Короли соседнего мира (СИ) - Исаев Глеб Егорович

Утомленный чередой образов заснул только под утро. Прощание вышло скомканным. Андрей сухо кивнул хозяйке, которая, впрочем, тоже не проявила особой приветливости. Она, словно в легком недоумении, проводила взглядом удаляющийся кортеж и рассеянно покрутила головой, удивляясь внезапному провалу в памяти. Едва они выехали на дорогу, как мающийся похмельем Шальке начал клевать носом, рискованно раскачиваясь и норовя завалиться с козел.

Въезд во владения прошел незаметно. Андрей, узнав у проспавшегося спутника, что они уже пару часов как пересекли границы графства покойного Алексы и сейчас приближаются к следующему этапу путешествия, даже расстроился, Никакого порядка. Входи, кто хочет. Однако, как пояснил многоопытный коммивояжер, дорога, по которой двигались путешественники, шла таким манером, чтобы миновать крупные населенные пункты.

— Нам внимание ни к чему. — Благоразумно уведомил ростовщик. — Иначе поборами замордуют. Лучше уж так… Да и быстрее. Одна беда, никак не удастся миновать приграничье между графскими уделами. В связи с найденными в этом районе залежами, охрана куда лучше, чем на въезде. И с той, и с другой стороны. Так что кровушку попьют… — Невнятно предупредил опытный путешественник.

Первый кордон, лежащее поперек дороги бревно, встретился через час. Из окрестных кустов, потягиваясь, вышла парочка неуловимо похожих на современных гаишников субъектов. С той только разницей, что вместо полосатой "кормилицы" эти представители племени мытарей дорог сжимали устрашающего вида алебарды.

Неспешно обойдя транспортное средство, старший бригады, видимо скалькулировав сумму, приступил к разговору. Однако вместо крылатой фразы про ремни и аптечку стражник поинтересовался целью путешествия. А узнав, что путники представляют банковскую сферу, повеселел. В итоге долгих переговоров озвученная сумма оказалась весьма тяжелой. Понял это Андрей по диким воплям враз потерявшего всю меланхоличность и благостность начальника экспедиции. Однако, выслушав стенания, крученый постовой накинул еще пару монет, обосновав штраф душевной травмой от встречи с подобным сквалыжником.

Андрей, которого комедия перестала развлекать весьма скоро, пришпорил лошадь, понуро щиплющую сорняки с обочины, и вежливо поинтересовался, не треснет ли у доблестного часового харя. Не обращая внимания на благоразумное шипение спутника, который уже был не рад собственной неуступчивости, подъехал к шлагбауму. И тут всадник с удивлением сообразил, что все его, потерянные было способности, вернулись. В чем выразилась эта уверенность, так и не понял, но твердо знал — это так.

Удивленный невероятной наглостью замызганного спутника ростовщика, страж дорог поправил болтающуюся у бедра, словно селедка городового, шпагу и, обращаясь к соратнику, радостно сообщил, что клиент слишком наглый. Вернее фраза звучала несколько иначе, но смысл ее был именно таким.

Он подступил к сидящему на комедийном скакуне путнику и предложил последовать в сторонку, для выяснения личности. Следует отдать должное Шальке, тот попытался вступиться за неразумного спутника, впрочем, без особого энтузиазма.

Король весело хмыкнул и щелкнул пальцами. Огромное бревно медленно приподнялось с дорожной пыли и плавно, словно нехотя, двинулось в сторону альгвазилов. Сраженные немыслимой сценой стражники замерли и пришли в себя лишь, когда неохватный ствол навис над ними. Однако их попытки сдвинуться с места успеха не принесли. Ноги мертво замерли, будто вросли в землю. Ребятки, если у вас нет желания получить этим предметом по голове, предлагаю поучаствовать в удержании. — Предложил Андрей. Схватив неподъемный груз, оба сторожа, пыхтя, старались удержать его в воздухе.

— Теперь, когда у вас есть чем заняться, надеюсь, времени на прочие глупости не останется. — Прокомментировал шутник сценку и проследовал по освобожденной дороге.

— Уважаемый, вы что, так и будете стоять? — Поинтересовался у спутника он. Ростовщик отмер и слабо пошевелил поводьями. Когда кавалькада отъехала от исполняющих роли атлантов часовых, Шальке осторожно поинтересовался — не было ли виденное им обманом зрения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Андрей пожал плечами и предложил проверить.

