Реверанс с того света - Хачик Хутлубян

– И на потолке тоже, – без иронии добавил Андрей.

– И что теперь делать? – спросил Капитан.

– Пробовать, – ответил за всех Шура. – Выход должен быть.

Расширяя радиус осмотра, он, казалось, зацепился за что-то взглядом в темном углу подземного коридора. Туда же посмотрели и остальные. Но в тусклом свете ничего нельзя было разобрать, разве что чернеющее пятно. Если бы не Шура, никто и внимания на это не обратил бы.

– Что это? Пожарный гидрант? – первым добравшись до цели, разочарованно проговорил Андрей и, открыв стеклянную створку укрепленного на стене шкафчика, констатировал: – Точно. Он. Ну, Емеля, твою мать… На фига здесь гидрант ставить? Тут же гореть нечему?..

– Вот именно, – мягко отстранив его, подошел ближе Шура. – Гореть тут нечему, а гидрант, раз он здесь установлен, значит, для чего-то нужен. – Он сунул руку в шкафчик и вытащил свернутый пожарный шланг. Вместе с ним изнутри выпала еще какая-то железяка…

– Блин, прямо по ноге… – терпя боль, сдавленно чертыхнулся Шура и поднял похожую на букву «Z» ручку. Он снова пошарил рукой внутри шкафчика, нащупав небольшой выступ с коротким штырем, приладил к нему конец ручки и стал проворачивать ее против часовой стрелки.

– Пошла, родимая!.. – послышался восторженный голос Андрея. – Есть!..

Железная массивная дверь стала плавно уходить в сторону. Выйдя в образовавшийся проем, четверка оказалась в шахте люка, ведущей наверх. Поднявшись по вбитым в стену скобам, Шура откинул чугунную крышку люка и первым вдохнул свежий воздух свободы. Когда за ним последовали остальные, он уже обследовал холмистый лужок, окаймленный высокой, метра в три, живой изгородью.

– Интересно, а как, в случае чего, предполагается закрыть снаружи железную дверь подземелья? – спросил, вылезая последним, Андрей.

– Пультом, – ответил Петров, не желая отступать от своего первоначального предположения.

– Вряд ли? – усомнился Андрей.

В этот момент к ним быстро и бесшумно подошел Шура.

– Там, внизу, проходит дорога, – указал он рукой направление к кустам, – к ней ведет тропинка. Уходим.

Когда спустились, удача улыбнулась им в виде старенькой легковушки, стоявшей на обочине.

– А вон и водитель, – заметил фигуру в кустах Андрей. – Вон, видите, там голова маячит.

– По естественной нужде, кажись, отлучился, – кивнул Петров. – Приспичило, видать.

Он подошел к старенькой, видавшей виды шестой модели «Жигулей» и заглянул в салон. Ключи зажигания были в замке. Миша тенью проскользнул за руль. Мотор завелся как по заказу, проворно.

– В машину, – скомандовал он остальным.

Андрей заскочил вперед, Капитан с Шурой – назад. «Шестерка», пробуксовывая по узкой проселочной дороге, рванула вперед.

– Ты смотри, все еще в кустах сидит, – удивился Петров, глядя в зеркало заднего вида. – Основательно прижало мужика…

В этот момент дорога стала уходить вниз и вправо.

Сбавляя ход, он нажал на тормоза, но педаль вдруг провалилась и уперлась в пол!.. Последующие манипуляции лишь подтвердили факт отсутствия тормозов! Если бы «Жигули» снабжали крыльями, то самое время распластать их, чтобы воспарить над пропастью, куда неслась машина. На торможение коробкой передач времени не оставалось, но Миша попытался переключиться на низшую передачу и вывернул руль влево, вгрызаясь в бок почти отвесно свисающего над дорогой холма. И в этот миг произошло то, чего не мог предвидеть никто…

– Алло, машина сорвалась в овраг, загорелась и взорвалась. Вариантов спастись – ноль.

– Понял. – Емельянов подошел к окну, еще раз посмотрел в сторону оврага, повернулся к Лобкову: – Все, Дементий Павлович, все кончено. Мне только что сообщили, что четверо опасных преступников угнали машину, не справились с управлением и слетели в пропасть. Машина загорелась и взорвалась. Спастись никому не удалось.

– Ты организовал?

– Дементий, ты слышал, что я тебе сказал? Это – все! Дальше копать нечего. И вопросов задавать не надо. Дашь команду отразить в отчетах, или что вы там пишете, все так, как я сказал. Ясно?

Лобков нетвердой рукой потянулся к бутылке.

– Выпьем?

– Валяй! – Емельянов подошел к столику, взял рюмку. – Знаешь, мне как-то даже жаль их, что ли? Чисто по-человечески. Они просто не понимали, куда вляпались, против кого пошли. Им бы подальше от меня держаться, а они, дураки, сами полезли. Понимаешь? Са-ами!.. А этот журналист еще и угрожать вздумал наглым образом. И кому? Мне?! Я ж их – в порошок… Да, мне их жаль. Но они бы нас не пожалели! Запомни.

