Ужасная госпожа (СИ) - Мур Лана

— Мерзавки! Бесстыжие потаскушки!

Девушки бросились в разные стороны, но тяжелая колкая ткань снова оставила на их спинах красный след.

— Никогда не смейте прикасаться к моим вещам!

Услышав это, Витор вздрогнул. Поспешно поддернул и принялся зашнуровывать штаны, при этом окаменевшее лицо ничего не выражало, но Иса этого не заметила.

— Ты, — она повернулась к худой и угловатой Дипали, старающейся прикрыть наготу какими-то тряпками. — Немедленно одевайся. Ступай в комнату Жуана, помоги ему собраться и спуститься в библиотеку. Если будет хныкать, скажи, что я так велела. Теперь ты, — взглянула на старательно прибирающую волосы Пурниму. Тлетворное влияние госпожи отразилось на ней настолько сильно, что служанка совершенно не стеснялась. Без капли смущения она выставляла напоказ как девушкам, так и мужчине тяжелую смуглую грудь, мягкие округлые бедра, привлекательные ягодицы, чуть выступающий живот и темный, притягивающий взгляд треугольник.

— Живо одевайся и приведи меня в порядок. Отец в библиотеке. Я не могу заставлять его ждать. Шевелись, ну же!

Иса для острастки подняла руку со стиснутым в кулаке покрывалом, и Пурнима стала двигаться резвее, не обращая ни малейшего внимания на раскачивающуюся грудь.

— А ты, — Исабель прижалась к Витору и жарко зашептала ему на ухо. — Дождись, пока я уйду и выходи. Тебя никто не должен заметить. Если получится, то вечером я к тебе приду.

Витор кивнул, но не проронил ни слова, а Исабель, полная надежда на вечер, вернулась в свои покои.

В коридоре послышались горестные вздохи Жуана, словно его в одиночку и руками заставили отскоблить всю каменную лестницу, Иса только усмехнулась его слабости и изнеженности и продолжала подгонять не до конца пришедшую в себя Пурниму.

Когда она, с гладко причесанными волосами и в скромном темном платье, приличном во время траура, спустилась в гостиную, то помимо отца и брата увидела высушенную годами женщину с желтоватой кожей и длинным носом над тонкими губами. Рядом сидела девчушка — точная копия маменьки, только цвет лица у нее был более приятным, а тонкие морщинки еще не успели изрезать по-детски округлые щеки.

— Добрый день, рады видеть вас в нашем доме, — чувствуя себя почти герцогиней, Иса присела в неглубоком поклоне и вопросительно посмотрела на отца.

— Дорогая, познакомься, герцогиня Иванилда Альбукерке де Визеу, — Карлос де Сильва сделал особое ударение на девичей фамилии гостьи, — и ее прекрасная дочь — Луселия Визеу.

Бледная кожа девчонки покрылась красными пятнами, и тонкие пальцы стиснули ткань юбки.

— Скоро они будут твоими родственниками.

Графиня де Сильва сохранила полную безмятежность, как и предписывал этикет, только тонкая бровь изогнулась в немом вопросе.

— Для нас большая честь принимать вас в своем доме, — сладко пропела Иса, не дождавшись от отца никакого ответа. — Как здоровье герцога де Альбукерки и его сына Браса де Альбукерки?

— Здоровье брата и племянника, к счастью, не оставляет желать лучшего. Брат воодушевлен и с нетерпением ждет дня, когда господь благословит его союз со столь очаровательно девушкой. И, увидев вас, я этому не удивляюсь.

Иса скромно потупилась, но вот смущенно покраснеть у нее получилось, несмотря на все старания. Только благодаря воспоминаниям о Виторе, его крепких объятиях и жаре тела, ей удалось вызвать краску на лице.

— Но дела государства постоянно вынуждают брата надолго покидать дворец, поэтому так сложно назначить счастливую дату.

— Я понимаю, — скромно ответила Иса. — Не ропщу и смиренно жду своей очереди. Я знаю, что для столь важного вельможи дела государства всегда будут на первом месте. Я же готова всецело служить ему и в меру своих скромных сил облегчать его ношу.

Не без удовольствия разыгрывая роль примерной невесты и дурача сестру будущего мужа, Иса заметила, что герцогиня с трудом подавила зевок, а девчонка, хоть и старается делать это незаметно, но все чаще ерзает на мягких подушках.

— Вы же, наверное, устали с дороги! — воскликнула она. — Я ужасная хозяйка. Пожалуйста, простите меня. Это от отсутствия опыта, и я была так рада познакомиться с вами, что все вылетело из головы. Не хотите ли вина, чтобы подкрепить силы? А я распоряжусь, чтобы вам поскорее приготовили покои.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Ответом Исе послужил благосклонный кивок герцогини.

