Все шедевры мировой литературы в кратком изложении - В. Новиков

V. Плутон и Гермес

Плутон просит Гермеса продлить жизнь девяностолетнему бездетному богачу Евкрату. А вот гоняющихся за его деньгами, желающих получить наследство Харина, Дамона и других поскорей притащить в царство мертвых. Гермес удивлен: он считает, что это несправедливо. Но Плутон говорит, что жаждущие скоропостижной смерти ближнего, прикидывающиеся его друзьями сами достойны скорой смерти. И Гермес соглашается: такую шутку выкинуть с негодяями будет только справедливо. А трудолюбивый Евкрит пусть, как Иолай, сбросит с себя бремя старости и вновь помолодеет, а ждущие его смерти юные негодяи в расцвете надежд умрут как скверные люди.

VI. Терпсион и Плутон

Терпсион жалуется Плутону: он умер на тридцатом году жизни, а девяностолетний Фукрит все еще жив! Но Плутон считает это справедливым: Фукрит никому не желал смерти, а вот Терпсион и ему подобные молодые люди льстиво ухаживают за стариками, подлизываются к ним в расчете получить наследство. Разве такое корыстолюбие не заслуживает кары?!

Терпсион же сокрушается, что много ночей не спал, алчно высчитывая возможный срок смерти Фукрита и сумму предполагаемого наследства. В итоге переутомился и сам умер первый. Плутон энергично обещает, что и другие корыстные сиделки скоро сойдут в его царство. А Фукрит пусть живет и дальше, пока не похоронит всех льстецов, охочих до чужого добра.

VII. Зенофант и Каллидемид

Каллидемид рассказывает Зенофанту, как умер из-за роковой ошибки раба. Желая поскорей отправить на тот свет старика Птеодора, он подговорил виночерпия подать хозяину чашу с отравленным вином. Но тот спутал сосуды (случайно или нет — неизвестно) и в итоге чашу с ядом осушил сам молодой отравитель. А старый Птеодор, поняв, что случилось, весело хохотал по поводу ошибки виночерпия.

VIII. Кнемон и Дамнипп

Кнемон рассказывает Дамниппу, как его одурачила судьба. Он усиленно ухаживал за бездетным богачом Гермолаем в надежде на наследство последнего. И чтобы гарантировать себе благосклонность старика, огласил завещание, где своим наследником объявил Гермолая (дабы тот из чувства признательности сделал то же самое). Но на Кнемона внезапно обрушилась балка, и старый Гермолай получил все его имущество. Так Кнемон попался в собственную ловушку.

IX. Симил и Полистрат

Девяностовосьмилетний Полистрат попал наконец в царство мертвых и рассказывает Симилу, что последние два десятка лет жил особенно хорошо. Расположения бездетного старика искали лучшие мужи города, надеясь стать его наследниками. Не отказываясь от их ухаживаний (и каждому обещая сделать наследником именно его), Полистрат их всех обманул: сделал наследником купленного недавно красавца фригийца, раба и своего любимца.

И поскольку тот внезапно стал богачом, теперь уже его расположения ищут самые знатные.

X. Харон, Гермес и разные мертвые

Харон собирается везти очередную партию мертвых и обращает их внимание на плачевное состояние своего суденышка. Он предлагает пассажирам освободиться от лишнего груза и просит Гермеса проследить за этим. Вестник богов берется за дело. По его указанию философ-киник Менипп с готовностью бросает свой жалкий мешок и палку. И Гермес сажает его на почетное место возле рулевого. Красавцу Хермолаю Гермес велит снять с себя длинные волосы, румянец и вообще всю кожу. Тирану Лампиху приказывает оставить на берегу все богатство, а заодно — спесь и надменность. Полководцу приходится бросить вооружение и трофеи. Философ-демагог вынужден расстаться не только с ложью, невежеством и охотой до пустых споров, но и с косматой бородой и бровями. А когда раздосадованный философ требует, чтобы Менипп оставил свою свободу, откровенность, благородство и смех, Гермес энергично возражает: это все — вещи легкие, их перевезти нетрудно, и они даже помогут в печальном пути. И ладья Харона отчаливает от берега.

XI. Кратет и Диоген

Кратет с иронией рассказывает Диогену о том, что двоюродные братья-богачи Мерих и Аристей, будучи сверстниками, всячески ухаживали друг за другом и каждый объявил наследником другого в надежде его пережить. В итоге же оба погибли в один и тот же час во время кораблекрушения.

А вот Кратет и Диоген не желали друг другу смерти, ибо не претендовали на скудное имущество собрата, вполне довольствуясь взаимным обменом мудрыми мыслями — самым лучшим из наследуемых богатств.

