Белым по черному (СИ) - Даниленко Жанна

Она улыбнулась ему совершенно обворожительно.

— Значит, ничего личного?

— Абсолютно. — Михаил улыбнулся ей в ответ, затем распрощался и прошёл к своей машине.

Сел за руль и подумал о том, что по большому счёту Наталья права и понять его постоянное раздражение не может. Как объяснить, что злится он на себя, потому что её присутствие рядом действует на него, как виагра? А им в командировку вместе лететь. Целую неделю бок о бок провести придётся. Сумасшествие…

До дома добирался долго, пробки кругом, а в аэропорт надо с утра пораньше. Ещё вещи собрать… Лучше бы к Оле рванул. Не видел её всего ничего, а кажется, что целую вечность.

Мама встречала пловом. Лучок к нему мелко нарезала, огурчики маринованные подала. Потом села рядом, дожидаясь, пока Миша поест.

— Мишенька, я рубашки приготовила, смокинг в портплед упаковала.

— Спасибо, мама.

Мама задумалась, потом махнула рукой, словно приняв решение озвучить свои мысли, и произнесла:

— Мне звонила Аллочка…

— Снова на шашлыки пригласила? Так я улетаю, у неё опять ничего не выйдет. Или ночью поедем к ним на дачу? — прыснул со смеху Михаил, перебив её.

— Нет, ты дослушай. Она говорит, что ты берёшь с собой Наташу.

— Да, беру. И что?

Михаил искренне удивился: неужели его действия имеют в глазах подруги матери какой-то подтекст?

— В принципе-то, ничего, но как же Оля…

Михаил отодвинул пустую тарелку и внимательно смотрел на мать.

— Что Оля?

— Тебе ещё положить? — спохватилась мама и засуетилась у плиты.

— Спасибо, мама. — Голос Михаила приобрёл стальные оттенки. — Ты так и не объяснила, какое Оля имеет отношение к моей поездке в Актау?

— Тебе так нравится Наташа, что ты решил бросить девочку Олю? Я всё думаю об этом, с тех пор как поговорила с Аллочкой. Миша, Алла уверена, что вы с Наташей идёте на сближение, и уже готова подбирать свадебное платье для дочери.

— Ты переживаешь за Олю? Могу тебя успокоить, я не собираюсь с ней расставаться. Что касается Наташи, так то, что она летит со мной — мера вынужденная. Я не могу оставить в офисе чужого человека, тем более что сейчас она исполняет обязанности моего референта. Шпионку, если быть точным. Ты мне её навязала, камень на шею повесила и теперь чем-то ещё недовольна? Кстати, передай своей Аллочке, что терпеть не могу сводней. Анжелы и Виктора на работе сейчас нет, а допускать Наташу к важным бумагам я не намерен. Поэтому буду таскать её за собой и присматривать. Витя мне всё высказал по поводу приёма непроверенного человека на работу, и он прав. Что мы о ней знаем? Только копию диплома видели, и всё. Где она работала, кем? Почему ушла? Мама, пойми, это важно. А сколько апломба у неё, не передать. Их величество, видите ли, с высшим образованием, и чай шефу приносить — ниже их достоинства. Не нравится мне всё это. Я нервничаю из-за неё, сосредоточиться на делах не могу.

Мать задумалась. Михаил видел, как одна эмоция на её лице сменяется другой. Периодически она взмахивала рукой, отгоняя что-то неприятное, пришедшее в голову. Мысли не озвучивала, видимо, не хотела конфликта. Но выглядела виноватой.

— Аллочка говорила, что Наташенька работала в какой-то строительной компании, там что-то случилось, они обанкротились, Наташу даже несколько раз в следственные органы вызывали, только она-то не при чём.

— Боже! — Михаил стукнул ладонью по столу. — Вот только этого мне не хватало. Мама! Я не могу портить репутацию фирмы. Мы на хорошем счету, мы надёжны и мы имеем доступ ко всем внутренним делам компаний, с которыми работаем. Ты понимаешь уровень ответственности? Никогда, слышишь, никогда не лезь в мои дела, и чтобы я твоих подружек с их незамужними дочками больше не видел!

Мама съёжилась, опустив голову, как от удара. Потом распрямила плечи, и посмотрела ему прямо в глаза.

