Курячий бог - Наталья Нусинова

11

Возвращение домой

Путь до города предстоял неблизкий, через поле, рощу и большой поселок, дорога была ухабистая и размытая, на кочках в машине трясло, а мартовское солнце припекало уже совсем по-весеннему, и настроение у Тёмы было праздничное. Он думал о том, как обрадуется мама, что нашелся ее Курячий бог, и как она будет гордиться тем, что нашел его он, Тёма, и как мама вернется домой, и как все всегда у них будет теперь хорошо. Он погрузился в эти приятные мысли, и ему не хотелось ни с кем разговаривать.

Акира тоже молчала, не отрывая глаз от собаки. На коленях у нее стояла круглая железная коробка вроде большой консервной банки («В них хранят кинопленку», — объяснил Тёмин папа, доставая коробку из багажника вместе со старой фланелевой ковбойкой). Кира обрадовалась и хотела взять ковбойку целиком — если сложить в четыре раза, из нее получилась бы мягкая и удобная подстилка, но Денис Аркадьевич покосился на собаку, на глазок замеряя ее рост, а потом решительным жестом разорвал ковбойку напополам, сказав: «Хватит с нее! Жирно будет! В машине тоже без тряпки нельзя!» И отдал Кире полковбойки. Кира немножко насупилась, но собака и правда была еще совсем маленькая, полковбойки хватило ей и на матрасик, и на одеяльце, Кира только добавила свой батистовый носовой платок — вместо простыни. И собака, завернутая, спеленутая, ухоженная, спала теперь в железной коробке на коленях у Киры. Кира оберегала ее сон и только время от времени осторожно поглаживала рыжую щенячью голову, обрамленную батистовыми кружевами. Собака открывала сонный глаз и благодарно лизала тонким язычком палец своей хозяйки. По всему было видно, что Киру она сразу признала и полностью ей доверилась. И Кира старалась это доверие оправдать.

Тёмин папа тоже вел машину молча, только что-то насвистывал, сложно, переливчато и довольно красиво. Похоже, и у него было отличное настроение.

И так все ехали и молчали, и каждый думал о своем, приятном, и радовался, что другие ему не мешают. И получалось, как будто все молчат вместе и всем от этого хорошо.

Вдруг машина подскочила на кочке, а потом сразу угодила в яму. Послышался странный хлопок — и в ответ слабо пискнула собака.

— Ой! — испугалась Кира.

— Ба-бах! — сказал Тёма.

— Приехали! — буркнул папа, выключил мотор и открыл дверцу.

Тёмин папа обошел машину, присел у правого крыла и опять присвистнул, но теперь уже с огорчением.

— Типичный случай… — вздохнул он. — Дороги нашего отечества. Вылезайте!

— Колесо? — спросил Тёма со ЗНАНИЕМ ДЕЛА.

Папа кивнул, доставая из багажника домкрат.

— Ничего, у меня запаска есть, — сказал он. — Неважнецкая, правда, но авось до шиномонтажа дотянем. Тут недалеко.

Кира вылезла, но не отрывала глаз от собаки.

Тёма был немного огорчен, ему хотелось, чтобы Кира увидела и оценила, как он ловко помогал сменить колесо — держал ключи, пока папа домкратил машину, давал ему ПРАВИЛЬНЫЕ советы, потом сразу же, не дожидаясь просьбы, подал вторую половину ковбойки, чтобы папа вытер руки.

Но Киру, похоже, ничего уже не интересовало в жизни, кроме этого рыже-белого беспомощного клубочка, который она везла домой и по поводу которого ей еще предстояло объясняться с мамой.

Тёма почувствовал вдруг, что собака ему совершенно разонравилась.

«Ну что же это такое? — думал он. — Ладно, была бы еще большая породистая псина! Хоть можно было бы понять! А тут какая-то рыжая козявка, а она уже никого вокруг и не видит, и не замечает!»

И он, насупившись, посмотрел, как Кира озабоченно проверяет, хорошо ли укрыта собака, не замерзла ли она, не пора ли ее перепеленать.

Между тем папа сменил колесо, и можно было трогаться в путь.

Они довольно быстро добрались до соседнего поселка, отдали колесо в шиномонтаж.

— Ясен перец! — кивнул мастер, опустив колесо в воду и глядя, как пенится мыло на месте прокола. — Саморезик подцепили! Вон он, видите?

Папа кивнул с серьезным видом.

— Не забудьте про ВУЛКАНИЗАЦИЮ и БАЛАНСИРОВКУ! — напомнил Тёма, безнадежно скосив глаз на потерянную для человечества подругу.

Парень-шиномонтажник посмотрел на Тёму и показал ему большой (и довольно грязный) палец, а Кира спросила:

— Как вы думаете, Денис Аркадьевич, здесь есть какой-нибудь магазин? Так пить хочется…

— Конечно! — спохватился папа. — Вы подождите здесь. Я сейчас принесу. Чего вам купить? Лимонаду?

