Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сейчас, когда аббат наблюдал за ним, торговец, покончив с едой, сидел на своем коробе, свесив голову так, что его нечесаная грива скрывала лицо. Внезапно он резко выпрямился и замер, быстрым движением отбросив волосы с лица, а затем оглянулся и напряженно застыл, словно животное, заслышавшее звуки ловли.
«Пусть он и нем, но слух у него, несомненно, превосходный. Но что же его встревожило?»
Ирминон поглядел туда, куда устремил взгляд лоточник. За частоколом, едва видимый сквозь клубы дыма очагов и утреннюю дымку, там, где у расщепленного дуба из леса выбегала тропа, возник вооруженный всадник. У Ирминона болезненно сжалось сердце. Он видел, как свет зари отразился на коническом шлеме, блеснул на стальном острие копья. Но более всего его обеспокоило изображение на вымпеле, что развевался на древке копья воина, эта черная птица с раскинутыми могучими крыльями на светлом фоне! Черная птица бога язычников. Ворон. Значит… У Ирминона перехватило дыхание. Это норманн!
В первый миг аббат подумал о молодежи и монахах, разбредшихся по лесу. Закрыть сейчас ворота означало бросить их на произвол судьбы. Оставить же створки открытыми, не подперев их брусом из цельного дерева и не затянув цепью, значило дать жадным норманнам уничтожить все, чему он, Ирминон, посвятил всю жизнь.
Другие монахи тоже заметили всадника и взволнованно зашумели:
– Храни нас Господь от ярости и безумия норманнов! – простонал один из них слова обыденной молитвы, вмиг ставшие злободневными.
Кто-то заплакал в голос. Ирминон пытался отдать какие-то распоряжения, но из его горла вырвался лишь слабый хрип, и он бессильно осел на колени.
Маленький брат Тилпин опомнился первым. Даже своими близорукими глазами он заметил, что воин в знак мира опустил копье к земле.
– Хвала Создателю! Этот человек не язычник-северянин. Те бестии нападают скопом и всегда неожиданно. Этот же едет в одиночестве.
Позже Ирминон, багровый от стыда из-за проявленного малодушия, хмуро стоял перед спешившимся воином, объявившим, что его послал правитель Анжу Фульк Рыжий, дабы передать, что он сам направляется сюда с отрядом, о чем и надлежит знать настоятелю. Аббат лишь кивнул. Этого воина с черными длинными усами и угрюмым лицом, пересеченным багровым шрамом, он не видел прежде в свите Фулька.
– Ты новый вавассор Анжуйца? – только и спросил он.
Тот кивнул без всякого выражения.
– Это так, святой отец.
Но под благословение не поспешил.
– Мое имя Эврар. Люди зовут меня Меченый – из-за шрама. Я лишь недавно вошел в свиту Фулька Рыжего.
– А почему ты носишь с собой ворона язычников?
Эврар равнодушно взглянул на вытканную на белом полотнище зловещую птицу.
– Это новый знак Фулька. Герцог Нейстрии возвел его в графское достоинство, и мой господин взял себе знак черного сокола. А сюда он едет с сыном, дабы обвенчать его с Эммой, своей племянницей.
Брат Тилпин второй раз за это утро топнул ногой.
– Богомерзкое дело – венчать столь близких по крови родичей. Я не позволю совершить сего с моей воспитанницей. Эмма подобна ангелу, и не ей пребывать в смертном грехе…
Теперь Эврар Меченый усмехнулся.
– Что ж, попытайтесь, святой отец.
Ги, сын Фулька, тоже не торопился к своей невесте и даже, чтобы избежать брака, едва не принял постриг в монастыре Святого Мартина Тирского, однако отец едва не за волосы выволок его из соборной ризницы и теперь везет сюда.