Незаметно пнув Жуана, чтобы не сидел истуканом, Иса степенно вышла из библиотеки, в самый последний момент заметила, как брат встал и направился к буфету с вином.

— Надеюсь, он не забудет добавить в вино меда, — пробормотала она и, повысив голос, позвала: — Пурнима! Анима! Куда вы подевались?

Поручив гостей заботам служанок и надеясь, что брат развлечет их светской беседой за вином и закусками, Иса вбежала в комнату отца.

— Дочка, что случилось? — приглаживая черные, с редкой сединой волосы и поправляя шейный платок, повернулся он к Исе.

— Отец, разве прилично в такое время принимать гостей? У нас еще не закончился траур по Дуде, — избегая прямого вопроса, зачем отец притащил чужую тетку, заметила Иса.

— Как раз поэтому герцогиня Визеу и приехала, — присаживаясь на низкую софу, ответил Карлос де Сильва. — Падре известил меня о постигшей наш дом утрате, а когда об этом узнал герцог де Альбукерки, то решил, что тебе необходима компаньонка. Герцогиня Визеу его вдовеющая кузина. После смерти супруга ее финансовое положение оказалось не таким блестящим, как хотелось бы, и герцог де Альбукерки взял ее под свое покровительство. Он посчитал хорошей идеей, чтобы наши дома стали еще ближе и предложил устроить брак между Жуаном и Луселией.

— Что?! Жуан женится на… герцогине Визеу? — Иса едва сдержалась, чтобы не обозвать Луселию дурнушкой. Карлос согласно качнул головой. — Но… но он ведь все равно останется графом де Сильва? Не станет герцогом Визеу?

— Это так важно? — Карлос де Сильва повернулся дочери и внимательно посмотрел в глаза. — Исабель, неужели тобой овладел порок гордыни? Я тебя не так воспитывал. Это недостойно доброй католички и примерной супруги. Я уже сомневаюсь, стоит ли заключать твой брак с герцогом де Альбукерки. Не такой он тебя представлял, не такую супругу хотел получить, дочка.

— Нет, папочка! Конечно же, нет! — воскликнула Иса, бросаясь к отцу. Сообразив, что сболтнула лишнее, она постаралась как можно скорее все исправить. — Я сомневаюсь, хватит ли у Жуана сил удерживать дом Визеу на должном уровне, ведь он такой слабый, болезненный, а им нужна твердая рука и наследник. Как бы усилия, направленные на сохранение статуса безвозвратно не подорвали здоровье Жуана. Он ведь мой брат, я беспокоюсь о нем, — Иса вскинула голову, посмотрела на отца, и бархатные глаза увлажнились.

Но лицо Карлоса почему-то не смягчилось.

— И еще один вопрос, Исабель. Я получил очень странное письмо от Эдуарды. В нем она пишет очень странные вещи о твоем поведении. Я не хотел этому верить до тех пор, пока не переговорю с тобой, но теперь и у меня возникли к тебе вопросы. Исабель, какие у тебя отношения с подаренным рабом?

Пухлые губы Исы приоткрылись от удивления, и она почувствовала, как холодеют руки, а по спине стекают холодные ручейки.

— С рабом? — переспросила Иса, а глаза под тенью трепещущих ресниц перебегали с предмета на предмет. — Он конюх. Какие у меня с ним могут быть отношения? Он ухаживает за жеребцом, помогает мне сесть в седло, катает.

Иса силилась вспомнить, что еще писала в письме противная нянька.

— Исабель, когда я вошел в твою комнату, мне показалось, что пахнет мужчиной. Я должен что-то знать до того, как ты войдешь в дом герцога в качестве супруги?

— Отец, мне так стыдно… — к концу голос Исы совсем погас.

— Что такое? — брови графа сурово сошлись на переносице.

— Я так старалась привить прислуге нравственность и целомудрие, но даже Пурнима… Моя Пурнима, которая всегда при мне и всегда видит пример благочестия, пользуется любым удобным случаем и бегает за мужчинами. А однажды я поймала ее в своей гардеробной с… — она замолчала, подбирая кандидатуру. Последнее время Фуртадо стал слишком заносчивым, даже посмел угрожать. Тем более, он уже был с Пурнимой, вот пусть и расплачивается. — Фуртадо, — не шепотом, а шелестом продолжила Иса. — Мне так стыдно. Так стыдно. Даже одну заблудшую душу не удалось привести к свету истинной веры. Видимо и в этот раз, воспользовалась тем, что я заснула, и кого-то привела. В мою спальню. Папа! В моей спальне был мужчина. Я не могу в это поверить.