Роман О Придурках - Валерий Тимофеев

Но все эти качества она ловко скрывала под маской простушки. Ни один человек никогда бы не догадался, с кем он имеет дело. Ее улыбка настолько обезоруживающа, что невольно хотелось плакать и задыхаться от нежности. Глядя на это милое создание, некоторые мужчины просто таяли от ее шарма и обаяния. Она, словно дорогой парфюм в магазине, манящий и привлекающий покупателя, ловила в свои сети любого…

Заполучить нужную информацию для Натальи не со-ставляет особого труда и если, вдруг, человек, с которым она контактирует, о чем-то догадается, она способна без промедления его тихо и бесшумно ликвидировать. Опас-ность очередной раз обойдет ценного агента стороной, а в город поступит очередная партия сочных беляшей, так го-рячо ценимых любителями. Особенно хорошо Наташе удаются "колбаски" в тесте из нежных девичьих пальчи-ков — это было и остается ее фирменным блюдом".

Все аналитики спецшколы были едины в выводах: вы-растить такого монстра удалось по трем причинам. Первая — высокий интеллектуальный уровень развития. Чем выше ты находишься, тем больнее падать. Она упала — ниже не-куда, потому могла позволить себе встать над моралью любого общества. Второе — жесткое, даже правильнее бу-дет сказать — жестокое обращение с ней и другими курсан-тами сформировали животное предвидение опасности, мгновенную, не останавливающуюся перед любыми мето-дами, готовность отстоять и защитить свою жизнь. И третье — высокий уровень профессиональной подготовки в горячо любимой шпионской школе.

Насколько желаемые результаты тестов и аттестаций совпадали с реальной картиной жизни агента Натальи, мы узнаем из следующих глав.

НЕ ЛЮБИТЕ, ДЕВКИ, САЛО

Вы, прочитав заголовок этой главы, зададитесь резон-ным вопросом. А за что же не любить его, Мику Сало? Чем он перед вами провинился? Красавец, миллионер, один из лучших гонщиков Формулы 1. Да за такого не глядя мож-но замуж или на Канары! Только он парень разборчивый, еще не каждую позовет.

Но не о нем мы, не о Мики, а о простом интернацио-нальном, которое еще недавно босиком бегало по загону и довольно хрюкало о сытой жизни.

Наталья — откуда такая бюргерская привычка, вроде в чистом английском роду ни в одном прямом либо кривом колене галлов к саксам и близко не подпускали, — любила шпик и прочую жирную свинину. Сызмальства приметили эту слабость. Как с ней ни боролись, разумно полагая — от-клонение от нормы портит породу и плохо сказывается на урожайности и карьере, — и убеждали, и обманывали, и прятали за семью замками. Ничего поделать не могли. По-ка ушлый секретарь папаньки-лорда не раскопал в истории рода некую графиню Мэри из графства Стюарт, третью жену прадедушки Скруджа, от которой и пошли все сего-дняшние потомки. Жила она в далеком семнадцатом веке, привязанности имела сходные с привязанностями Натали, судьбу немного странную, если не сказать более — таинст-венную. Надо же, через четыре столетия, шестнадцать по-колений, если считать по родословной, выплыли дурные повадки феодализма. Жаль, папа-лорд был сильно занят своей важностью и службой, мама-лордочка была занята собой и своей неуемной любовью ко всем, кого кто-то уже любил, а она еще нет. Если бы они нашли время поближе познакомиться с жизнеописанием своей древней прамате-ри и посмотреть, что еще кроме сала, имело место быть у бабульки в достатке, может, по-другому бы судьба распо-рядилась их дочерью. Но… что сало, то съели.

Эта привязанность к нежному и сытному продукту и предопределила ее извилистый путь в Россию. Не кон-кретно сам путь, а дорогу, которой ей следовало следовать.

Стала Наталья любимой и единственной дочерью Ма-ни и Миколы Чесалы, украинских инженеров, сбежавших от бескормицы с угольного Донбасса в сытую, хоть и гряз-но-холодную после самостийной, уральскую столицу. Не столицу вообще, а только черной металлургии. Прямо в сам город, прямо на известный металлургический комби-нат.

Собственный послужной список и густое засилье са-лолюбимой родни на руководящих и около постах помогли сначала пристроиться с краешку, а потом и поглубже влезть.

