Рыцарь желания - Маргарет Мэллори

— Кэтрин, — сказал он, удержав ее за запястье, — у вас теперь есть муж, который хочет видеть вас в своей постели. Вы должны сказать Джейми, что он сможет найти вас здесь, если вы не у себя в спальне.

Когда она выбегала из двери, он крикнул вслед:

— Но скажите мальчику, что он должен постучать.

Последующие ночи были не лучше.

Он сказал себе, что не будет брать ее, если она сама этого не захочет. Когда они лежали вместе, он закрывал глаза и представлял себе другую Кэтрин. Девушку, которая смеялась, откидывая назад голову, и протягивала руки к звёздам.

Она приходила к нему каждую ночь, не ожидая напоминания. Она сказала ему, что каждый день молится, чтобы зачать ребенка. Хотя он знал, что никогда бы не стал брать ее против ее воли, он испытывал стыд от того, что он делал. Каждое соитие оставляло все усиливающееся чувство опустошенности.

Хотя она ни в чем ему не отказывала, она полностью его отвергала. Когда она уходила от него, а она неизменно сразу же уходила, он надеялся, что на следующую ночь она не придет.

Но в глубине души он знал, что если Кэтрин не придет к нему, он пойдет в ее спальню. Он был не настолько глуп, чтобы требовать от женщины то, чего она не может дать. И все же он не переставал желать большего.

Другие мужчины заводят любовниц. Многие женщины были бы рады стать его любовницами. Красивые женщины. Страстные женщины.

Но ему нужна была только Кэтрин.

Глава 10

Кэтрин чувствовала себя свободнее, зная, что, хлопоча по хозяйству, не наткнется на Уильяма. На рассвете он получил донесение о кучке налетчиков, пересекших границу, и собрал небольшой отряд, чтобы отразить нападение.

Кажется, он был рад, что нашелся повод покинуть замок.

Кэтрин, как всегда, переговорила с Элис. Она одобрила предложение экономки послать слуг привести в порядок сторожевое помещение у ворот, пока большинство мужчин в отсутствии. Потом она поговорила с поваром. Она наказала ему приготовить обильный ужин к возвращению отряда. Утро было в разгаре, когда она отослала Джейми с нянькой и вернулась в солар, чтобы в мирном уединении заняться рукоделием. Она была сбита с толку и нервничала. Поведение Уильяма приводило ее в замешательство. Когда она ловила на себе его взгляды, полные непонятной тоски, ей хотелось вернуть его прежние горящие взгляды.

Она чувствовала — каким-то образом она делает его несчастным. Но почему? У нее были все основания надеяться, что скоро она забеременеет. Она каждую ночь приходит к нему. Это было совсем не так плохо, как ей представлялось. На самом деле ей все больше нравилось, когда он целовал ей лицо и волосы… и другие места. Часто ей было неловко, хотя потом почему-то было трудно заснуть.

Если бы только она могла поговорить с другой женщиной! Ее мать мало что рассказала о том, что происходит между мужчиной и женщиной в спальне, кроме туманных слов о долге и стойкости. У нее не было сестер и других родственников. Единственная женщина, с которой она могла бы поговорить — хотя она краснела при одной лишь мысли об этом, — была аббатиса Толкотт.

Однако вряд ли Уильям разрешит ей поехать в монастырь в ближайшее время.

От этих мыслей ее оторвал грохот распахнувшейся и стукнувшей о стену двери. Подняв глаза, она с удивлением увидела на пороге Эдмунда Форрестера, полностью закрывшего собой дверной проем.

— Вот вы где! — Он произнес это так, как будто застал ее в таком месте, где ей не полагалось быть. — Я вас искал.

— Слуги знают, где я, — сказала она со спокойствием, которого не чувствовала. — Любой из них мог бы мне передать, что вам нужно.

Он никак не прореагировал на ее деликатное напоминание о недопустимости вторжения в личные комнаты без приглашения и так на нее взглянул, что она была рада тому, что их разделял большой стол.

— Что вам нужно, сэр?

Все слуги заняты на уборке сторожевой будки, никто не услышит ее, если она закричит. Она мысленно выругала себя за то, что дала разгуляться своему воображению. Ей всегда становилось не по себе в присутствии Эдмунда, но у нее не было причин его бояться.

Она отложила пяльцы и снова спросила:

— Что я могу для вас сделать?

Он повернулся и запер за собой дверь. Услышав звуки задвигаемого засова, она вскочила. Прежде чем она догадалась схватить что-нибудь, что могло бы послужить оружием, он притянул к себе стул и уселся за стол напротив нее.

— Есть много вещей, которые вы могли бы для меня сделать, — сказал он с широкой ухмылкой. — Но вы жена моего лучшего друга, и я не буду о них говорить.

Она боролась с желанием вытереть о юбку вдруг вспотевшие ладони. Она не доставит ему удовольствия видеть ее страх.

— Надеюсь, вы позволите мне называть вас по имени? — спросил он с фальшивой учтивостью.

Она сверкнула на него глазами:

— Не позволю.

— Кэтрин… — Он забарабанил пальцами по столу, точно зная — она была в этом уверена, — какое действие это оказывает на ее натянутые нервы. — Вы поставили Уильяма в глупое положение, заявив через неделю после брачной ночи, что хотите признать брак недействительным.

— Как вы смеете мне это говорить? — сказала она, крепко хватаясь за стул, на котором сидела. — Немедленно выйдите из моих комнат.

— Все подумали, что Уильям неспособен выполнять супружеские обязанности. — Эдмунд наклонился над столом и долго смотрел на нее сверлящим взглядом. — Но вы-то знаете, в чем дело, да, Кэтрин?

Кэтрин сложила руки и молча вскипала от злости, ожидая, когда он выложит все и уйдет.

— Вам бы следовало видеть придворных дам! — сказал он, возвратившись в прежнее положение и хлопнув по столу. — Клянусь, вдовушки прохода ему не давали. Бедному Уильяму пришлось учиться дипломатии, чтобы удерживать замужних женщин подальше от своей постели.

Эдмунд перестал улыбаться и пальцем постучал по столу.

— Если признание брака недействительным и было бы возможным, то вины Уильяма в том не было.

Лицо Кэтрин вопреки ее воле вспыхнуло.

— Сначала я не верил, что он не вступил в свои супружеские права, — продолжал Эдмунд, потирая свой подбородок. — Однако это многое объясняет. Со дня свадьбы он был в самом скверном настроении.

Он прищурился.

— Как вам удалось убедить его вас не трогать? Вы сослались на болезнь?

Кэтрин встала, ее трясло от гнева. Опершись о стол, она перегнулась через него, чтобы пригрозить Эдмунду.

— Я расскажу мужу, как вы говорили со мной. Я думаю, после этого вам придется держаться подальше от замка Росс.

Эдмунд схватил ее за запястье.