Женская логика – смертельное оружие - Диля Еникеева

Укротительница продажных прокуроров придвинула стоящий на полу телефон, но Савватеев не спешил выполнить ее приказание. То ли не все понял из сказанного, то ли не поверил, то ли судорожно искал выход.

- Не зли меня, мудила грешный, — с угрожающими интонациями произнесла «крутая Уокерша». — Пока я изъясняюсь спокойно, но если рассержусь, то договариваться тебе будет не с кем. Приедут Мироновы ребятки и расхреначит вашу бандитскую шарагу к едрене фене.

Наконец противник обрел дар речи:

- А это?.. — Он показал на снимки.

- Порнопродукцию я оставлю тебе на память. Покажешь друзьям, мол, и я побродил по холму Венеры и кое с кем, кое-как иногда мог. Но! — Верная подруга хорошим людям и непримиримая к подлецам подняла указательный палец. — Фотографии отдам только после того, как мои друзья окажутся на свободе. А Руслан Мальцев должен получить на всю катушку и за избиение жены, и за изнасилование Варламовой и Соломатиной. А его друганы — в соответствии с содеянным. Этих четверых бандюганов тебе придется засадить, и надолго. — Не увидев воодушевления на лице «служителя правосудия», обязанностью которого как раз и было «казнить», а не «миловать», Алла произнесла назидательным тоном: — Наказание — это частичное погашение вины.

- Вы меня без ножа режете… — простонал прокурор, от переживаний даже забыв, что они на “ты”.

- Это твои проблемы, — жестко оборвала его спец по созданию проблем.

- Вы слишком многого от меня требуете… — попробовал поторговаться матерый взяточник.

- В самый раз. Как говорил Киса Воробьянинов, торг здесь не уместен.

- Но от меня не все зависит… — продолжал он канючить.

- Значит, надавишь на тех, от кого это зависит, — тем же жестким тоном заявила несговорчивая собеседница. — По всему видать, что все вы повязаны одной веревочкой, законники хреновы! В джунглях законов царит закон джунглей. Если бы не продажные прокуроры и прочие хапуги в органах, с бандитьем давно бы покончили. По-вашему, закон обратной силы не имеет, а в теперешней жизни он и прямой силы лишился. Потому что такие, как ты, «служители закона» на службе у правонарушителей!

- Но на каком основании возбудить дело против Мальцева, Ганеева, Курченко и Зотова? — Поверженный противник невольно принял заискивающий тон. — Потерпевшие не дадут против них показаний.

- Если ты сумел состряпать дело против невинных людей, но по отношению к виновным и подавно изловчишься, на то ты и прокурор. Позаботься о том, чтобы все потерпевшие отказались от ложных показаний, свидетельствующих против Кудрявцева и его друзей, и дали нужные — заметь! — правдивые показания. Причем, ты, Эдик, отвечаешь за их безопасность своей жизнью. Если хотя бы с одной из девушек что-то случится, то здоровья у тебя сильно поубавится — или ты совсем его утратишь. Трупу крепкое здоровье вовсе не обязательно.

- Я же не веду следствие… — продолжал он вяло упираться.

- Не придуривайся, Эдик, — презрительно скривилась Алла. — Все знают, что это дело сфабриковано по твоей указке. Значит, дашь другие распоряжения, вот и все.

Тяжко вздохнув, морально сломленный собеседник качнулся вперед — видимо, у него не было сил встать. Угадав его намерение, гостья подала ему телефон. Эдуард Владимирович прокашлялся, набрал номер и, как только абонент ответил, в голосе каширского прокурора неожиданно прорезались начальственные интонации:

- Борисенко? Это Савватеев. Дело Кудрявцева, Малахова и Верника нужно немедленно закрыть за отсутствием состава преступления. Немедленно, — повторил он. — Выполняй.

Видимо, подчиненный начал задавать уточняющие вопросы, но «страж закона» не пожелал вдаваться в детали.

- Без объяснений! — Его голос набирал начальственную силу. — Делай как велено.

- Нужно извиниться перед ними и немедленно отпустить, — шепотом подсказала суфлерша.

Прокурор мрачно покосился на нее, но все же повторил с барственно-начальственными интонациями:

- Нужно извиниться перед ними и немедленно отпустить.

