, сам не особо стремился к встречам. И все же ей следует приспосабливаться. В конце концов сейчас он ее босс.

— Кажется, у меня есть несколько минут, — согласилась она с показной неохотой. — И наконец отпусти мою руку.

— Ох, извини! — произнес он немного сконфуженно.

Через минуту Робин уже сидела с чашкой кофе в руке.

— Уж не хочешь ли ты еще раз пригласить меня в ресторан? — спросила она равнодушно.

— Сейчас? Нет. Я хотел узнать, нет ли у тебя каких-то планов на конец недели.

Горячий кофе обжег ей рот. Он, должно быть, и сам знает, что никаких. Из благоразумия ей следовало бы вернуться в Бостон в конце недели, но она была не в силах запланировать это.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});