Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты свихнулась! О чем ты только говоришь?! Не вздумай даже заикнуться об этом лорду! Убью!
Глаза Арно внезапно сделались такими нехорошими и мутными, что Мария даже испугалась. Но в то же время – и обрадовалась. Права она оказалась! Брат полюбил их малышку! Даже слышать ничего не хочет о том, чтобы расстаться с ней.
– Но ты пойми, – попыталась она урезонить брата. – Тут девочке будет лучше. Гораздо лучше. Мы с тобой никогда не сможем обеспечить ей те же условия, что ее бабушка и дедушка.
– И думать не смей об этом! – отчеканил Арнольд. – Костьми лягу! День и ночь буду вкалывать как каторжный! Но моя принцесса не будет знать нужды ни в чем!
Однако Арнольду Борисовичу повезло. Английские родственники помогли зятю встать на ноги. И ловкий от природы Арнольд с их помощью быстро пошел в гору.
– Сначала один кооператив, потом второй, третий. А через год Арнольд приобрел бывшую ткацкую фабрику. Вложил в нее не так уж много денег. Приобрел новое оборудование. Поставил своих рабочих, которых привез из деревень – такие были готовы работать за очень небольшие деньги. И бизнес пошел.
Мария Борисовна, наблюдая, как ее брат прочно становится на путь капитализма, лишь хмурилась. Не о том мечтала Клеопатра! Не тому она хотела учить свою дочь. И Мария, чувствуя ответственность перед погибшей подругой, пыталась учить Маргошку тому, что считала нужным и правильным.
Арнольд сначала смеялся над стараниями сестры. Сделать из его дочери ярую коммунистку? Какая чушь! А потом его эти старания сестры стали даже раздражать. Скандал разразился, когда вернувшийся из командировки Арнольд Борисович застал в гостиной своего дома десяток плохо одетых и немытых подростков от десяти до четырнадцати. Некоторые из них курили. И, как учуял Арнольд Борисович, вовсе даже не табак. Некоторые были пьяны, а двое грязных мальчишек с давно немытыми головами лезли обниматься к девушке. Увидев это, Арнольд содрогнулся. Потому что той самой девушкой была его дочь, его Маргошка. И в каком виде!..
Все общество вылетело из дома в считаные секунды. А Мария имела весьма неприятный разговор с братом, в ходе которого выяснилось, что она и понятия не имела, чем занималась Марго со своими друзьями. Встретив «деток», как выражалась наивная учительница, она уходила к себе в комнату, предоставляя племяннице самой развлекать своих гостей.
– Видел я, как она их развлекала! – свирепея все больше, заявил Арнольд Борисович. – Ты не справилась со своей ролью. С этого дня в доме будет жить гувернантка. А ты, Мария, можешь приходить к нам лишь в гости! Твое влияние на Марго слишком тлетворно, и ты слишком мягкий человек, чтобы я мог позволить тебе и дальше воспитывать девчонку.
Возможно, Арнольд потом и раскаивался, что тогда погорячился и прогнал сестру, заменившую его дочери мать. Но не ее, Марии, вина, что Маргошка питала прямо-таки патологическую страсть ко всякого рода отбросам общества. Они притягивали к себе неопытную девочку, словно магнит. И гувернантке приходилось смотреть в оба, чтобы не допустить близкого контакта своей подопечной с каким-нибудь уличным музыкантом – бродягой в грязной хламиде и рваных ботинках.
– Почему ее так тянет к такого сорта людям?! Почему она выбирает себе друзей из самых низших слоев общества?! Почему не дружит с детьми моих друзей? – возмущался отец.
Арнольд Борисович искренне недоумевал: почему Марго не хочет дружить со скрипачом Костей или шахматистом Геной? Ну что хорошего в грязных бродягах, обвешанных кожаными фенечками, костяными бусами и амулетами? Ведь от них воняет так, что даже насекомые не решаются приблизиться к ним ближе чем на десять метров.
– Пойми, может быть, эти ребята по-своему и интересны, но никто из них никогда не займет подходящего места в обществе, – твердил он дочери. – Они – изгои. И навсегда таковыми останутся.
Но Марго, уже «испорченная» воспитанием коммунистически настроенной тетки, возражала:
– А что ты называешь «подходящим местом»? И как быть, если эти «подходящие места» уже давно предназначены для детей твоих знакомых? Как жить остальным? Им просто ничего не остается в этой жизни. Все уже занято тобой и тебе подобными!
– Так что же?! – ярился Арнольд Борисович. – Нам встать и уступить место этим голодранцам? Ты это мне предлагаешь?
– Не знаю. Только нехорошо унижать людей только из-за того, что у них нет денег!
– Совести у них нет, а не денег! Посмотри, как они выглядят! Рядятся в лохмотья!
– Это вызов обществу.
– Какой вызов? Какому обществу? Разуй глаза, Рита! Это элементарная лень! Они не моются, потому что не хотят. Они не стирают свою, с позволения сказать, одежду! Они вшивые!
– Не все же…
– О господи! Моя дочь якшается с нищими! Ты такая же блаженная идиотка, как и твоя мать!
