Тайна царя-отрока Петра II - Алель Алексеева

В то время говорили, что этот фельдмаршал, хотя и дядя царской невесты, но противился браку её с государем, потому что не замечал между ними истинной любви и предвидел, что проделка родственников поведёт род Долгоруких не к желаемым целям, а к бедствиям.

В числе приносивших поздравления царской невесте был и Миллюзимо как член имперского посольства. Когда он подошёл целовать ей руку, она, подававшая прежде машинально эту руку поздравителям, теперь сделала движение, которое всем ясно показало её потрясение. Царь покраснел. Друзья Миллюзимо поспешили увести его из залы, посадили в сани и выпроводили со двора (об этом вспоминала и леди Рондо)…

По окончании поздравлений высокая чета удалилась в другие апартаменты; открылся блистательный фейерверк и бал в большой зале дворца. Царская невеста в продолжение всего рокового вечера была чрезвычайно грустна и постоянно держала голову потупивши. Ужина не было, ограничились только закускою. Невесту отвезли в Головинский дворец с тем же церемониальным поездом, с каким привезли для обручения.

Род Долгоруких достиг крайних пределов величия. Всё смотрело им в глаза, всё льстило им в чаянии богатых милостей. Пошли толки, чем кто из Долгоруких будет, какое место займёт на лестнице высших государственных должностей. Твердили, что князю Ивану Алексеевичу быть великим адмиралом; его родитель сделается генералиссимусом, князь Василий Лукич — великим канцлером, князь Сергей Григорьевич — обер-шталмейстером; сестра Григорьевичей Салтыкова станет обер-гофмейстериною при новой молодой царице…

Между тем дни за днями проходили; при дворе каждый почти день отправлялись празднества; вся Москва носила тогда праздничный вид, ожидая царского брака, но близкие к государю люди замечали, что он и после обручения не показывал никаких знаков сердечности к своей невесте, а становился к ней холоднее. Он не искал, подобно каждому жениху, случая почаще видеть свою невесту и быть с нею вместе, напротив, уклонялся от её общества. Этого и надобно было ожидать.

Царский брак мог совершиться только после праздника Крещения и назначен был на 19 января. Между тем на Новый год царь сделал выходку, которая сильно не понравилась князю Алексею Григорьевичу: не сказавши ему, он ночью ездил по городу и заехал в дом к Остерману, у которого, как рассказывает иностранный министр того времени, находились ещё двое членов Верховного тайного совета, и было там при государе какое-то совещание, вероятно, не в пользу Долгоруких: они умышленно были устранены от участия в нём. Тогда же состоялось тайное свидание с Елизаветой. Она жаловалась на скудость, в какой её содержали Долгорукие, захвативши в свои руки все дела двора и государства; в её домашнем обиходе чувствовался даже недостаток в соли. «Это не от меня идёт, — объяснил государь, — я уже не раз давал приказания по твоим жалобам, да меня плохо слушают. Я не могу поступать так, как бы мне хотелось, но я скоро найду средство разорвать свои оковы».

* * *

Так изложил причины гибели молодого императора историк Николай Костомаров. Он, конечно, основывался на подлинных исторических документах. Однако — все ли документы сохраняют истину и не слишком ли мы доверяемся им? Конечно, историки руководствуются архивами, но разве не несут архивы субъективного взгляда при отборе фактов?

Поступки и воспоминания — ещё не свидетельство о характере и личности героя, и в числе причин кончины последнего потомка Петра Великого есть и одна, главная причина и тайна. Психология Петра II! Он не был готов властвовать, его мучили сомнения, он увяз в хитросплетениях царского окружения. И ещё: его подавляло величие деда!

Известно, что раны победителей заживают быстрее и болезни часто не становятся смертельными. Юный царь не чувствовал себя победителем, не желал сопротивляться болезни — воля его слабела, и болезнь с лёгкостью довершила своё чёрное дело. Это-то и стало (на наш взгляд) истинной причиной кончины Петра II.

Таков взгляд на происходившие события у автора этой книги.

Однако было ещё кое-что, действительно тайное, что удалось «высчитать», «выстроить» по числам и некоторым фактам. Это действительно авторская версия. Но к ней мы обратимся позднее, после похорон царя и после появления у русского трона новой императрицы…

А пока — заглянем в Сухареву башню Якова Вили-мовича Брюса.

В СУХАРЕВОЙ БАШНЕ

Трудно вообразить, в каком состоянии пребывал царский двор, да и вся Москва, начиная с шестого января 1730 года. Снова смена царств? Перемена власти? Неизвестное будущее?

