Код власти - Юрий Гарда

В раззявленный лаз – люк, похоже, вовсе не спешил закрыться – «черный археолог» ступил уже почти без страха. Антигравитационный лифт мягко опустил его на пол, и Ларри огляделся повнимательнее, негромко наговаривая результаты своих наблюдений на комм. Итак, что он имеет? Он имеет шахту правильной цилиндрической формы, в стенах и полу которой нет ни малейших признаков каких-либо дверей. И стены, и пол – все тот же идеально гладкий базальт, до одурения ровный, будто этот ход и на самом деле проплавили в толще камня. Впрочем, почему бы и нет? Это у человечества до сих пор нет таких технологий, чтобы с легкостью выжигать ходы внутри целого скального массива, а вот у неземного разума…

На этом его размышления были прерваны неожиданной находкой: на поверхности монолитной на первый взгляд стены Ларри заметил едва различимую линию, такую же идеально ровную, как и все остальное в этом странном месте. Подсвечивая себе фонарем, он проследил линию до самого пола, убедившись, что это именно то, о чем он подумал: в стене шахты была дверь. Простучав контур рукояткой пистолета (вот и пригодился), он еще больше уверился в своей догадке: звук по обе стороны от тончайшей, с человеческий волос, линии пусть и ненамного, но разнился. Вот только как эту дверь открыть? Никаких углублений, ни в форме треугольника, ни какой другой, на поверхности не было. Или неведомые строители предполагали, что тот, кто сумеет открыть внешний люк, без труда догадается, как открывается внутренний? Хотелось бы верить! Следующие пять минут археолог потратил на доскональное, буквально по миллиметру, обследование двери. Впрочем, мог бы и не тратить на это ни сил, ни времени – ничего нового осмотр не принес. Все та же зеркально-гладкая поверхность, рассеченная едва заметными линиями – и все. «Ну не мысленно же тебе приказывать! – в сердцах обратился Ларри к двери. И, скорчив язвительную гримасу, добавил: – Ну, откройся, что ли, блин!» По базальтовой поверхности пробежала уже знакомая короткая рябь, и дверь исчезла, точно так же, как и люк, «всосавшись» в окружающий камень. Ларри недоверчиво потрогал пальцем стену. Да нет, камень как камень. Странно. Там, наверху, ведь явно был какой-то другой материал, а здесь – самый настоящий базальт, пусть даже и подвергшийся непонятной обработке. Но, тем не менее, все произошло в точности так же. Странно и еще раз странно! Впрочем, ему ли судить о технологиях чуждого человеческому разума?! Зачем-то положив руку на рукоять пистолета, археолог осторожно заглянул внутрь. Вопреки ожиданиям, никакого коридора или подземного хода там не было. Взгляду Ларри открылась небольшая цилиндрическая кабина вдвое меньшего, нежели шахта, диаметра. Еще один лифт, что ли? Ну, допустим… Ни секунды не раздумывая, он шагнул вперед. Как, помнится, говаривал прадед: «Снявши голову, по волосам не плачут». Иными словами, уж если решился – иди до конца. «Дверь» моментально закрылась, и лифт понесся вниз, причем именно понесся: Черногорцев чувствовал, что спускается с огромной скоростью, несмотря на то что никаких привычных ощущений от столь быстрого спуска не было. «Гравикомпенсаторы», – понял он, особо не задумываясь над тем, кто и для чего мог поставить здесь эти самые компенсаторы. После продолжительного – минут пять, если ему, конечно, не отказало чувство времени, – спуска в полной тишине лифт остановился, и дверь снова «всосалась».