У Мани и Миколы, истинных хохлов, продавшихся в свое время англичанам опять же за пресловутое сало, за-плывшая жиром совесть была нерастопляемо спокойна. Честно скажем, не какие-нибудь мелкие попрошайки, де-шевка, помани пальчиком и на коленях поползут. Прода-лись они за большое количество. Ловкая Маня и хитрый Микола выторговали для себя ровно один кило, нет — одно кило, нет — одну килу… не важно, главное в том, что с мо-мента их официально задокументированной вербовки Ма-ня могла ежедневно, без ущерба для внутреннего семейно-го бюджета, выставлять салолюбивому семейству цельный килограмм вкусной свинятины на каждое присутствующее за столом родное хохляцкое рыло.

А легализоваться в тогдашнем сэсэсэре было проще простого. Это только наивные кагэбэшники считали, что придуманная ими паспортная система закабаляла весь на-род и делала каждый его шаг по перемещению в родном советском пространстве подконтрольным и отслеживае-мым.

Как мы уже признавались, Маня и Микола Чесалы приехали на Урал. С ними прибыла пока еще беспаспорт-ная Наталья, всей документальной ценностью которой яв-лялось свидетельство о ее нарождении на свет в одна ты-сяча девятьсот семьдесят шестом году (так Натали стала на три года моложе самой себя, что, для женщины, весьма приятное действо). И запись в паспорте у батьки да и у мамки. Устроились на работу, получили жилье, прописа-лись. Дочке по свидетельству о рождении выдали паспорт с фотографией и прочими атрибутами гражданина СССР. В то же время истинная Наталья Чесало, которая ни за что не хотела уезжать со своей любимой родины, осталась жить при бабушке, в ее хате, с полученным по случаю слу-чайной утери при переезде дубликатом свидетельства о рождении, по которому она, по месту жительства у бабуш-ки получила свой паспорт, и тоже на Наталью, и тоже на Миколовну Чесалову. И стало их две, одинаковые, хотя и не похожие ничем, кроме одинакового шестнадцатилетне-го возраста, но нам вторая, которая подлинная, ну никак не интересна, нехай в своей хате с бабулькой бульбу с клец-ками хлебает и свиноматкам хвосты крючком на бигуди завивает.

А наша Наташа, ни в чем никем не заподозренная, спокойно с первой героической медалью закончила рус-скую школу, получила настоящий аттестат об их образова-нии, благополучно поступила в тогдашний горный инсти-тут и сбежала. Нет, не за границу. Сбежала от истинных хохляцких родителей. Не смогла она, пусть и справедливо наказанная дочь лордов, больше терпеть высококультур-ный уровень своих приемных родителей. Особенно, когда папа за столом делал то, что называется обедом, самоот-верженно и неутомимо боролся с тарелками и кастрюлями с всхлипами, всчмоками и прочими застольными коммен-тариями. А по вечерам перед сном требовал от приемной, но больше законной жены любимой дочери, пожеланий "спокойной ночи" с непременным чмоканием им ее, а ей его.

Стала она жить как все. Которые иногородние студен-ты. У которых родители далеко. Не очень сытно, но зато весело и свободно. Настоящей студенческой жизнью.

ПРОЦЕНТЫ К ПЛАНУ

Некоторые разъяснения для тех, кто еще не все, спря-танное неглубоко, понял.

Наталья — агент английской интеллектуальной разведки, считала, что в жизни ей крупно не повезло. В двадцать шесть лет она могла бы, как законная жена какого-нибудь сэра министра или сенатора-конгрессмена, заседать в де-сятке благотворительных комиссий. Могла бы блистать нарядами в личной ложе театра, на балу, на светском приеме в Букингемском дворце. Могла бы постоянно быть на виду и на устах у особ королевской семьи, на обложках модных журналов и на экранах телевизоров. Могла бы…

Но не смогла.

Вместо такой красивой и достойной ее жизни во двор-цах, она оказалась в холодной и нищей России. Живет в общаге, питается в дешевых студенческих столовых, смот-рит черно-белый телевизор, у которого полторы програм-мы, и те показывают только после хорошей взбучки. Вот на работу она ходит действительно во дворец. Здание уни-верситета выглядит очень солидно даже если к нему под-ходить по высоким буржуйским меркам. Но… снаружи. А изнутри… Каморка похожая на камеру предварительного и пожизненного заключения. Для нее. Потому как задание у Натальи такого несоизмеримого с ее короткой жизнью размера, что выполнить его в ближайшее тысячелетие вряд ли удастся. Если вдруг не найдет чего-то сверхвсякомеры секретного или разоблачительного.

С того момента как ее внедрили в русскую (по паспор-ту) хохляцкую (по привязанностям) семью, прошло семь неполных лет. За это время она успела проучиться в уни-верситете полных пять лет, получить диплом с отличием, стать одной из любимых аспирантов профессора Лосева-Рогатова, найти материализованное в скромный результат применение своим тайным способностям.