Дельта-фактор - Микки Спиллейн

— Ну, все выиграть невозможно. — Его лицо сморщилось от смеха. — Легко достались, легко ушли. Ты собираешься играть сегодня?

Я покачал головой:

— Я чувствую, когда мне следует играть. — Я отступил назад, и на мое место тут же встала толстая дама в сверкающем блестками платье.

— Это все погода, — заключил парень и протянул мне руку. — Марти Стил, если ты забыл.

— Из «Янкерс», — вспомнил я.

Он предложил мне сигарету, а когда я отказался, сунул ее в рот и закурил.

— Выкроил время, чтобы отдохнуть?

— Не знаю. Вообще-то у меня медовый месяц.

— Гм-м... Видел твою жену. Ну и женщина, должен тебе сказать. Тебе точно везет. А я всегда напарываюсь на таких, которые обчищают меня и испаряются. — Он пожал плечами и снова ухмыльнулся. — Может, мне лучше поставить крест на этом.

Он пытался говорить безразлично, но в его тоне чувствовалось глухое раздражение, а ухмылка, утратив все добродушие, не выражала ничего, кроме ненависти. Это продолжалось долю секунды, Марти тут же овладел собой. Я подумал, что когда-нибудь этот парень просто взорвется, если не научится выпускать пар. Он нарочито небрежным жестом вытащил изо рта сигарету, скорчил гримасу и снова взглянул на меня:

— Кажется, этот чертов шторм свел всех с ума.

— Самолеты еще летают, — напомнил я.

— Мне все равно. Пусть туристы сматываются. Богатые мальчики остаются до конца, и я планирую немного разжиться за столами. Я ждал слишком долго, чтобы увидеть своими глазами то, о чем так много слышал, и никакой шторм не сможет мне помешать.

— Ну что ж, — сказал я, — надеюсь, у тебя все получится.

— Конечно, получится.

Я направился к рулетке, где Ким одну за другой теряла свои фишки. Я увидел, как она раздраженно нахмурилась, когда не угадала один номер, а затем с упорством любителя поставила фишку на то же число.

По мере того как толпа редела, все заметнее становились представители службы безопасности. Общее напряжение сказалось и на них, они стояли группками, нервно разглядывая посетителей. Сознание того, какие большие деньги покидают Нуэво-Кадис, многим испортило настроение.

Я продефилировал к бару, заказал холодное пиво и выпил почти половину, когда в противоположном углу заметил Лизу Гордо. Она сидела на стуле у самого конца стойки, сжимая бокал с такой силой, что костяшки пальцев побелели; ее плечи вздрагивали, она едва сдерживала эмоции, а когда на минуту подняла голову, я увидел ее глаза, затуманенные и покрасневшие от слез.

Захватив свое пиво, я подошел к ней и встал сзади:

— Отчего так печальна, киска?

В ее улыбке не было тепла — только безнадежное отчаяние.

— Морган, — хрипло сказала Лиза, — я буду тебе признательна, если ты оставишь меня в покое.

— Ты была вполне счастлива, когда я видел тебя в последний раз. Что случилось?

— Ничего.

— Я думал, ты собираешься уезжать. — Я допил пиво и оттолкнул стакан на середину барной стойки. — Тебе следует поторопиться, смотри, какая суматоха.

Она горько покачала головой:

— Это бесполезно, Морган. Мой маленький толстый покровитель обо всем позаботился.

— Руссо Сабин?

— Мой покровитель, — осторожно кивнула она. — Мой паспорт у него.

— За деньги можно получить другой паспорт. Черт, ты можешь попросить политического убежища в любой другой стране.

— Ты затронул самую болезненную тему, Морган. Деньги. Он узнал о моем выигрыше. Он конфисковал его под тем предлогом, что другое правительство требует задержать меня до того, как будет выяснен мой легальный статус. Я просто как заключенная в этой вонючей дыре.

— А что, если у тебя будет билет?

Лиза подняла бокал, минуту смотрела на него, а потом осушила одним глотком. Отставив его, она снова покачала головой:

— Какой смысл? Ты думаешь, в аэропорту нет его людей? Они знают, что делать.

— Должен быть какой-то выход.

— Боюсь, что нет, Морган. Не раньше, чем Сабин все-таки добьется своего. Это не очень приятная перспектива. Я уже слышала о других, которые попадали под его... отеческое покровительство.

— А если я найду выход? Ты воспользуешься им?

В ее глазах засветилась надежда, померкла, засветилась опять.

— А есть такой выход?

— Дай мне подумать.

Она протянула руку и накрыла мою.

— Зачем ты это делаешь, Морган?

— Я хочу посмотреть, как эта жирная свинья потерпит провал.

— Значит, это не ради меня?

— И ради тебя тоже.