Помедлив несколько секунд, «черный археолог» выставил перед собой фонарь и вышел наружу, оглядываясь по сторонам. Он находился в каком-то поистине гигантском помещении. Высота потолка – метров тридцать, а до стен свет мощного армейского фотонника и вовсе не доставал. Впрочем, были ли они здесь, эти стены, Ларри и понятия не имел – повсюду его окружала настоящая паутина из многократно пересекающихся между собой металлических (или сделанных из материала, более чем похожего на металл) «нитей», порой совсем тонких, порой – достигавших в диаметре нескольких метров. Холодный свет фонаря заставлял их сверкать, отбрасывая многочисленные блики на соседние нити, которые тоже немедленно вспыхивали в ответ, передавая эстафету дальше. И он готов был поклясться, что в их на первый взгляд хаотическом расположении наблюдалась какая-то странная, поистине нечеловеческая красота и гармония. А затем Ларри заметил то, чему нашел единственно подходящее название – «алтарь». В нескольких метрах впереди стоял на полу черный прямоугольник размерами два на три метра. Его гладкая поверхность тоже была покрыта тончайшей паутиной пересекающихся между собой серебристых нитей-проволочек, неведомым образом вплавленных прямо в камень. Отблескивающий в свете фонаря немыслимо-сложный узор явно подчинялся какому-то закону, постепенно концентрируясь вокруг небольшого продолговатого углубления. Следуя внезапному, логически никак не объяснимому порыву, Ларри выключил фонарь, и, похоже, не зря: нанесенный на поверхность «алтаря» рисунок светился сам по себе. Его серебристый свет был мягким, вовсе не режущим глаз, но куда более интересным оказалось иное: замеченное археологом отверстие тоже светилось, будто внутри каменного прямоугольника бушевало неистовое, неестественно-алое пламя. Ларри снова зажег фонарь и подошел ближе, намереваясь коснуться рукой поверхности артефакта – ему отчего-то казалось, что она должна оказаться теплой, будто поверхность разогретой печки. Однако он ошибся, ощущение оказалось диаметрально противоположным, словно он приложил ладонь к куску искусственного льда. Испуганно отдернув руку, он сделал шаг в сторону, тут же на что-то наступив. Черногорцев медленно убрал ногу и посветил на пол, разглядывая находку. Кристалл. Пожалуй, излишне большой для кристалла естественного происхождения, сантиметров семь-восемь в длину. Хотя о каком естественном происхождении может идти речь? Вон, и снаружи и внутри у него какие-то проволочки, навскидку – в точности такие же, как те, что покрывают поверхность «алтаря», только куда тоньше. Ларри осторожно опустился на колени, разглядывая находку, но не касаясь ее руками. Многочисленные грани вспыхивали, будто это был самый настоящий алмаз – уж чего-чего, а драгоценных камней Черногорцев повидал на своем веку превеликое множество. Да, собственно, он теперь отчего-то и не сомневался, что это именно алмаз, – куда больше его интересовало, каким образом удалось запихнуть что-то внутрь одного из самых прочных в галактике минералов? Решившись, он взял находку в руку, подержал на ладони – и по весу, и по ощущениям это был самый обыкновенный алмаз; точнее, обработанный опытным ювелиром бриллиант: все грани одна в одну.

Неожиданно Ларри стало страшно, очень-очень страшно. Выбросить, немедленно выбросить! Он археолог, пусть «черный», пусть презираемый учеными коллегами, но археолог! Его дело – копаться в древностях, а не тащить в мир какие-то созданные неведомыми Чужими хреновины! Но… отчего оно так уютно лежит в ладони, отчего рука не поднимается отбросить это прочь? Интересно, откуда вообще здесь взялся этот кристалл? Ларри медленно поднял голову. Ну конечно! Мог бы и сразу догадаться – вот же оно, гнездо. Разъем, в который кристалл вставлялся, то самое подсвеченное тревожно-алым отверстие, формой в точности повторяющее зажатый в ладони камень. Рука сама потянулась поставить его на место, но Ларри одернул себя: кто его знает, что это может быть такое? И для чего вообще предназначено это устройство, расположенное в нескольких километрах под землей? Может, кристалл – это какой-то ключ, и вставь он его в разъем, вся планета взлетит на воздух! Или даже не планета, а вообще вся галактика? Бежать! Бежать отсюда немедленно! Зак… Хорошо, что он отключился. Не надо ему этого видеть; да и никому не надо. Вообще никому не надо! Стоп, а вдруг кто-то перехватил их разговор с Заком? От этой мысли стало холодно. Если перехватили, то… Да нет, не может быть, это уже паранойя. Вот что значит провести кучу времени во всяких заброшенных местах, чаще всего – под землей; вот что значит столько раз подвергать свою жизнь опасности – конечно, мания преследования разовьется! Впрочем, пусть себе развивается, главное ей не потакать. Нет, ну а вдруг все-таки перехватили, ведь почему-то же Зак отключился?

В полубреду Ларри добрался до лифта, который, повинуясь непонятно чьей команде, послушно вознес его наверх. Сквозь внешний люк в колодец по-прежнему лился яркий солнечный свет, и это немного отрезвило и успокоило Черногорцева, но все же не до конца, и от пола он оттолкнулся куда сильнее, нежели следовало, пребольно врезавшись плечом в край люка. Шипя от боли, Ларри кое-как выполз наружу, подхватил рюкзак и, не оглядываясь, зашагал прочь от этого места, такого таинственного, непонятного… и грозящего крупными неприятностями. Несколькими секундами спустя оставшийся за спиной люк бесшумно закрылся, но он этого уже не видел.