Необыкновенные приключения капитана Шпарина. - Александр Карпов

— О чувствах и непозволительно долгом времени наедине вам расскажет сама Инга! Если захочет! — отодвигая доктора Лихоркина, сказал Шпарин. — А мне хотелось бы узнать о самочувствии вашего коллеги. Не сказалось ли лежание под потолочной плитой на его здоровье?

— Простите, не имею чести знать. Вы кто? — испуганно отреагировал эскулап третьего ранга и, увлекая за собой доктора Лихоркина, побежал по коридору.

— Витязь без пальто! — рявкнул Шпарин. — Бегом по рабочим местам, пока я вас не порвал, как… — запнулся он, забыв продолжение. — Как одна собака резиновое приспособление для согревания тела в холодное время.

Эскулапы торопливо скрылись в ближайшей палате.

— Дуэль, — приоткрывая дверь, пропищал доктор Лихоркин. — Категорически заявляю! Вечером, после работы.

— Непременно, — пробормотал Шпарин, проходя мимо. — На скальпелях.

* * *

База встретила Шпарина летящим тополиным пухом и казалась вымершей.

«Где военный народ? Странное у вас тут заведение. Настоящий театр абсурда. Вчера был август, а сегодня по всей видимости июнь, что ли. Да, ребята, вы не перестаёте меня удивлять, я зверею и зверею, всё больше и больше, с каждой минутой. И память стала подводить… А собаку ту, звали «Тузиком».

Отмахиваясь от пуха, назойливо лезшего в рот и нос, по хрустящей гравием дорожке Шпарин направился к плацу.

Материализуясь, как из воздуха, мимо него, отдав честь, молодцевато промаршировали Додоня с Кесиным.

— Воины! Где ваш командир? — поинтересовался Шпарин. — Я имею в виду капитана Супонева.

— Не можем знать, господин капитан! — в один голос ответили оба. — Сами ищем. Только не капитана, а главного сержанта. Пропал со вчерашнего дня.

— Меня помните?

— Никак нет, господин капитан. Военная тайна. Знаем лишь, что недавно вернулись из вражьего тыла.

— Следуйте по маршруту, — отпустил их Шпарин и прикрикнул, чтобы соответствовать новому облику. — Лишнего не болтать!..

Обернулся. Подручных Супонева и след простыл.

— Как корова языком слизала, — пробормотал Шпарин и грустно добавил: — Михаил Иванович, вы заметили, что все чаще разговариваете сами с собой и, если так пойдет дальше, кто поручится за ваше душевное здоровье?

Когда он добрался до плаца, группа военных уже закончила посадку в самый большой среди остальной техники вертолёт. Последним на борт поднялся начальник штаба Трепов.

— Отойдите подальше, капитан, — сказал Шпарину плотный низкорослый человек в чёрной форме, состоящей из потертых кожаных куртки и штанов. На куртке — синие погоны со звездочками и золотые буквы — «ВВС». — Сейчас взлетаем. Столько времени потеряли из-за этой штуковины, так и не засунули, будь она не ладна, только аппарель помяли. Каждый раз сам по себе скатывается обратно. Как живой! Не хочет с нами лететь. На вид легкий, а на самом деле тяжёлый, зараза. Тонн пять, не меньше.

Рядом с вертолётом лежал светлый шар, разрисованный непонятными знаками и символами. На боку валялся опрокинутый подьёмный кран, стоял просевший грузовик с переломанным кузовом.

Шпарин потрогал шар и отдернул руку. Поверхность модернисткого шара была горяча, как вскипевший чайник.

«Куда-то хотели уволочь… А шарик совсем не тот, что торчал на крыше башни».

Человек в лётной форме вытащил башмаки из-под колес вертолёта, забросил в люк, поднялся сам, нажал на что-то там внутри и трап, как металлическая змеюка втянулся во чрево вертолёта. Люк захлопнулся.

«Древака на борту. Трепов жив и здоров. Вчера валялся на траве с разбитым черепом и дергал ногами. Не удивлюсь если остальные участники вчерашнего хит-парада, пребывают в такой же хорошей форме».

Из иллюминаторов смотрели лица офицеров. Пробежав взглядом по борту Шпарин, увидел безучастную физиономию адъютанта Древаки, похожего, как две капли воды на предателя Ляхова.

«В штаб, — решил Шпарин. — Противник оголил фронт, пошарим у него в окопах. К тому же надо забрать личные вещи».

Помахивая грязным ведром, из боковой двери офицерской столовой вышел знакомый толстячок в переднике, забрызганным кровью, белом поварском колпаке, белых штанах и куртке.

— Жучка, Дуська, Машка, Дамка! — крикнул толстячок и оглушительно свистнул. На зов, немедленно примчалась поименованная свора собак и, усердно виляя хвостами, уселась полукругом у ног кормильца.

— Профессор Давкин собственной персоной. Ещё один оживший мертвец, — громко сказал Шпарин, подходя к толстячку.

— Да как вы такое говорите, господин капитан. Моя фамилия Капустков.

— Решил переквалифицироваться в работники кухни, перейти с обезьян на ближайших друзей человека. Чем кормим? — Шпарин заглянул в ведро. — Надеюсь не хвостами гамадрилов?

Шпарин схватил толстяка за руку.

— Бегемотин-ной, гиппопотами-ми-ной.

Толстяк вывернулся и спрятался в столовой.

— И ведь никто ни за что не сознается, — Шпарин саданул ногой по двери. — Или действительно им всем память отшибло.

— Жаль, что я тебя вчера недорезал, — глухо донеслось из столовой.

— Так-та-ак! — воскликнул Шпарин, наваливаясь на дверь. — Значит кое-что помним!

— Вызываю караул!

— Мы еще увидимся, больная сволочь!

Шпарин продолжил путь к штабу. Его мысли закрутились вокруг летающей техники.

«Отличная возможность унести отсюда ноги. Куда угодно, лишь бы убраться с Базы. Там посмотрим… Заберу отобранные вещи и вперед. Стоп! А Инга? А документы? Без документов никуда. Положим документы, я раздобуду в штабе. Но Инга, захочет ли она?».

Шпарин остановился.

«Хоть возвращайся обратно в госпиталь и объясняйся с неожиданно возникшей ниоткуда любимой девушкой».

Шпарин повернулся и пошел к госпиталю.

«Как будто всё так просто? Сейчас приду и скажу: Инга, я прибыл с того света и, похоже, надолго, летим со мной. Нет, не так. Инга, любовь моя, я жить без тебя не могу, хотя мы знакомы двадцать минут! Это если честно. А не честно? Остаться в шкуре двойника? Начинать отношения с вранья? Ни за что. Выясню отношения как следует всё обдумав. Сначала дедушкин «брегет», документы, оружие и карту, карту обязательно раздобыть».

Шпарин повернулся и пошел к штабу.

От штаба неслись завывания, приглушенный рёв и запах жасмина.

«Неужели медведь взбесился? Ничего удивительного, взбесишься от такой жизни».

Штаб оказался на старом месте. В клетке вместо медведя сидел Супонев в форме главного сержанта. Вчерашний коричневый узник, прикованный цепью к клетке снаружи, с обручем на косматой шее, лежал рядом.

— Здрасте! — сказал Шпарин. — Давно сидим?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});