— Кока-колы, — замотал головой Тёма. — Или пепси. Или спрайт.

Ему показалось, что это как-то солиднее, чем лимонад или квас.

— А тебе, Кирочка? — спросил Тёмин папа.

— А мне молочка… — сказала Кира. И добавила робким голосом: — Лучше бы кипяченого…

Тёма с изумлением на нее посмотрел. Он знал, что Акира всегда НЕНАВИДЕЛА молоко, а уж с пенками — особенно!

Но папа почему-то совсем не удивился.

— Знаем! Проходили! — сказал он бодро. — Будет сделано. Только не ходите никуда. Стойте тут и ждите!

И ушел быстрым шагом.

Кира села на скамеечку у входа в «Шиномонтаж» и стала тихонько покачивать края железной коробки, убаюкивая собаку.

А Тёма, заложив руки за спину, расхаживал по мастерской и наблюдал за починкой колеса.

Парень вдруг оторвался от работы, взял со стула ветошь и протянул ее Кире.

— Не дури! Простудишься!

Это он увидел, что Кира снимает с себя шарф, чтобы укрыть собаку.

Кира благодарно улыбнулась и подстелила в коробку кусок тряпки, которую дал ей парень.

Вернулся Тёмин папа, с целой кучей покупок. Он принес большую бутылку сладкой газированной воды «Буратино», минералку, две упаковки пряников, шоколад «Аленка» и пакет молока. Кроме того, он купил еще разовые стаканчики и салфетки.

— Кока-колы не было, — папа вытянул вперед руки, чтобы у него забрали покупки. — Разгружайте меня!

Тёма забрал у папы «Буратино» и «Аленку», протянул Кире молоко.

— Спасибо, Денис Аркадьевич! — сказала Кира и достала из кармашка рубль. — Отлейте мне, пожалуйста, на эту сумму для моей собаки!

— Еще чего! — возмутился Тёмин папа. — Убери сейчас же свои деньги! Я пока еще способен купить пакет молока!

— И соску? — спросила Кира.

— Во дает! — засмеялся шиномонтажник.

А Тёмин папа посмотрел на Киру хитрым взглядом и с видом фокусника достал из-за пазухи бутылочку с соской для детского питания:

— Представь себе! Я ведь, между прочим, тоже не первый день замужем! Кой-кого выкармливали! Я и в аптеку зашел!

— Спасибо большое! — прошелестела Кира.

Папа налил молоко в бутылочку и спросил шиномонтажника:

— Подогреть нельзя?

— А как же! — весело ответил тот, поставил бутылочку в кастрюльку и налил в нее теплой воды из чайника.

Пока грелось молоко, Тёма и Кира пили «Буратино», а папа — минеральную воду. И все ели пряники, ореховые и медовые. А шоколадку оставили «на потом» — до Москвы было еще далеко.

Шиномонтажник принес колесо и сказал:

— Счастливого пути! Не напарывайтесь больше на острые предметы!

Тёмин папа с ним расплатился, отсыпал ему из пакета пряников к чаю и оставил пакет с остатками молока.

А шиномонтажник улыбнулся и сказал:

— Классный у вас пацан! Механиком будет!

Папа гордо посмотрел на Тёмины покрасневшие уши.

А шиномонтажник добавил:

— А уж дочка! Я прям балдею!

— Это не моя дочка! — сказал Тёмин папа. — Это подружка моего сына.

И кивнул на Тёму.

— Ого! — сказал мастер и УВАЖИТЕЛЬНО пожал Тёме руку.

А Кира почему-то насупилась.

— Не забудьте, пожалуйста, про молоко! — сказала она строго. — Оно, наверное, уже согрелось!

— А как же! — сказал шиномонтажник. — Даже слишком! Подожди теперь, пока немножко остынет!

И дал Кире бутылочку. Она взяла ее рукой в варежке, подула на нее и, очень довольная, села в машину.

* * *

Когда молоко чуть-чуть остыло, Кира дала бутылочку собаке. Собака вначале не понимала, что это такое и зачем ей дают такой странный предмет. Кира ужасно испугалась: вдруг собака умрет от голода — а потом как-то ненароком нажала на соску. Теплое молоко, разбавленное Кириной горючей слезой, капнуло на нос собаки, она облизнулась и уже заинтересованно посмотрела на Киру, открыв от удивления рот. Кира сейчас же впихнула ей соску.

Собака зачмокала и захлюпала, жадно посасывая молоко, и даже стала толкать лапой бутылочку, пытаясь ее подоить, как будто это было теплое брюшко мамы Альмы.

Кира облегченно вздохнула.

— Ура! — крикнул Тёма.

— Жить будет! — объявил Тёмин папа. — Раз взяла соску, значит, порядок! Надо это отметить! Тёмка, открывай шоколад!

Они ели шоколадку, собака, напившись молока, мирно спала, Тёма смотрел на дорогу, а папа сказал: