Дневник провинциального сыщика. Почти документальная повесть - Александр Кичигин

– Муж, – на всякий случай соврала она.

– Посмотрим, – нагло парировал парень и вошел в квартиру.

В туалетной комнате зажурчала вода – там находился дедушка. Не долго думая, парень запер дверь ножкой стула, одной рукой схватил женщину за горло, а другой сорвал золотые сережки. Женщина закричала. Не отпуская горла, преступник втолкнул ее в спальню, достал из кармана шнурок, связал за спиной руки и повалил на кровать. Увидев на шее цепочку с крестиком, сорвал и ее. Через секунду в его руке появился перочинный нож, угрожая которым, преступник приказал женщине замолчать.

В этот момент в комнату ворвался пожилой человек и бросился на непрошенного гостя, однако силы были неравны – ударом правой руки парень отбросил его обратно в коридор. Ножом, который находился в левой руке, он неожиданно нанес резкий удар в шею женщине. Она, застонав, рухнула на кровать. Дедушка оказался не трусливого десятка – сбегав на кухню, он схватил столовый нож и бросился на преступника. В коридоре завязалась потасовка, которая позволила женщине, собрав последние силы, встать, закрыть дверь изнутри на защелку, открыть окно и закричать о помощи. Однако дедушка в этот момент уже лежал на полу, истекая кровью…

Преступник попытался выбить дверь в комнату, но безуспешно. При этом он слышал крики о помощи – в любой момент в квартиру могли прибежать люди, поэтому парню пришлось спешно убираться. И он не ошибся – через некоторое время прибежали прохожие, но преступника, увы, никто не видел – скорее всего, он пережидал где-то наверху, пока женщине оказывали помощь. К сожалению, дедушке помощь была уже не нужна.

На место происшествия прибыла не только оперативная группа и разыскники первого отдела милиции, но и сотрудники областного УВД. Всех поразила неслыханная дерзость грабителя, а его неадекватное поведение сразу же насторожило сыщиков. Что он хотел? Просто завладеть золотыми изделиями? Или, может, что-то еще найти в квартире? Изнасиловать молодую женщину? Убить? Почему он выбрал эту ничем не приметную квартиру? Женщина, которой оказывали помощь медики, рассказала, что пришла только с рынка, находящегося неподалеку, сняла верхнюю одежду – и сразу звонок. Может, это маньяк, который шел за ней по улице до квартиры? Или ждал где-то на лестничной площадке?

Приметы преступника были получены практически сразу – среднего роста, худощавого телосложения, одет в пуховик салатного цвета, синие джинсы и черную вязаную шапочку. Поиск по горячим следам, к сожалению, результатов не дал. А вот весьма интересная информация была получена от соседа, который рассказал, что в этот день примерно в семь часов утра в соседнюю квартиру, находящуюся рядом с той, где произошло преступление, настойчиво пытался достучаться неизвестный мужчина, но ему никто не открыл. Вел он себя крайне агрессивно, а уходя, прокричал в дверь недвусмысленную угрозу:

– Все, сука! Мое терпение лопнуло! Не отдашь деньги – тебя сегодня порешат! Сегодня!!!

– А кто проживает в соседней квартире? – вспотев от волнения, что близок к разгадке, спросил Головин, который делал поквартирный обход.

– Соседка, Валентиной зовут, фамилии не знаю.

– А чем занимается?

– Киоск вроде у нее свой. А может, и магазин – точно не знаю. Она почти ни с кем не общается.

Велиев, Климов и Воронов находились в квартире вместе с опергруппой. Воронов помогал подвыпившему эксперту-медику осматривать труп, Велиев что-то объяснял следователю, а Климов продолжал опрашивать потерпевшую. Зовут Ириной. Учится в Белгородском университете, приехала сюда из районного центра, месяц как вышла замуж и поселилась в квартире мужа. Нападавшего видела впервые. На рынке и по дороге домой никого похожего не приметила. Преступника опознать сможет – запомнила хорошо.

– Вот что, Валера, – обратился Велиев к Головину, – ты отрабатывай версию с соседкой – может, и вправду убийца квартиры перепутал. Найди ее и установи возможного заказчика. Кто-нибудь еще что видел или слышал?

– Пока не знаю. Лопотко и Сумохин занимаются по подъезду.

– Когда закончите, дуйте в отдел. Федор, потерпевшую госпитализируют или дома остается?

– Во вторую городскую отправляют.

– Жаль, не мешало бы с ней по Харгоре поездить… Может, получится все-таки?

– Исключено. Крови много потеряла. Разве что показать ей задержанных по ориентировке?

– Это само собой. Распорядись. Пусть пэпсы33 их к подъезду подвезут. Много нахватали?

– Не знаю, но, думаю, немало. Зеленых курток и черных вязаных шапок с джинсами полгорода носит. Но шанс немалый – не мог он далеко уйти.