Ирминон заметил, что рослый торговец тоже стоит среди монахов, прислушиваясь к речам посланца, но не придал этому значения. Сейчас он вспоминал, как одиннадцать лет назад Фульк Рыжий заставил его участвовать в обручении двух детей – шестилетней девочки с рыжими косичками и хрупкого девятилетнего мальчика с красивыми мечтательными глазами. Он тогда тоже не преминул указать на кровное родство между женихом и невестой, но уж если сама Пипина Анжуйская – в высшей степени благочестивая дама – ничего не имела против, то Бог им всем судия. Внезапно Ирминон почувствовал, что даже рад приезду Фулька. Анжуец, конечно, вспыльчив, упрям, властолюбив и безудержен. Их встречи в аббатстве редко проходили мирно. Но Фульк приносил в дремотную тишину Гилария-в-лесу бурлящую мощь своего неуемного темперамента, с ним было забавно, и никогда нельзя было знать, что придет ему на ум в следующую минуту. Если бы только он не стремился подчинить своей власти обитель Святого Гилария… Да что там! Главное – ох, благодарение Богу! – это все-таки именно Фульк, а не свирепые язычники-норманны. И Ирминон, все еще не оправившийся от противной дрожи в коленях, облегченно перевел дух.
Однако прослышавший о грядущем венчании сына Фулька Тилпин не на шутку разошелся. Он взывал к небесам, топотал ногами, грозился отправиться в Реймс к архиепископу Эрве с жалобой. Монахи вокруг лишь посмеивались. В мире столько беззакония и зла, крови и преступлений, что духовному отцу франков нет никакого дела до того, что где-то в глухой деревне обвенчаются двоюродные брат с сестрой. Всем было известно, что брат-ключарь души не чает в девочке, выросшей у него на глазах, которую он обучил грамоте, а позже давал читать редкие рукописи и свитки пергаментов, спасенные при бегстве из разгромленного Сомюра. Позже, когда открылось, что дочь Пипины из Байе Господь наделил великолепным голосом и слухом, брат Тилпин заявил, что Эмма избранница Божья, и настоял, чтобы она с клириками пела в церковном хоре, пророча ей духовную жизнь среди монахинь Девы Марии. И всякий раз искренне огорчался, когда Эмма убегала от него поплясать с парнями на лугу или откровенно кокетничала с молодыми послушниками. А теперь еще и это решение Фулька о скоропалительной свадьбе…
Между тем преподобный Ирминон принялся отдавать распоряжения, готовясь к приему гостей. Фульк Рыжий хоть и являлся в лесную долину, чтобы повидать сестру, но останавливался всегда под гостеприимным кровом Святого Гилария. К тому же крохотный монастырь, где обосновалась его сестра, жил совершенно замкнутой жизнью и, повинуясь строгому уставу, не допускал за свою ограду мужчин. Поэтому, когда большой вооруженный отряд появился на тропе у расщепленного дерева, всадники сразу же направились в сторону деревянных башен Гилария-в-лесу.
Воины Фулька Рыжего наполнили долину шумом, лязгом оружия, громкими выкриками. Их лошади испуганно ржали, шарахаясь от зашедшихся лаем деревенских собак. Привыкшие к тиши лесов местные жители откидывали дерюжные завесы дверных проемов и с любопытством взирали на явившихся из какого-то другого мира воинов. Женщины испуганно скликали детей. На опушке леса показались стайки привлеченной шумом молодежи, возвращающейся из чащобы с охапками майской зелени.
- Ветер с севера - Вилар Симона - Исторические любовные романы
- Анна Невиль-5 Ветер с севера - Симона Вилар - Исторические любовные романы
- Делатель королей - Симона Вилар - Исторические любовные романы
- Светорада Медовая - Вилар Симона - Исторические любовные романы
- Любовь изгнанницы - Симона Вилар - Исторические любовные романы
- Рыцарь света - Симона Вилар - Исторические любовные романы
- Знак фараона (сборник) - Лора Бекитт - Исторические любовные романы
- Валтасаров пир - Роксана Гедеон - Исторические любовные романы
- Правдивая ложь - Марина Линник - Исторические любовные романы
- Добродетельная куртизанка - Никола Корник - Исторические любовные романы