— Не смей кричать на меня! Пусть я ошиблась в отношении Кирсановых, но твоей матерью я была, есть и буду. Раньше Аллочка казалась мне другой, но столько лет прошло, мы изменились — и я, и она. Надеюсь, что Наташа проявит себя с положительной стороны на работе. Давай сменим тему. Ты не знаешь, чем больна Олина мама?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Марина Семёновна? Больна? Понятия не имею. На вид абсолютно здорова. Вот то, что её оберегают очень, я заметил. А так — приятная женщина, тебе понравится. У моей Оли замечательные родители. Правда, я не думаю, что они в таком же восторге от меня, как я от них.

— Миша… Это невозможно… Как они могут быть не в восторге от моего сына?! Ираида Аркадьевна хитро улыбалась.

— Ну, это же не Аллочка, или как там её, у которой дочь медсестра со стажем. Громовы трезво оценивают ситуацию. А жених, который сам в отцы их дочери годится, не самый лучший вариант. Но! Они умные люди и не препятствуют нашему общению с Олей. Ладно, мам, ещё поспать до отъезда хотелось бы, сейчас в душ и лягу пораньше.

Уже из спальни он набрал Наталью и ещё раз напомнил о дресс-коде «блэк тай» для приёма и необходимости подобающего вечернего платья и соответствующих туфель. Ещё посоветовал взять с собой купальник.

— Мы едем на переговоры? — удивлённо спросила она.

— Да, и на приём, который проводит корпорация «Шеврон». Мы с ними партнёры.

— Всё это будет происходить в Казахстане? — не унималась Наталья. — Вот не верится, что там может быть что-то приличное.

— Увидишь! — равнодушно произнёс Михаил. — Всё, извини, время позднее, встречаемся в Шереметьево.

Во время полёта до Астаны он объяснял Кирсановой, чем занимается его фирма, но в конкретику особо не вдавался, рассказывал сам принцип работы. Потом сообщил, что как только его служба безопасности её проверит и Анжела выйдет на работу, он переведёт Наталью в финансово-экономический отдел. С удовлетворением узнал, что виза в Штаты у Натальи есть и она действительна ещё год. Это облегчало поездку в Лос-Анжелес.

Затем разговор плавно перешёл на родителей, вспомнилось то время, когда Ираида Аркадьевна жила у них. Наташа рассказала, что именно мама Михаила занималась с ней математикой и только благодаря ей алгебра и геометрия из ненавистных предметов перешли в разряд обожаемых. Упомянула, как по настоянию отца пошла учиться на экономиста и как учила язык с мамой, преподавателем английского.

Практически четырёхчасовой перелёт за разговорами пролетел как одна минута. Общество Кирсановой больше не напрягало, больше того, стало казаться вполне приятным.

Пока Наталья ходила на разведку в буфет, Михаил позвонил своему юристу и с радостью узнал, что квартиру на имя Дмитрия Громова оформили. Как тот умудрился уговорить Диму и Сергея Владимировича взять в долг деньги, Михаил не представлял, но всё получилось так, как он и задумал. В принципе, Миша переживал лишь о том, что после возвращения Димы к родителям, Оля осталась без своей комнаты, а потому решение жилищной проблемы в семье Громовых ему только на руку и денег на это не жалко.

С Сергеем Владимировичем разговаривать не стал, поздравил с удачной сделкой и отключился. Впереди был ещё один перелёт и заселение в гостиницу. День, выкинутый из жизни. Михаил не любил такие пустые дни, проведённые в воздухе, не приносящие ничего, кроме усталости. Сколько их накопилось за десять лет… Подумать страшно.

Времени до следующего рейса оставалось предостаточно, и Михаил предложил своей спутнице съездить в город. Погода хорошая, тёплая, не то что в Москве, да и посмотреть есть что. Необычный город, молодой, современный, красивый, строящийся с невероятным размахом в очень сжатые сроки. Конечно, Наталья согласилась.

Пока ехали в такси, он спросил её о вечернем платье. Завтра приём, и пусть он будет в том же отеле, где они остановятся, но думать и что-то менять уже времени не останется, сделать это можно сейчас, в перерыве между рейсами.

— Красивое у меня платье, Миша, можешь даже не сомневаться. — Наташа улыбалась, демонстрируя белоснежные ровные зубы.

Михаил невольно залюбовался.

— Длина какая? Наташа, я уверен, что платье у тебя замечательное, но не знаю, как часто ты бываешь на таких мероприятиях.