Невыносимый брат (СИ) - Анина Татьяна

Пробираюсь сквозь толпу.

— Здорово, Мошка! Ты рубишь в математике? Прикинь, здесь она высшая! Нет, чтобы, блядь, по низам вначале, я таблицу умножения не целиком помню…

— Рон, у меня проблемы!

— Их у тебя когда-то не было?

— На моего Гелика мужики поспорили. Прикинь, она девственница, — шиплю в трубку выскакиваю на улицу.

— Нормальные, здоровые отношения в студенческой среде…

— А теперь представь на месте Гелика свою невинную Любоньку и срочно скажи, чтобы ты сделал, если бы такое узнал. Мужики мне денег дали, чтобы я первый её трахнул, тогда спор удовлетворит всех, тут… Они чувака хотят проучить, которому я полгода назад нос расквасил, он их кинул всех по-крупному. В общем замутили они. То есть я должен её трахнуть, чтобы она не узнала, что я это сделал за деньги…

— Стоп! Остановись! Она тебе нужна?

— Ещё как! Мне её спасти надо и себе забрать, чтобы не хрюкали подонки. Прикинь, какие подонки! Хорошо что я не девкой родился! Хорошо, что я у несчастной Гелика есть.

— Если она тебе нужна, ты должен ей всё рассказать. Всё, понимаешь? Тогда у тебя не будет проблем.

— Как? — бегу к проезжей части, где стоит моя машина. — “Геля, на тебя поспорили, но я у них денег взял, чтобы у тебя первым быть, ноги раздвигай?”

— Если бы так на мою Любоньку… Я бы её выкрал, посадил в нашем посёлке на моторную лодку и увёз подальше в тайгу куда-нибудь на Семёновские острова. И пока бы не согласилась дать, не отпустил бы.

— Вот поэтому у тебя и справка от психиатра.

— Вот поэтому Люба станет моей женой. Женой! Заставь Гелю расписаться с тобой. Игрокам покажешь паспорт, мол женаты, отъебитесь.

Я облизал губы и начал от нервов их подкусывать.

— Разве можно так быстро расписаться? — уже подумываю, как мне несчастную Гелю спасти.

— Тебе сколько денег дали?

— Шестьдесят косарей.

— У-у-у-у, за такие деньги в нашем посёлке тебя с тремя распишут.

— Рон, а как мне лодку найти?

— Так у деда Валеры можно взять.

— Ты поможешь?

— Да, только давление, Кирюха. Никакого насилия… Нельзя, нельзя!

— Это ты себе говоришь?

— Да. Я хочу силой взять

— То есть, то что ты мне только что предложил, это не насилие?! — ору в голос.

— Не-ет, — задумчиво протягивает ебанутый Мироша. — Это спасение девушки от подонков.

— Ладно, я перезвоню тебе. Будь на связи, — отключаю телефон и залезаю в свою холодную машину.

***

Отец говорит по телефону. Геля с матерю ругаются в столовой, а я завариваю ангелочку чаёк со снотворным, главное не перепутать, а то я вырублюсь, а Гелик с Даниилом гулять. По этому поводу и скандал в нашей семье. Геля кричит, что не маленькая, Тамара не хочет её одну оставлять. На меня надежды нет, это сказал мой батя сказал. Чует.

— Да ему двадцать девять! — Геля докричалась до хрипа. — Он же старикашка! Ты видела его морду? Он же тощий, как глиста.

— Твой Данил толстый? — ревёт мачеха.

— Оставь меня в покое! Я к бабушке сегодня уеду, хватит меня опекать!

Она приходит в кухню заплаканная и сопливая. Такая несчастная, что я тут же ей подставляю чашку с чаем и сам сажусь напротив.

— Кирилл, — обречённо обращается ко мне Тамара. — Скажи ей, что этот Данил подонок. Я его сколько раз с девчонками видела.

— Правильно, потому что я с ним не сплю. А парням только секс нужен!

— Это не так, — делаю глоток чая чай. — Гелик, пей чай с травами, а то хрипишь уже.

Она на всех обижается и пьёт свой чай.

— Если девочка решила себя испортить, это не остановить, — тяжело вздыхает горе-мать. — Знаешь, ангелок мамин, Эдмунд звонил сегодня, спрашивал, как ты себя чувствуешь. Когда мужчина хочет, когда мужчина любит, его женщина становится счастливой.

— Мы даже не разговаривали, а он у тебя “любит”, — хрипит Геля. — Достала! Отвянь от меня.

