Только она (СИ) - Спирина Елена

— Ну, Дааань… — возмутилась я за насупившегося кота, который недобро поглядывал на парня, с этим самым бантом в руках.

Шторминский-младший весело рассмеялся и крепко-крепко обнял меня, прижимая к себе.

— С Новым Годом, кроха. С новыми возможностями, маленькая. — посмотрел мне в глаза и прошептал почти в самые губы. — Мы все сможем и со всем справимся. Только вместе. Навсегда.

— Навсегда, — тихо, на грани слышимости, ответила ему.

Глава 13

Даниил

Как же я устал. Меня ни на что и ни куда не хватает. Нужно было слушать Аду и хоть изредка посещать универ в прошлом месяце. Хорошо еще деньги у нас решают многое. Вот только сейчас пытаюсь наверстать. Знания мне нужны в любом случае, пусть отец и приобщает меня к своим ресторанам и управлению в них, но возраст… К тому же, трассы. Там Рыжий, и еще пара ребят, которые держат все под контролем. Но мое-то присутствие тоже нужно. Начальник, как никак.

Я уж молчу про гонки. Чемпион из меня ху**ый получился.

Еще и Карина мозг выносит. Нормально же объяснил, ничего не будет. Пьяный дурак тогда был. Сказал, что девушка у меня есть, люблю ее. Вот только, как я Аду представлю всем. Ей пятнадцать и родители наши женаты. Ну, что это…

Из рук все валится, собраться вообще не могу. Блять.

— Скорую! — слышу крик отца и бегу на этот звук, бросая чашку с кофе.

Из своей комнаты вылетает Ада и мчится в спальню к родителям.

Я набираю номер скорой с клиники отца Тохи. В комнате родителей Вика на постели заходится в диком кашле. На ночной сорочке и пододеяльнике брызги крови. Ада бросается на колени перед Викторией, плачет, в глазах страх, почти животный ужас. Отец подает жене платки, но они мало помогают, у нее не остается сил даже держать их в руках. Я… я боюсь. Очень. Но… глаза бояться, а руки делают.

Подлетаю к постели, сгребаю чистое покрывало, оборачиваю Вику в него, хватаю со всей осторожностью, на которую способен, мачеху на руки и несу к своей машине.

— Скорее. Я сам ее довезу. Хрен их дождешься.

Позади меня бежит отец, за ним Ада, на ходу хватая наши куртки.

Кроха рядом со мной, отец с Викой на заднем сидении. Ей все хуже, остановить кашель не получается. Отец прикладывает какую-то херню к ее рту и носу. Не знаю даже что это, в медицине я полный нУль. Гоню, выжимаю все, что могу из своей ласточки.

Через семь минут мы у клиники. Так же, не дав отцу и шанса, хватаю Викторию и бегу по ступенькам к клинике. Нас уже ждут, отец позвонить успел дяде Валере. Кладу на носилки, и ловлю большие зеленые глаза на бледном лице, заляпанном кровью.

— Береги… ее… — шепчет, дотрагиваясь ладонью до моей щеки.

Викторию увозят в операционную, Ада бежит следом, но, ясен пень, медсестра ее туда не пускает. От переизбытка эмоций и нервного перенапряжения, кроха теряет сознание. Отец успевает ее подхватить, так как стоял рядом. На нас брызги крови, я забираю свою мелкую и… куда пойти то?

— Сань, — к нам подходит дядя Валера, смотрит на Адель в моих руках. — Пойдемте, девочке нужно отдохнуть. Мы поставим ей капельницу, успокоительное. Ей нужно.

Он грустно посмотрел на меня и перевел взгляд на батю.

— Пойдемте, — подошла медсестра и проводила нас в палату. Пока мелкой ставили капельницу и приводили ее в себя, я позвонил Галине и попросил взять из наших комнат сменную одежду. Мне, Аде и отцу.

Через двадцать минут кто-то из охрана привез все. Я не видел в это время отца, но заходил дядя Валера, говорил, что батя тоже на успокоительном. И если мне нужно…

— Нет. Я нормально. Спасибо. — ответил, снимая с себя футболку.

— Бедная девочка, — тихо сказал друг отца и покачал головой.

— Сколько будет идти операция?