Эти слова помимо воли вырвались у Арнольда Борисовича и больно отозвались в сердце Марии Борисовны, присутствовавшей при этом разговоре. Так вот как относился Арно к своей жене! Блаженная идиотка! Надо же! А со стороны ей всегда казалось, что они обожали друг друга.
Но любовь брата и Клеопатры была делом прошлым. А вот образ жизни любимой племянницы удручал Марию Борисовну прямо сейчас. Она считала, что Марго и впрямь пересаливает. Нельзя кидаться на помощь всякому голодранцу. Очень часто оказывается, что человек достоин своей участи. И помогать ему – дело совершенно зряшное.
– И уж точно нельзя влюбляться в каждого встречного и поперечного бродягу. Ума не приложу, в кого ты такая! Твой отец любил только твою мать. А я совсем не вышла замуж, потому что не встретила свою любовь. Твои бабушки и дедушки – что из Великобритании, что из Солянска – всегда хранили верность друг другу.
Но чем старше становилась Марго, тем становилось очевиднее: в нее словно бес вселялся. Она заглядывалась на всех мужчин подряд. Был бы хоть каплю смазлив – а там девчонка была готова мчаться за ним хоть на край света. Арнольду Борисовичу лишь с огромным трудом удавалось скрывать этот порок своей дочки.
– Угомонись, Ритка! – говорил он дочери. – Если не уймешься, поползут слухи о твоих выходках. И тогда ни один приличный жених не польстится на тебя, несмотря на все твои деньги. Кому нужна в жены потаскуха!
– Деньги эти – твои, папочка, – неизменно отвечала Марго. – Твои и мамины. А замуж я выйду только по любви. Как женился ты. И как вышла замуж моя мама.
Почему-то на этом месте их разговора Арнольд Борисович терял свою обычную самоуверенность. И замолкал. А Марго продолжала все тот же разгульный образ жизни. Никакие внушения строгого отца или увещевания тетки не помогали.
– Я ищу свою любовь, – твердила Марго. – Вы не можете мне в этом помешать.
– Искать любовь – не значит спать с каждым встречным.
– А я с каждым и не сплю. Но как узнать человека, если не затащить его для начала в свою постель?
Раскрепощенные взгляды Марго весьма шокировали ее отца и тетку. Но что они могли поделать? Марго росла такой же своенравной, какой была и ее мать.
Кстати, внешне Марго пошла совсем не в нее. Мария Борисовна отлично помнила тонкие черты лица Клеопатры, ее бледную кожу и густые рыжие волосы. Но Марго только и взяла от своей матери, что характер и цвет волос. Все остальное у нее было от кого-то другого. Мария Борисовна смотрела на племянницу и недоумевала. Нос вроде бы похож на нос Арнольда. Цвет глаз – тоже. Но откуда эти широкие скулы, этот упрямый подбородок и пухлые губы? А неестественно огромные широко поставленные глаза с едва проглядывающим миндалевидным разрезом?..
– Честное слово, иной раз мне кажется, что в роду у Маргошкиных предков были азиаты, – жаловалась Мария своим подругам. – Девица совершенно неукротимого нрава. И в кого она такая?
Но подруги лишь разводили руками. И говорили: рано или поздно английская порода возьмет свое. Да и что еще они могли сказать?
Мария Борисовна ненадолго умолкла. После долгого рассказа ей захотелось смочить горло. И пока она прихлебывала из чашечки крепкий, но уже остывающий чай, Леся задала ей следующий вопрос:
– А Стефана, жениха вашей племянницы, вы видели? Марго познакомила вас с ним?
Мария Борисовна даже поперхнулась чаем. А потом подняла глаза и с возмущением посмотрела на девушку. Впрочем, возмущение тетки было адресовано не Лесе, а опять же ее пропавшей непутевой племяннице.
– Если вам будут говорить, что Марго потеряла голову из-за этого мальчишки, не верьте! Она использовала его в своих целях! И никакой любви с ее стороны там не было и в помине!
Подруги в изумлении таращились на хозяйку. Как это понимать? До сих пор они слышали совсем другое. И Лара, и Арнольд Борисович, и приятели Стефана в один голос только и твердили, что о великой любви Марго к проходимцу Стефану. Говорили, что парень хочет использовать богатую наследницу. А теперь оказывается, что все было совсем наоборот. И это не Стефан, а Марго использовала жениха в своих целях. В каких, кстати, целях? Что ей понадобилось от бедного поваренка?
- Криминал на лабутенах - Дарья Калинина - Иронический детектив
- Пьяная устрица - Дарья Калинина - Иронический детектив
- Клеопатра с парашютом - Дарья Донцова - Иронический детектив
- Суфле из бледной поганки - Дарья Александровна Калинина - Иронический детектив
- Закрытие Америки - Дарья Калинина - Иронический детектив
- Секреты бабушки Ванги - Дарья Калинина - Иронический детектив
- Цирк под одеялом - Дарья Калинина - Иронический детектив
- Избушка на козьих ножках - Дарья Калинина - Иронический детектив
- Фальшивый золотой ключик - Дарья Александровна Калинина - Иронический детектив
- Любовь до хрустального гроба - Дарья Калинина - Иронический детектив