— Я оплачиваю свои долги, Морган.

— Я ничего не жду от тебя, Лиза.

— Я настаиваю на этом. Я ведь могу быть очень настойчивой. Существуют такие вещи, которые возможны только с самыми счастливыми женщинами и...

Я улыбнулся ей:

— Не соблазняй меня. Отправляйся в свой номер и оставайся там до тех пор, пока я не свяжусь с тобой. Если я буду звонить, то наберу номер, затем повешу трубку, подожду минуту и позвоню снова. Делай вид, что ты сердишься. Пусть Сабин это почувствует. Сейчас, когда разыгрался ураган и все сосунки спешно эвакуируются, у него прибавится работы.

— Морган... — Она так глубоко вздохнула, что упругие груди напряглись под платьем. — Спасибо. Даже если у тебя ничего не получится... я все равно буду тебе благодарна. В любое время.

* * *

Администрация отеля повесила на стене рядом с регистрационной стойкой карту продвижения урагана, оптимистично указав предполагаемую смену направления его основного удара, как это уже случалось раньше, когда он огибал остров; все предыдущие траектории были помечены линиями разных цветов. Судя по данной диаграмме, прямой угрозы не существовало, к тому же здание отеля было непроницаемо для урагана. Везде расставили специальные укрытия и пополнили запасы продовольствия. Все рейсы отправлялись по расписанию, кроме того, авиакомпании подтвердили наличие дополнительных на случай опасности.

Может, никто, кроме меня, и не заметил, но кто-то убрал разукрашенный барометр в бронзовой раме, который висел на том самом месте, где теперь была водружена карта. Закончив чтение информации, я повернулся и услышал, как кто-то произнес ледяным тоном:

— Уезжаете, сеньор Морган?

— А, майор Турес, — сказал я. Я видел его впервые с тех пор, как Карлос Ортега нанес нам визит. — Нет, мне уже приходилось наблюдать ураганы.

Его натянутая улыбка ничего не означала.

— Это упрощает дело, сеньор. Может, у вас найдется несколько минут?

— Честно говоря, не найдется. — После этих слов я увидел, как к нам, повинуясь едва заметному кивку майора, приближаются двое. — Впрочем, может, и найдется.

— Отлично. — Он помахал рукой. — Сюда, пожалуйста.

За столом сидел Карлос Ортега, рядом — Руссо Сабин, а четыре солдата застыли возле обеих дверей офиса. Голубая дымка кислого дыма висела в воздухе наподобие смога, так как двое за столом курили тонкие черные сигары. В центре комнаты стоял пустой стул, и майор, деловитый и решительный, кивнул в его сторону:

— Прошу вас, садитесь, мистер Морган.

Я не собирался позволять этим шутам провести меня. Я не знал, что они хотели от меня, и не очень-то стремился узнать, поэтому развалился на стуле, закинув ногу на ногу, и, прежде чем они успели открыть рты, сказал:

— Что за чертовщина? Я уже сыт по горло вашим вниманием.

Ортега, забавляясь, разглядывал меня, как дикий злобный кот, играющий с мотыльком. В этом человеке напрочь отсутствовало человеческое начало. В нем чувствовалась одна лишь врожденная свирепость, и он пользовался любым предлогом, чтобы выставить ее напоказ. Сейчас он явно наслаждался ситуацией. Но я знал, какова его цель, и понимал, что ему приходится сдерживать себя, чтобы добиться того, чего он хочет.

— Вам не надо ни в чем оправдываться, сеньор Морган, — заявил он. — Против вас не выдвинуто никаких обвинений.

— С какой стати меня обвинять в чем бы то ни было?

Он повернулся, чтобы взглянуть на Руссо Сабина.

— Просто наш начальник полиции хочет задать вам несколько вопросов.

Вперед.

Я был слишком спокоен и независим, чтобы Сабин почувствовал себя удовлетворенным. Его глаза были полуприкрыты, а маленький рот на жирном лице беззвучно изрыгал ругательства. Наконец он произнес членораздельно:

— Вы можете отчитаться в том, где провели сегодняшний вечер?

— Разумеется. Если не знаете, спросите выводок тупоголовых, которые неотрывно следят за мной.

— Это не ответ на вопрос.

Я с отвращением махнул рукой:

— Был в своем номере, наслаждаясь медовым месяцем.

Сабин веско кивнул, сложил пальцы на животе и самодовольно поинтересовался:

— Вы, конечно, можете это доказать?

Я с презрением посмотрел на него:

— Да, у меня было шесть свидетелей, и они могут подтвердить, как я осуществлял свои брачные отношения.

Один из солдат хрюкнул, и Ортега пригвоздил его взглядом. Когда он снова повернулся ко мне, выражение его лица было твердым как скала.