— Не меньше четырех часов. Вам повезло, что сегодня мой хирург заглянул к нам. Как раз Саня позвонил. Евгений и согласился прооперировать. Ты не переживай, он один из лучших. Врач от Бога. Насколько позволит сердце Виктории, настолько он и сделает свою работу. Но Дань, ты же понимаешь, что чудес очень мало…

— Дядь Валер, я это принял. Я знаю, что и папа с Адой приняли. Просто все шло хорошо, Вика, казалось, даже поправлялась. Она часто улыбалась, я даже румянец несколько раз видел на ее щеках. И сегодня… крик отца просто выбил нас из жизни. Я боюсь за батю. После смерти мамы он держался только из-за меня. А сейчас. Как я верну его? И Ада. Мама для нее весь мир. Ее вселенная. Крохе только пятнадцать и уже столько… Да ну, твою же мать…

Я психанул. Боялся, переживал, не знал, что и думать, что делать. Не хотел оставлять Адель, но должен зайти к отцу. Дядя Валера отошел, сказал дела, но будет держать нас в курсе. Я решил переодеть мелкую, когда ей сняли капельницу.

Джинсы не были заляпаны, поэтому я переодел только верхний легкий свитерок, под которым, слава Богу, было нижнее белье. Красивая она, очень.

Собрался уже к отцу, как он зашел сам. Во время я на Аду кофту надел.

— Как ты? — спросил я.

— Держусь. Их успокоительные убойная штука. — без эмоций ответил отец. — Как дочь? Приходила в себя?

— Нет, медсестра сказала не раньше, чем через час проснется.

— Хорошо, пусть. — Он тяжело опустился в кресло и закрыл лицо руками, согнувшись. — Мне страшно, Дань.

— Я знаю, бать. Знаю. Мне тоже. Но нужно держаться, ради Вики, ради Ады. Если ты расклеишься, я не справлюсь один.

— Прости меня, столько проблем. Иногда мне кажется, что было бы лучше, если бы мы с Викой не познакомились. Я бы сейчас не терял во второй раз любимую женщину, ты бы не мучился со своими чувствами к Аде. Мы бы не страдали так, как сейчас.

— Не говори так. Я благодарен тебе, что однажды ты привел в наш дом этих двух рыжих девушек. И я знаю, что и Вика тебе благодарна, за все. Ада без нас не сможет. И мы без нее.

— Я люблю тебя, Дань. — подняв голову и посмотрев на меня, сказал отец. Я видел на его щеках слезы. Видел не впервые, вот только ситуации мало чем отличались друг от друга.

Я смотрел на него и пугался каждого мимо проходящего шага за дверью палаты. Я боялся, что сейчас зайдет медсестра и скажет, что Вика умерла. Что не выдержало сердце. Это чувство внутри, когда сжимается каждый орган, каждая поджилка, и ты не находишь себе места.

Я смотрел на кроху. На мою маленькую девочку. Которая лежала на белых простынях, подобно восковой куколке. Я даже не представлял, что будет, когда она придет в себя. Хотелось, чтоб она проспала все то время, что нужно для того, чтоб… боль не прошла, нет. Она не уйдет никогда. Боль от потери самого близкого человека. Просто… просто отошла, на глубину души, чтоб не болело так остро и резко, когда хочется разорвать грудную клетку и вырвать сердце со всеми его потрохами. Но это не возможно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Спустя минут сорок, Адель все же пришла в себя. Тяжело выходила после успокоительных. Открыла глаза и тут же нашла меня взглядом.

— Мама? — прошептала она. Отец дернулся было к ней, но остановился.

— Маленькая, тихо, тихо. — Подошел к ней, взял за руку и почувствовал, как она дрожит, но сжимает в ответ так же сильно. — Сейчас операция идет. Ее оперирует лучший хирург. Успокойся. Нам остается только ждать.

— Хо… хорошо…

Я не знаю, о чем думал батя, стоя к нам спиной и глядя в окно на улицу. На ней сейчас сыпал снег. Крупными такими хлопьями. Он ложился на землю и не таял. Не было видно дальше метров десяти, потому что снег был настолько интенсивный, что от переизбытка белого в глазах бегали звездочки. Но отец, наверное, и не смотрел на снег. Смотрел сквозь него. Возможно, вспоминал, как познакомился со своей женой, возможно, их первое свидание или первый поцелуй. А может, день, когда привез ее к себе домой. Или их свадьбу. А может, тот день, когда узнал, что у нее рак…

Ада смотрела в потолок и почти не моргала. Ее мысли, к сожалению, я тоже не мог прочесть. Но на нем не отражалось ничего. Казалось, она даже и не думает сейчас, просто находится в прострации…