— Так, тишина, дети, — приказал Иван. — Кирилл присмотри за Гелей. Никаких клубов, никаких Данилов. И тебя, сынок тоже не должно быть, так просто присмотреть. Ты понял?

— Да, но я хотел в посёлок съездить.

— С Гелей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Отлично, — скривился я.

— Никуда я не поеду, — она допивает чай и уходит от нас.

Мы дружно провожаем её взглядом.

У них самолёт. Я сижу, читаю ленту новостей в телефоне, делаю вид, что мне пофиг на всё и меня заставляют торчать с больной девчонкой.

— Пальцем не тронь, голову оторву, — предупреждает отец на прощанье. — Но я так понял, что вы на ножах. Это к лучшему.

История о том, как я выкрал свою девушку из дома увёз в посёлок, впоследствии стала тайной на троих. Никому историю с похищением мы не рассказывали. Я много думал об этом в последствии и всегда приходил к выводу, что поступил правильно. Потому что это истина вылетела из уст моей мачехи: «Если девочка решила себя испортить, это не остановить». И мне вдруг захотелось, чтобы девочка хотела только меня.

6. Её дракон

Геля

Нос холодный, глаза не разлипаются сразу. Голова мёрзнет, телу жарко. Чувствую боль в запястьях, рот как стянуло. Вдруг понимаю, что он заклеен чем-то вроде скотча.

Просыпаюсь мгновенно. Глаза распахиваю и не могу им поверить. Я связана, пытаюсь дёрнуться, не получается даже двинуться. Руки мало того, что связаны между собой, ещё и прикреплены к сидению какого-то катера, где я прозябаю на дне. Незавязанными армейскими ботинками на десять размеров больше скольжу по какому-то скрученному тенту. На мне охотничий костюм, тоже большой. Перед глазами мотор торчит, над ним возвышается Мирон Корсаров.

Я пытаюсь ему крикнуть, дёргаюсь.

— Привет, — недовольно говорит Мирон. — Кир, проснулась.

— Гелик, не волнуйся, — появляется перед моими глазами Кирилл. — Всё хорошо, я рядом, ты в безопасности.

Не верю. Ни одному слову этих носорогов не верю, начинаю ещё сильнее дёргаться, но безуспешно. Поднимаю глаза наверх, шею вытягиваю.

Раннее утро. Совсем раннее. Это меня вырубило на двенадцать часов с лишним. Кирилл что-то мне подсыпал. У чая был странный вкус. И я уснула. Меня похитили.

— Ты ей ничего не рассказал? — злится Мирон. — По глазам вижу, что воруешь, ничего не объяснив.

— Потом объясню, некогда, — ворчит Кирилл и отталкивается ногой от берега. Я даже не вижу пристань это или пирс. Где-то рядом дома с тёмными окнами, фонари вдалеке.

Кирилл накидывает мне на голову капюшон и заводит мотор.

Я делаю ещё десяток попыток выкрутиться, но всё тщетно. Выдыхаюсь и никну всем телом.

Думаю, соображаю.

До чего дошёл Кирилл? Он меня ворует и куда-то везёт. Ничего не объясняя, как он любит.

И я сама себе усмехаюсь. Наверно, это самый лучший вариант всей моей жизни. Последнее время я в паутине своих мыслей, чувств и в настоящем страхе.

Всё началось в спортивном лагере, где была нарасхват. Парни словно с ума посходили. Приехала домой, уже думала, что в университете будет легче. Месяц вроде прошёл неплохо, я присматривалась, знакомилась с интересными молодыми людьми. И совсем недавно началась настоящая травля. Вначале появился Данил. Он повзрослел, обнаглел, никогда не был таким настойчивым. Чуть ли не насильно в койку тащил, предлагая десятки вариантов уединиться. Подарки начал дарить, письмами заваливал. Но кроме него стали знакомиться парни со старших курсов, и каждый с теми же предложениями куда-то пойти, где-то уединиться. И ласковые и грубые.

Да, ладно! Я же не дура. Рине пожаловалась, она только подтвердила мои догадки. Просто Василиса трепанула всем, что я ещё девочка и на меня поспорили. А когда знаешь, что с тобой так… бесчеловечно, как какую-то породистую лошадь разыгрывают, начинаешь замыкаться в себе и никому не доверяешь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

А игроки становились агрессивными, и я думала, что на каникулах вообще из дома не выйду, чтобы не проснуться однажды в каком-нибудь клубе трахнутой десятком уродов.