Артуа. Берег Скардара - Владимир Корн

Наконец один из них, все тот же бородач, спросил.

– Меня зовут Оливер Гентье, и нас интересует, на каком именно корабле господин желает предложить нам работу?

– На коутнере 'Мелисса', на котором вот этот господин, Фред фер Груенуа, имеет честь быть капитаном. Для начала вы поможете нам довести 'Мелиссу' в Империю. Об оплате мы договоримся. И еще, в Империи получите дополнительное вознаграждение. Вы – опытные моряки, а мы сейчас в них очень нуждаемся.

Еще пару минут рассуждений, причем говорили они на незнакомом мне языке. Я взглянул на сти Молеуена, но тот оставался совершенно бесстрастным, хотя язык этот он явно понимал. На что и указал мне, сделав едва уловимый жест ладонью.

О чем-то посовещавшись, Гентье сказал.

– Коутнер в порту только один. Он пришел сегодня под вечер под незнакомым мне флагом, и очень похож на один из кораблей Изнерда. Вы – не Изнерд.

И он замолчал в ожидании ответа.

А кто сказал, что мне в экипаж нужны недалекие дураки?

– Это на самом деле так. 'Мелисса' до недавнего времени имела другое название и действительно ходила под флагом Изнерда. Потом случилось так, что наш корабль погиб, и тут, как нельзя вовремя, подвернулся этот.

Что ж парни, если вы боитесь последствий того, о чем только что услышали… В таком случае расплачиваться будем деньгами, но Мириам я уже не отдам.

И снова короткие переговоры на непонятном языке.

– В этом случае обычной платы будет недостаточно – озвучил общее решение все тот же Оливер.

– Договоримся. Пойдемте, время позднее, а мы сегодня забыли поужинать. Вот за ужином все и обговорим. Мое слово, платой вы останетесь довольны.

Я шел и размышлял, как же все удачно получилось. И Мириам нашлась, и люди. Пусть и сейчас их не хватает, но восемь опытных моряков сразу… Нет, это опять удача, и как бы ее не спугнуть? А что деньги, те, что мне придется заплатить Оливеру и его людям?

Деньги – это всегда лишь средство для достижения какой-либо цели. И, должен честно признаться, средство универсальное.

Прошка шел впереди, держа Мириам за руку, и в темноте это было похоже, как будто какой-то неразумный родитель решил прогулять по ночному порту свою малолетнюю дочь.

Они разговаривали между собой, и им не было дела ни до кого, они даже голос не понизили, не беспокоясь о том, что их кто-нибудь услышит. Вернее, говорила одна Мириам, а Прошка лишь кивал головой. И вряд ли он понимал много из того, что она ему рассказывала, он просто слушал ее голос, как слушают музыку и все.

– Букашечка мой, ты не представляешь, как мне было страшно. Я ведь не выходила никуда, и даже дверь не открывала. А потом дверь открылась… А этот Джоуг, он такой злой. Ты знаешь, Прошечка, моя мама была ворожеей, настоящей колдуньей, я же тебе рассказывала. Она людей лечила, всякими травами и наговорами, и меня немножко учила. Я смеялась еще тогда, говорила, что мне такое не надо будет. Наговор особый, чтобы у мужчины ничего не получилось, если мне не захочется. Джоуг пришел, а я сидела, читала его и у него ничего не получилось. Я так боялась, что он меня своим людям отдаст, а у меня тогда ничего не получится. Потому что это как зубную боль заговаривать, у всех сразу нельзя, по одному только. Джоуг злился, и меня ударил, больно так. Он говорил, что с женщинами у него всегда все хорошо было, а я ведьма настоящая. Потом он меня хотел своему помощнику отдать, только тот отказался, Он сказал, что не хочет, чтобы у него все как у самого Джоуга было. И еще казал, что меня нужно в кости проиграть, чтобы у Джоуга все опять стало хорошо. Вот он у Джоуга меня и выиграл, тот, что с черной бородой.

Оливер, шедший рядом со мной, тоже слышал слова Мириам, и как то так получилось, что он сразу же отстал, замедлив шаги. Понятно с ним все, любому нормальному мужику немного не по себе будет, слушая такие разговоры. Или может быть от того отстал, что он сам выиграл Мириам в кости.

А Мириам все говорила и говорила, пытаясь выговорить весь свой страх, что накопился за эти дни.

– Только ты не подумай, Прошечка, у меня совсем, совсем ничего не было, честное, честное слово, ты мне веришь? – и она заглядывала ему в лицо. И тут же:

– А как твои раны, тебе сидеть уже не больно?

И даже пыталась заглянуть туда, где эти раны и были когда-то расположены.

Я шел и думал, что если даже ты и врешь все, девочка, все равно ты ни в чем не виновата. А Прошка безумно рад был бы снова тебя видеть, даже если бы вытащил тебя из прямо борделя, потому что попала бы ты туда не по зову сердца.

И еще думал о том, что теперь все, можно возвращаться. Вот только людей бы еще, человек десять, да свежими продуктами запастись, вином, зеленью. И галет нормальных, ведь тем, что имеются, прямая дорога за борт. Потому что они из плохо обмолоченной ржи. И не потому их поменять, что привык я яствовать в императорском дворце, нет, тут совсем в другом дело.

Любит спорынья рожь, а при плохом обмолоте много ее остается, той самой, из которой потом галлюциноген ЛСД научатся добывать. Но и сама по себе она так действует, что иной раз после такого хлебушка целыми деревнями ведьм ловили.

Да еще и ядовита она, помимо всего прочего. И уж не из-за спорыньи ли клятвенно потом уверяли моряки, что видели они гигантских морских змеев, Летучих Голландцев, и прочие чудеса. В этом мире тоже хватает рассказов о всяких морских чудовищах, и причина, не та же ли самая?

С людьми Оливер Гентье обещал помочь, сразу оговорившись, что вряд ли нам получится найти их больше десятка, и это только при почти невероятном везении.

Причин тому несколько, и самая главная: 'Мелисса' – бывший корабль Изнерда. Да что у вас у всех, чуть ли колени не начинают дрожать, едва разговор зайдет об Изнерде.

Глава 12 Он всегда есть, выбор.

Утром следующего дня на борт 'Мелиссы' нагрянули гости.

Перед этим я стоял на полуюте и слушал разговор фер Груенуа с одним из его людей, Мростом. Оба они рассматривали выполненные из медного листа буквы, разложенные на палубе, которые Мрост и изготовил, и которые в сложении должны были стать названием корабля. Буквами Фред озадачил Мроста уже давно, и тот фактически только этим и занимался, начав изготавливать их еще на пути в Ривьерну.

А что, медь – материал для этой цели вполне подходящий. И обрабатывается легко, и, если хорошо надраить, сверкает ничуть не хуже золота. Буквы получились красивыми, чем-то неуловимым напоминающие готический шрифт. Вот только в слове 'Мелисса' была пропущена одна буква 'с', о чем разговор и шел.

Мрост философски заявлял, что в нехватке одной буквы нет ничего страшного, ведь мы часто сокращаем женское имя, для того чтобы сделать любимой приятно. И вообще, главное найти в любом сокращении глубинный смысл.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});