Фактор аннигиляции - Баррингтон Бейли

Джандрак и раньше замечал, что в стрессовые моменты Максим иногда использует архаичное множественное число для обозначения королевской персоны, наподобие плохого актера, внезапно вспомнившего свою роль.

Военные стояли по стойке «смирно», с деревянным выражением на лицах. Когда Королева Галатея приблизилась, нос Джандрака ощутил непреодолимый сексуальный сексуальным аромат, наполнивший его почти неконтролируемым желанием; Джандрак был рад тому, что сложная форма скрывала автоматическую реакцию его тела. Он знал, что и другие чувствуют то же самое: королева часто пользовалась духами с возбуждающими добавками. Королю нравилось, когда другие мужчины желали ее, зная, что обладать ею может только он.

Король ударил без разбора, заставив нескольких офицеров закачаться на пятках.

– Поймите одну вещь, красавчики. Если мы потонем, то вы потонете вместе с нами!

Он резко обернулся к толпе вельмож, поднял оба кулака, и его голос, неровный, но звучный, зазвенел четко и ясно:

– Чтобы никто из вас не вздумал воображать, будто мы в опасности, или что корона неустойчиво держится на нашей голове. Наоборот, мы несомненно окопались глубже, чем когда-либо не было! Мы счастливы сознавать, что являемся субъектом глубокой любви миллиардов наших подданных, сознавать непоколебимость основ нашей политической власти. Ответственные же за этот тяжелый удар по нашему мирному королевству вскоре станут объектом внимания нашей особой команды специалистов по пыткам - и все это на благо предателям, двойным агентам и пораженцам - а они мастера своего дела, ах, какие мастера!

Ни шепота не донеслось от притихших, испуганных слушателей. Королева Галатея смотрела в сторону, равнодушно жуя жвачку с ароматом земляники.

– А вы, полковник! - Максим внезапно повернулся и ткнул пальцем в Джандрака. - Может быть вы, лучше, чем кто-либо другой, сможете объяснить, как бунтовщики узнали о том, где искать мои силы? А? Как? Как? Кто им сказал? - его голос сорвался на высокой ноте.

– Не я, Ваше Величество! - задохнулся Джандрак.

– А разве мы сказали, что это вы? Мы разве видим вину, написанную на вашем лице? Э? Отвечайте!

– Может быть, следует предположить, что расположение Четвертого и Пятого Флотов Вашего Величества было рискованным? - заметил Джандрак, сам ужаснувшись своему безрассудству.

Он говорил тихо, так что его могли слышать только те, кто был поблизости. Но он почти чувствовал, как они задрожали при мысли о том, что в катастрофе виноват сам король.

Максим наполовину повернулся в сторону, затем застыл в странной, пугающей позе, с поднятой рукой и странно вытянутыми пальцами. Искоса он взглянул на Джандрака. Его тонкие губы растягивались в веселой улыбке, пурпурно-карие глаза горели.

– Итак?.. - мягко произнес он.

Затем момент спокойствия прошел; вернулась ярость.

– Давайте! - рявкнул он, подгоняя собравшихся рукой, будто стадо. - Танцуем!

Взяв Королеву Галатею под руку, он прошел к центру зала; за ним последовало множество других пар. Они все приняли «учтивую» предварительную позицию. Грохнула музыка и танец начался.

Музыка представляла собой свободную интерпретацию джаза и свинга - очень древних форм искусства, раскопанных дворцовыми политическими исследователями. Громкие звуки труб, сопровождаемые живым, но монотонным ритмом ударных, неизменной высоты. Сходная комбинация монотонности и живости характеризовала и сами танцевальные движения. Они были стилизованы до крайности: синкопированные, негибкие, перемежаемые небольшими прыжками каждые несколько тактов. Причем они должны были исполняться точно и безошибочно.

Непосвященному наблюдателю такое представление показалось бы несколько странным, но так и должно было быть. Этот танец являлся инструментом политики, предназначенным для кондиционирования нервной системы и приведения ее в соответствие с требованиями политики. Тщательно стилизованная последовательность движений, специально подогнанная к нервным ритмам, была особенно эффективна для воспитания автоматического восприятия власти. В данном окружении это означало более близкую идентификацию с личностью Короля Максима, жизненностью его правления и праведности его целей. По сути дела, этот танец был значительным шагом к тому, чтобы запрячь всех и каждого в ритуальный танец его правления, и в последнее время Максим настаивал, чтобы его танцевали все больше и больше.

Инструктора политического танца ходили среди дергающихся пар, следя за тем, чтобы все выполняли его правильно. Джандрак огляделся в поисках партнерши, но в этот момент его хлопнули по плечу.

– Пройдите, пожалуйста с нами, полковник.

За ним стояли два сержанта в форме Политической Полиции.

– Ради космоса… - начал было он, затем прервался.

Стоявшие вокруг него офицеры отодвигались, избегая смотреть ему в глаза и стараясь выглядеть незаметными. Один из сержантов сделал короткий жест, приглашающий следовать за ними, повернулся и пошел. Джандрак двинулся следом, рассерженный, чувствуя себя униженным. Он совсем не так представлял себе завершение сегодняшнего вечера. Он планировал завершить его с женой или дочерью какого-нибудь вельможи, в одном из множества имеющихся в наличии будуаров…

Они поднялись на пролет по широкой мраморной лестнице и пошли по балкону, тянувшемуся по всей длине бального зала. Внизу прыгающие и дергающиеся фигуры продолжали поворачиваться и прыгать. Джандрак был бы более спокоен относительно последствий танца и будущего всего королевства в целом, если бы сам король не практиковал этот танец; но таким образом он погружался в собственные фантазии и тащил королевство за собой.

По другую сторону бального зала Джандрак заметил Хинкина - создателя танца - смотревшего из затененного алькова. Зловещая фигура в обтягивающей черной одежде, он был маленьким тощим и таким сгорбленным, что его можно было назвать горбуном. Ученый-политик и нервный специалист - по слухам, пытки являлись одним из его хобби - наблюдал за танцем со зловещей улыбкой на угловатом лице. Сам он не танцевал, но его плечи непристойно дергались в ритм музыки.

Когда они вышли из зала, звуки бала стихли. Джандрака провели по коридорам нейтрального серого цвета в крыло, где располагались конторы Дворцовой Полиции, Политический Отдел. Эта часть крыла была принизана атмосферой тягостной и угрожающей. Джандрак попадал сюда и раньше, но не для допроса.

Через дверь, которая за ним тут же закрылась, они прошли в длинный предбанник с мягким ковром на полу, затем через похожую дверь в почти точно такой же предбанник. Везде царила мертвая тишина, несмотря на то, что в помещениях сидели женщины-секретарши в форме (все лесбиянки - женщин другого типа в Политическую Полицию не принимали). Джандрак понял, что его ведут в какое-то внутреннее святилище.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});