Сила нашего притяжения - Фил Стэмпер

на пути разных незнакомцев. Так Вселенная доносит до нас, что наше существование не имеет ни малейшего значения. Что вообще все на этом свете бессмысленно.

Наши взгляды встречаются. И становится ясно, что иногда Вселенная ошибается.

Я снова чуть не склоняюсь к нему, но вдруг слышу, что кто-то открывает раздвижную стеклянную дверь. Это Кэт. В мгновение ока она забегает к нам за угол и со вздохом усаживается на третий стул.

– Вы, ребята, пропускаете чумовую вечеринку. Они там все заливаются шампанским. Отец Кэла и Стефани Джонассон, – тут она поворачивается ко мне и добавляет: – та, что берет с собой на вечеринки мелкую собачонку, сейчас сражаются за проигрыватель.

– Класс, – смеется Леон. – Надеюсь, они его наконец сломают.

Кэт поворачивается ко мне.

– Что ж, этот проигрыватель достался нам вместе с домом, потому что, как я понимаю, все должно быть выдержано в духе шестидесятых и семидесятых, и мама постоянно таскает домой с работы пластинки. По десять штук в неделю. Однажды она пришла с большой сумкой, и папа такой: «Эй, что происходит? В обеденный перерыв ты грабишь музыкальный магазин?» Сначала мама рассмеялась, потому что времени на перерыв у нее остается не так уж много, она ведь астронавт, а потом говорит: «Они все время мне их вручают. Я просто не могу сказать нет».

– Хочешь сказать, НАСА снабжает вашу маму пластинками? – удивляюсь я.

– Пачками, – объясняет Леон. – Они в курсе, что мама и папа чаще всех устраивают вечеринки, и, видимо, считают, что это задает некую атмосферу или типа того. В одном из выпусков «Падающих звезд» у мамы как-то спросили, какая пластинка у нее самая любимая. Она так разволновалась, это было даже занятно. Я знаю, чем привлекательно ретро, но все равно не понимаю, почему НАСА не позволяет им слушать музыку через интернет, как нормальным людям.

– Да уж! – Мой голос предательски срывается.

– Это такая хрень, – говорит Кэт, а затем резко поправляется: – Ой! Извини, твои кассеты – совсем другое дело.

Я опускаю глаза, и мое лицо заливает жар.

– Что? – удивляется Леон. – Что я такого сказал?

– Я… Черт, даже неловко. – Я никогда раньше не думал, что мое увлечение может кому-то казаться странным, пока не услышал слова Леона. – Просто у меня есть магнитофон. Я имею в виду кассетный проигрыватель. Я постоянно покупаю кучу старых кассет и все новинки. У меня большая коллекция. Я считаю, они чище звучат.

– Мы вовсе не хотели над тобой насмехаться, – смеется Кэт. – Ну, по крайней мере, когда прошлись по этим дурацким пластинкам. Сейчас-то мне смешно, но это другое. Сколько лет тому кассетнику, который мелькает во всех твоих видео? Напоминаю: ты не жил ни в восьмидесятых, ни в девяностых, а даже если бы и жил, то не имел бы права их коллекционировать…

– О-о-о, – восклицает Леон. – Он ведь бруклинский хипстер, да? Значит, я был прав.

Я смеюсь и шутливо хлопаю его ладонью, чтобы он от меня отвязался.

– О чем вы тут болтали? – продолжает Кэт.

Я закатываю глаза, когда Леон начинает пересказывать содержание нашего разговора.

– О, ты рассказал ему о своей любви к кей-попу – обычно такую информацию выдают на втором свидании.

Повернувшись к ней, я прищуриваю глаза.

– Угу, – хмыкает Леон. – Сначала нужно сходить на первое.

– Послушайте, я просто пытаюсь сказать, что отвлекала всеобщее внимание целых полчаса, чтобы вы могли побыть наедине. Шампанское, луна, звезды – по-моему, это идеальная атмосфера для свидания.