– Да, на профессионала не тянет, это точно… Ну, а мы в отдел – план ОРМ34 писать…

– А труп я, что ли потащу? – возмутился медик. – Хотя бы этого, в очках оставьте в помощь.

– Виталик, вызови катафалк – и в отдел, – распорядился Велиев. – Там пару человек найдутся. Потерпевшая скоро поедет?

– Ну, только мы и держим…

– Ускорь опознание.

– Минут через десять подвезут, – связавшись по рации, доложил Климов.

– Пусть она в скорую сядет и из окна посмотрит, чтобы потом у следствия претензий не было.

– Ну, что мы имеем? – как всегда в подобной ситуации, обратился к разыскникам Лоскутков, когда большинство сотрудников собралось у него в кабинете.

– Мотив преступления пока до конца не ясен, – докладывал Велиев, – может быть и разбой, и попытка изнасилования, и даже заказуха. По горячим следам задержать преступника не представилось возможным – потерпевшая никого не опознала.

– Может, она плохо запомнила нападавшего?

– Уверена, что среди задержанных по ориентировке его точно нет. Есть надежда, что Головин что-нибудь нароет.

– Зацикливаться на одной версии, даже самой вероятной, нельзя. Будем отрабатывать все возможные. Мог преступник напасть с целью грабежа? Мог! Собирался изнасиловать? Тоже возможно. А скорее, и то, и другое… Может он страдать психическими расстройствами? Вполне. А вдруг он ее какой-нибудь старый знакомый, бывший кавалер, к примеру, а она не хочет говорить? Тоже исключать нельзя! Так что, Глеб, бери ручку и составляйте план по всем версиям. И чтобы все были задействованы! А я в УВД поехал руководству докладывать. Что докладывать, только не знаю…

Часам к четырем Головин уже доставил в отдел того типа, который легкомысленно на весь подъезд высказывал угрозы в дверь соседней квартиры, а еще через полчаса версия заказного убийства рухнула так же, как и соседка-бизнесвумен, когда Валера сообщил ей о случившемся.

– Она ему деньги должна была, – пояснял Головин Велиеву, – и пряталась изо всех сил. А он такой, что кошки не обидит. Хозяин магазина животных на рынке… Мы и жену его опросили – нашатырем пришлось отпаивать…

– Понятно, – досадливо чесал затылок Велиев. – А большие деньги?

– Если бы… Наемный убийца или даже просто хулиган для пугала в сто раз дороже стоит.

– Значит, дальше работаем по плану: отрабатываем окружение, ранее судимых, состоящих на учете в психушке. Не сидите, ребята, короче, все «на землю»!

Работа кипела и днем и ночью. Свидетелей в подъезде, как, впрочем, и во всем доме, больше найти не удалось. Негласный аппарат молчал, работа по притонам ничего не дала – преступник как сквозь землю провалился! Ровно через неделю, в следующее воскресенье, потерпевшую разрешили взять на время из больницы, чтобы пройтись с ней по рынку, где ее, возможно, и заприметил преступник, но безрезультатно. В то же воскресенье, воспользовавшись случаем, Климов снова посетил место преступления и, к своему великому удивлению, нашел еще одну улику под диваном на полу – оторванную пуговицу зеленого цвета с такого же окраса нитками.

– Вот, Саня, – объяснял он Кузьмину, – так мы халатно работаем. А ведь преступник, если не избавился от одежды, то наверняка отстирал кровь, пришил новую пуговицу, однако любая экспертиза по оставшимся ниткам на этой покажет, что она из одной катушки с теми, что остались. Это весьма значительная улика.

– Экспертиза и замытую кровь покажет, – решил похвастаться своими познаниями стажер.

– В любом случае две улики гораздо весомее, чем одна, так что веди понятых – будем писать еще один протокол осмотра.

Так прошел месяц. Как всегда в таких случаях, совершаются новые преступления, меняются приоритеты, и даже такие значительные дела постепенно, увы, переходят в разряд глухарей. Следует заметить, что раскрываемость тяжких и особо тяжких преступлений довольно высока. Показатель приближается почти к ста процентам. Среди таких дел много раскрытых, но по определенным причинам они лежат на полке и ждут своего часа. То есть оперативным путем как бы раскрыты, все известно, но до суда не доходят: либо доказательства получены с использованием секретных методов, исключающих расшифровку, либо негласный аппарат светить нельзя, либо по другим причинам. Но это не значит, что дело вечно будет храниться на полке – сотрудник должен работать над ним постоянно, стараясь добыть легальные доказательства, используя весь свой опыт, знания, потенциал. Ну и бывает, конечно, по резонансным преступлениям подобного рода когда-нибудь выносят на свет истину из архивов, если она не нанесет вреда людям, причастным к этому, и, конечно, государству.