В такие времена (к тому же был сочельник — пора гаданий) хочется узнать будущее, прибегнуть к гаданию. Конечно, ни Пётр, ни его окружение не решились бы обратиться к «чернокнижнику» и прорицателю Брюсу. И всё же…

Однажды тёмным вечером, в лютый мороз, когда небо усыпано огромными зимними звёздами, а луна сияла, как новый серебряный рубль, один человек выбежал из лефортовского дворца, вскочил на коня и поскакал неведомо куда. Это был князь Иван Долгорукий, который отличался внезапными порывами и не задерживался с решением, ежели что-то вонзалось в сердце.

…В те дни негасимо горели свечи в Сухаревой башне. О ней ходило множество слухов. Будто когда-то сам Пётр Великий начертал план этой башни и повелел учёному, знатоку навигацкого дела, учить недорослей чертежам и расчётам. Была та башня разновысокая, от неё вниз — куб главного строения, нижний этаж с наклонной крышей — и всё покрашено красным цветом. Конечно, колонны, арки, балясины. Башня была воздвигнута не как военное укрепление, а как памятник: в тревожное время стрелецких бунтов неизменно верным Петру оставался стрелецкий полк Лаврентия Сухарева.

В самом верху были обсерватория, телескоп, библиотека. Позднее Пётр I перевёл навигацкую школу в Петербург, а здесь оставались лишь цифирные классы да обсерватория. Брюс днём спал, а по ночам взбирался наверх и, замерев у телескопа, наблюдал звёзды.

Не только Сухарева башня, но и прочие дома Брюса были окружены легендами и мифами (Мещанская улица, Разгуляй, Мясницкая), а самого его называли колдуном, и будто если соединить его дома, то получится звезда о пяти концах. Говорили, что в башне хранится «Соломонова печать», на которой написано по латыни: «Господь, дай силу повелевать судьбой». Повернёшь её к себе — невидим будешь, от себя отвратишь — будешь видим. А можешь с той печатью власть над сатаной получить.

Много анекдотов породила Сухарева башня. В XIX веке о ней писал Иван Лажечников и приводил то ли придуманные, то ли подлинные письма Остермана. Лажечникова обругали, но заступился Пушкин, написав автору: «…поэзия всегда останется поэзией, и многие страницы Вашего романа будут жить, доколе не забудется русский язык».

Роман Лажечникова основан на якобы имевших место письмах Остермана к Брюсу. Отчего бы не вообразить существование тех писем? Привести отрывок хотя бы из одного письма, написанного в 1727 году:

«Сколько дивных перемен совершилось в глазах наших, почтеннейший друг! Жизнь Петра Великого прошла перед нами — довольно и этого, чтобы сказать: “и мы жили”. Чудное было тогда время. Видели мы много переворотов, но все они имели цель и последствия великие, все они клонились ко благу и славе России. А ныне что делается?.. Исполин пал; огромное место, которое он занимал в мире, опустело; всякий, кто был ближе к нему, хочет занять это место и играть властителя; другой, третий — туда же, пока настоящий властитель не укрепился летами и рассудком и не спознал своего назначения. И все думают только о своих выгодах, ни у кого в сердце нет Отечества; о завете Петра: продолжать им начатое — и помину нет. Господи! Когда будет конец этим часовым, непризнанным повелителям — этим временщикам, как хорошо называют их русские…

На престоле дитя, умное, доброе, подающее великие надежды, но имеющее нужду в испытанном, хорошем советнике; тётка Елисавета — дитя с характером; сестра Наталия хотя и превышает их всех умом и духом, всё ещё не вышла из детского круга… Страшусь не без причины за творения Петра Великого. Ты знаешь отца и дядю маленького фаворита; не великие по душевным качествам, они захватили бразды правления. Можно судить, куда эти возничие умчат колесницу России… Ох, ох, страшусь за создание великого царя!

Но, любезный друг, мы, которые были первые исполнители гигантских помыслов Петра, мы, которым поверял он, как друзьям, все любимые, задушевные думы, которым завещал если не докончить, по крайней мере поддержать его создание и передать, сколько можно, в целости это наследие… Девизом нашим да будут слова Спасителя: “будьте просты, яко голуби, и мудры, яко змии”[4].

Пускай нашу партию называют немецкою — она самая просвещённая, самая благонамеренная и пригодная для России в нынешнее время. Мы, может быть, лучше коренных русских жителей России понимаем пользы её.