Как сильно бьется мое сердце… это не свидание, это нечто совершенно иное. Нужны ли вообще первые свидания, когда можно вместе прятаться от садовых работ под кроной дерева или узнавать больше друг о друге, сидя под чудесными ночными небесами?

– Свидания сильно переоценивают, – морщусь я. – Я получаю удовольствие просто от того, что мы здесь собрались.

Кэт взвизгивает, и Леон издает недовольный стон. Еще несколько минут мы допиваем остатки шампанского.

– Представляете, мама Кэла сказала, что будет давать мне уроки программирования, – радостно объявляет Кэт, бросая бутылку в мусорную корзину. – Она у тебя потрясающая.

Я смеюсь: мама умерла бы от радости, если бы узнала, что какой-то подросток искренне считает ее классной.

– Это здорово, – соглашается Леон. – Но нам нужно успеть вернуться в дом, пока наше исчезновение не заметили.

Когда мы входим, я беру его за руку и сжимаю ее.

Мы с Леоном следим друг за другом, пусть и из разных углов помещения, где мы общаемся с астронавтами и их родными. Маленькое утешение, которым я довольствуюсь до конца вечера.

Поскольку мама ушла пораньше, приходится ждать, когда выйдет отец, чтобы отправиться домой. До меня доносится слабый запах табака, и я прослеживаю, откуда тянется струйка дыма. На улице перед домом припаркован белый фургон. Я знаю, что на таких ездят журналисты «Стар-Вотч». Прислонившись к машине, одиноко стоит журналистка, которая брала у нас интервью в парке.

– Привет. Киара, верно? – спрашиваю я.

– У тебя хорошая память, – все так же прохладно отвечает она. – Как прошла ночь, парень? Похоже, вы с детишками Такеров немного… повеселились. Давай-ка перебьем чем-нибудь запах шампанского. Подожди секунду.

Потянув меня к двери фургона, Киара дает мне жевательную резинку. Когда ароматная пластинка оказывается у меня во рту, журналистка предупреждает:

– Закрой глаза, – и опрыскивает мое лицо и шею спреем с запахом ванили. – Этого тебе хватит, чтобы добраться до дома. – Она ухмыляется, видя мое недоверчивое лицо. – Плавали, знаем!

– Спасибо. Как… вы догадались?

– Ты здесь не единственный репортер, Кэл, – указывает она на себя. – Я слышала, как вы секретничали, когда выходила на перекур, прямо перед тем, как кто-то выбросил здоровенную стеклянную бутылку в мусорный бак. Так что сделала определенные выводы.

Меня разбирает смех – если бы я уже не был немного навеселе, то, конечно, разволновался бы сильнее. Но пожелай Киара нас разоблачить, она ничего бы мне не сказала. Возможно, что с «Падающими звездами» не все так плохо.

– Не возражаете, если я спрошу у вас кое-что о «Стар-Вотч»? – спрашиваю я.

– Давай.

– Вы ненавидите свою работу? Я заметил вас на вечеринке, и вид у вас был то совсем незаинтересованный, то вообще будто злой.

– Все сложно, – качает головой Киара. – У нас круто, но в то же время непросто. Первые несколько эпизодов мы участвовали в этих вечеринках исключительно ради веселья и возможности окунуться в атмосферу роскоши… и чтобы вдоволь налакаться шампанского. Но в последнее время Джош наседает на меня, требуя что-нибудь горячее и сенсационное. И надо признаться, собравшиеся здесь сегодня люди лучше всего себя ведут, когда на них смотрит объектив камеры. Мы насобирали сегодня занятных сплетен, но Джош хочет приберечь их на десерт.

– Разве полет на Марс сам по себе не сенсация? – удивляюсь я. – Может, я покажусь наивным, но над этим проектом работает куча народу помимо двадцати астронавтов – вы могли бы обратить свое внимание на них.

– Я просто делаю то, что мне говорят, – качает головой Киара. – Потому и хожу в помощниках.

Вдруг