XII. Александр, Ганнибал, Минос и Сципион

Александр и Ганнибал оспаривают первенство в царстве мертвых. Минос предлагает каждому рассказать о своих деяниях. Великие полководцы перечисляют свои общеизвестные победы и завоевания, всячески при этом стараясь унизить соперника. Но когда Минос собирается вынести решение, вдруг подает голос Сципион и напоминает, что именно он победил Ганнибала. В итоге первенство Минос присуждает Александру, второе место — Сципиону, а Ганнибал оказывается третьим.

XIII. Диоген и Александр

Диоген насмешливо замечает: Александр все ж оказался в царстве мертвых, несмотря на свое якобы божественное происхождение. Великий полководец вынужден согласиться. А пока вот уже тридцать дней его тело лежит в Вавилоне в ожидании пышных похорон в Египте, дабы он таким образом сделался одним из египетских богов. Диоген саркастически замечает, что Александр и после смерти не поумнел: верит в такую чушь. А вдобавок он еще и плачет, вспоминая земные почести и услады. Неужели его воспитатель философ Аристотель не научил своего ученика: богатство, почести и прочие дары судьбы не вечны. Александр с досадой признается, что его наставник был корыстолюбивым льстецом. Он доказывал, что богатство — тоже благо: таким образом, ему не было стыдно принимать подарки. В заключение Диоген советует Александру регулярно пить большими глотками воду из Леты: это поможет ему забыться и перестать скорбеть по Аристотелевым благам.

XIV. Филипп и Александр

Александр, встретившись на том свете с отцом, вынужден признать свое земное происхождение. Да он и раньше знал это, а поддерживал версию о своей божественной генеалогии для того, чтобы легче завоевать мир: большинство покоренных народов не решались оказывать сопротивление богу.

Филипп насмешливо замечает, что почти все, кого покорил его сын, не были достойными противниками и по храбрости, и по боевой выучке. Совсем не то что эллины, которых победил он, Филипп… Александр напоминает, что победил и скифов, и даже индийских слонов. А разве не он разрушил греческие Фивы?!

Да, Филипп слыхал об этом. Но ему смешно и грустно, что Александр перенимал нравы им же покоренных народов. Да и его хваленая храбрость не всегда была разумна. А теперь, когда люди узрели его мертвое тело, они окончательно убедились: Александр — вовсе не бог. И Филипп советует сыну расстаться с напыщенным самомнением, познать самого себя и понять, что он — простой мертвец.

XV. Ахилл и Антилох

Антилох упрекает Ахилла в том, что он — неблагороден и неразумен: заявил, что лучше служить живым в качестве поденщика у бедного пахаря, чем царствовать над всеми мертвыми. Так не пристало говорить славнейшему из героев. Тем более Ахилл добровольно избрал смерть в ореоле славы.

Ахилл оправдывается: посмертная слава на земле ему ни к чему, а среди мертвых — полное равноправие. Он утратил тут все: мертвые троянцы уже не боятся Ахилла, а греки не оказывают уважения.

Антилох утешает его: таков закон природы. И советует Ахиллу не роптать на судьбу, дабы не смешить других.

XVI. Диоген и Геракл

Диоген в своей обычной иронической манере спрашивает Геракла: как же это он, сын Зевса, тоже умер?! Великий атлет возражает:

«Настоящий Геракл обитает на небе, а я — только его призрак». Но Диоген сомневается, не вышло ли наоборот: сам Геракл — в царстве мертвых, а на небе — лишь его призрак.

Геракл разгневан такой дерзостью и готов покарать насмешника. Но Диоген резонно замечает: «Я уже раз умер, так что мне нечего бояться тебя». Тогда Геракл раздраженно поясняет: что было в нем от земного отца Амфитриона, то умерло (и это он, находящийся под землей), а то, что от Зевса, — то живет на небе с богами. И это не два Геракла, а единый в двух образах. Но Диоген не унимается: он уже видит не двух, а трех Гераклов. Настоящий Геракл живет на небе, его призрак — в царстве мертвых, а тело обратилось в прах. Еще более возмущенный этой софистикой, Геракл вопрошает: «Кто ты такой?!» И слышит в ответ: «Диогена Синопского призрак, а сам он живет вместе с лучшими среди мертвых и смеется над Гомером и всей этой высокопарной болтовней».

XVII. Менипп и Тантал

Тантал погибает от жажды, стоя на берегу озера: вода течет сквозь пальцы, и он не может даже смочить губ. На вопрос Мениппа, как он, давно умерший, может ощущать жажду, Тантал поясняет: в этом-то и заключается постигшая его кара: душа чувствует жажду, как будто она — тело.