– Давай выпьем, Владимир…

– Давай… Дема, у меня к тебе есть еще одно дело, касательно генерала Порошина. С этим тоже надо что-то решать. Дело, конечно, посерьезнее, чем убрать этих придурков. Ты как? Мозги еще варят или перенесем разговор на завтра?

– Лучше на завтра… хм… Ты же знаешь, Володя, как я люблю: пить так пить, а вопросы решать только на трезвую голову. А так, и пьянка – не пьянка, и решить – ничего не решим. С выпивкой хорошо сочетать только женщин! Во! И то не всех…

– Алконавт ты старый и бабник в придачу… Ладно. Схожу за бутылкой. Эта уже совсем опустевает… кхм-кхм… Что такое? Кхм… Слюной подавился… Неужто недобрым словом кто вспомнил… кхм.

– Опустевает? Никогда не слышал такого слова. Опустевает – капустевает… Ха-ха… у тебя «капуста» есть?.. Володя?

– Будет тебе «капуста». Как дела решим – «пол-лимона» в рублевом эквиваленте получишь.

– «Пол-лимона» «капусты»?.. Ха-ха-ха… В эквиваленте!.. А сколько себе в карман бабла положишь? Или это военная тайна?.. – Лобков был не столько пьяным, сколько играл такового.

– Слушай, говорят, в полицию из милиции лучших взяли. А лица все те же. Вот хотя бы твоя физиономия. «Бабло-о»… Где ж твоя культура, «бабло»? Этика где, Дема? С моей стороны все абсолютно бескорыстно. Запомни.

– Ты меня на слова-то не разводи… Я ведь человек прямой и простой…

– Сиди уже, где сидишь. Прямой он… прямой, только под углом в сорок градусов… Сейчас еще бутылку принесу, – пробормотал Емельянов и пошел за коньяком.

Лобков, оставшись один, потянулся к чашечке кофе, сделал глоток и… едва не поперхнулся напитком от неожиданности. То, что предстало перед ним, ввергло его в тихую панику. «Неужели до чертиков допился, что покойники стали мерещиться?» – нервно подумал он, невольно протирая глаза.

– Что, Дементий Павлович, не узнаете? – донесся до него приглушенный голос капитана Капитана.

– Ты?.. Вы?.. Ты откуда взялся… взялись?.. Вы же все… – Лобков попытался встать, но ноги его не удержали, он плюхнулся на стул и часто задышал.

– Не стоит так волноваться, Дементий Павлович…

– Сердце прихватило… – Дрогнувшей рукой Лобков достал из нагрудного кармана конволюту валидола.

– С таким здоровьем не в органах служить, а в очередь к кардиологу записываться надо, – буркнул из-за спины Капитана Примеров.

– Ага, – хмыкнул Петров.

Лобков, не обращая внимания на обидные слова, немного пришел в себя и обратился к Капитану.

– Что ж ты не послушался меня? Пацан! – он говорил тихо, но выразительно. – Ты же нам всю игру сломал. Журналиста этого надо было подержать еще немного у нас, пока не довели бы до конца основную операцию… А ты все испортил.

– Я думаю, гражданин подполковник, что теперь настала очередь вам посидеть в следственном изоляторе на пару с дружком вашим. А мы посмотрим, какими молодцами вы будете выглядеть там, – не выдержал Примеров.

Дементий Павлович опять не удосужил вниманием встрявшего в разговор Андрея.

– Вы что, и впрямь думали, что вам удалось сбежать? – продолжил он, глядя на Капитана. – Вас никто всерьез и не ловил. Шутите, что ли, с органами? Если бы нам надо было вас поймать, давно все сидели бы за решеткой. Вы, голубчики, уж не обессудьте, но всего лишь пешки в чужой игре. Да-да. Это не ваша игра. И даже – не моя. – Он сделал паузу и напустил на себя важный вид.

– Ну да, это очень тонкая игра подполковника Емельянова, конечно, – усмехнулся Андрей.

– Есть люди поумней и посильней Емельянова…

– И кто это? Уж не вы ли? – не удержался Андрей.

Запоздало поняв, что ляпнул лишнего, Лобков решил свернуть диалог:

– Кончайте трепаться, клоуны. Вы все теперь в моей власти. И мне одному решать, что с вами делать – посадить вас, дураков, или помиловать. А тебя, Станислав, я ведь предупреждал. Но ты оказался еще глупее, чем я предполагал. Ты даже не сообразил хоть раз поинтересоваться, почему дело об убийстве проститутки осталось у нас и его передали тебе? Ведь расследование убийства – это прерогатива Следственного комитета. Уж извини за откровенность, но как был ты простаком, так им и остался. И не видать тебе майорских погон как своих ушей. Сажать тебя я, может, и не стану, но из полиции ты вылетишь без выходного пособия. Это я тебе обещаю.

– Погоди, Дема, я что-то не пойму, о чем речь? – показался в дверях Емельянов. В руке он держал пистолет, а из левого кармана брюк выглядывала бутылка коньяка. Казалось, он зацепил концовку разговора и теперь пытался понять его суть. Как он подошел, никто не заметил, и это произвело впечатление. Лобков хотел что-то ответить, но на минутку замешкался, подыскивая от неожиданности нужные слова.