— Так вы, сударь, волшебник? — вмиг поменяв линию поведения, вежливо осведомился работодатель.

— Скажем так, умею. — Уклончиво согласился провожатый.

— А дозволено ли мне узнать, каково ваше основное занятие? — ростовщик умнел на глазах.

— Король я местный. — Простодушно отозвался едущий позади верховой. — Андреас первый.

— Кхм. — Прочистил горло Шальке. — Осмелюсь предположить, что Ваше Величество еще не вступили в полное правление государством, и Вас не оскорбит некоторая вольность, допущенная мною.

Слабо разбирающийся в титулах, Андрей пожал плечами.

— Да хоть горшком назови, только в печь не ставь. — Рискованно пошутил он.

Мучающийся в сомнениях банкир то порывался соскочить с повозки, уступая место монарху, то с плохо скрываемым подозрением косился на затрапезную одежду следующего инкогнито правителя. Его метания заставили Андрея провести легкое воздействие на окружающую среду. Он мобилизовал воображение и представил, что его потертый плащ превратился в роскошное горностаевое одеяние. Трофейная шляпа исчезла, а вместо дрянного жилета плечи облегал камзол темно фиолетового бархата. Результат его удовлетворил, хотя и не полностью. Слабо знакомый с редким зверьком, он создал нечто похожее на черно-белую тигрового окраса мантию.

— Сойдет. — Махнул рукой правитель. — Тепло и ладно.

Преображение произвело на спутника нужный эффект. Он мигом сполз с повозки, исполняя ритуальные поклоны. Однако оправился неожиданно быстро. Получив разрешение вернуться к управлению лошадью, осторожно поинтересовался намерениями монарха.

— Едем, как ехали. — Не стал посвящать его в детали плана Андрей. Они продолжили движение и внезапно увидели, как совсем рядом от дороги, в месте, где лес перешел в горную гряду, выросшую из земли, словно пресловутые зубы дракона, разворачиваются занимательные события. Толпа одетых в рванье простолюдинов пыталась атаковать вооруженную стражу. Причем происходили беспорядки у выдолбленного в огромной скале провала. Пещера, словно гигантский тоннель, уходящая в каменный холм, была заботливо укреплена распорками и стропилами.

Толпа, подобно волнующейся от легкого бриза поверхности моря, накатывалась на держащих оборону стражников, но, получив отпор, возвращалась на исходные позиции. Сопровождалось дело громкими и весьма воинственными воплями бунтовщиков и не менее категоричными предложениями успокоиться в ответ. Заинтригованный сценой Андрей поинтересовался у сидящего на повозке спутника. — Чем занят развлекающийся столь неординарным способом народ.

— Рудокопы буянят. — Спокойно отозвался ростовщик, не забыв добавить сиятельный титул собеседника.

— Это те, которые добывают алмазы? — Сообразил король, уже с интересом разглядывая пресловутое месторождение.

Получив утвердительный ответ, он подстегнул лошадь и направился к месту событий.

При виде облаченного в парадную мантию самодержца толпа замерла. Затихли и стражники.

— Что за шум, чего не поделили? — Мимоходом поинтересовался король, когда до сцены осталось каких-то десяток метров. Из группы стражников выскочил наряженный в блестящую кирасу офицер. Он отсалютовал монарху и проорал, закрывая глаза от напряжения и служебного рвения: — Осмелюсь доложить, Ваше Королевское Величество, бунтуют. Но мы уже почти закончили наводить порядок…

— В чем суть претензий? — Задал конкретный вопрос Андреас, спрыгивая с коня в пыль. — Эй, граждане, кто у вас главный? — обратился он к угрюмо молчащей толпе. — Пусть подойдет, объяснит. Обещаю, стража не тронет. — Король подал знак капитану, не мешать ведению переговоров.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

От массы протестующих отделился здоровый, в подранном кафтане и тяжелом шуршащем как жесть фартуке, мужчина.

— Претензий хватает. — Сообщил он, приблизившись. — Есть нечего, платят всего ничего, плетьми истязают. А тут еще известие, будто, прости государь, ты нашего графа в темницу велел бросить за то, что тот про наше худое житье тебе рассказал, а нас в Алексин удел отдать. Да и вообще, мол, уж не сердись, Ваше Величество, — не настоящий король — говорят.