- Возбудить дело в отношении Мальцева, Ганеева, Курченко и Зотова и сегодня же задержать их, — снова просуфлировала Алла.

Эдуард Владимирович скривился и отрицательно помотал головой. Бескомпромиссная переговорщица насмешливо улыбнулась и вполголоса оповестила:

- Значит, не договорились.

Собрав с пола фотографии, она сунула их в сумку, вынула кассету из магнитофона и подошла к видеодвойке. И прокурор сдался.

- Позвони Федулову и скажи, что я велел задержать Мальцева, Ганеева, Курченко и Зотова, — приказал он собеседнику, выдержав уверенный тон. — Немедленно отправляйся в прокуратуру. Я скоро приеду.

Повесив трубку, Эдуард Владимирович утер пот со лба и посмотрел на мучительницу затравленным взглядом.

- Ничего не бойся, кроме своего страха, — “успокоила” его жестокосердная Алла, ответив на тоскливый взгляд презрительной усмешкой. — Хотя “телефонного права” никто не отменял, не надейся, что отделаешься звонком. Результат я желаю получить незамедлительно. Сейчас ты оденешься, и мы поедем вместе. Лично скажешь своим подельщикам все, что нужно, я дождусь, пока Кудрявцев с ребятами выйдут из СИЗО, а на их место придет вторая смена, то бишь Руслан Мальцев и три его другана. Давай, поторапливайся, уже половина девятого. Хоть сегодня и суббота, но ради правого дела придется потрудиться в выходной день. Ничего, в гробу отдохнешь.

Прокурор не двинулся с места — то ли ослабел от переживаний, то ли стеснялся спросить, где его одежда. Победительница решила хоть немного облегчить жизнь побежденному:

- Шмотки в кабинете. Гувернеров поблизости нет, так что придется тебе пройти туда самостоятельно. Шевелись, Эдик, — уже сердито проговорила она, видя, что тот все еще сидит, и вид у него жалкий. — Хоть ты и задрапировался, как в тогу, но на древнеримского патриция не тянешь. Честно говоря, твой вид эстетического чувства не вызывает. К тому же, черный цвет наводит на кое-какие ассоциации… Напомню, что твоя жизнь — в твоих руках.

Наконец Эдуард Владимирович нашел в себе силы встать и, опустив голову, побрел к двери. Минут через пять появился уже одетым. Выглядел каширский прокурор неважно — лицо землисто-серое, щеки заросли щетиной, веки припухли, под глазами набрякли типичные похмельные мешки, белки глаз приобрели желтоватый оттенок и украсились красноватой сеточкой расширенных сосудов. Да и выхлоп был соответствующий.

- Иди зубы почисть, — брезгливо обронила Алла. — Смотришься так, будто тебя только что выпустили из вытрезвителя. Что подумают подчиненные! Хоть ты и насквозь продажный, но пока еще прокурор.

Не сказав ни слова, еще больше униженный «страж законности» поплелся в ванную. За четверть часа он умылся, побрился, щедро облился хозяйским одеколоном, прикрыл плешь сохранившимися волосами, но лучше выглядеть не стал.

- Да уж, красотой не блещешь… — покачала головой мучительница, сознательно добивая его, чтобы держать в узде. То, что Эдуард Владимирович разговаривал с неким Борисенко начальственным тоном, ей очень не понравилось — слишком быстро прокурор сменил растерянно-униженную интонацию на приказную. Неумный, да к тому же, похмельный мужик вполне может вспомнить, что облечен властью, и выкинуть фортель. «Баба с яйцами» решила давить до последнего, пока намеченный ею план полностью не осуществится: — За все в жизни приходится расплачиваться, ничто не дается даром. Видеокассету, магнитофонную кассету и снимки, как ты берешь взятку, получишь, когда Мальцев, Ганеев, Курченко и Зотов лягут на нары. Не обольщайся, что тебе удастся соблюсти политес в отношении твоих кормильцев-бандитов. Напрасные надежды — удел дураков, помни это, Эдик.

Прокурор подавленно молчал, а Алла напомнила:

- Не забывай, что это дело будет контролировать Слава Миронов.

- Меня убьют… — прошептал он.

- Не убьют, — без тени сочувствия заверила «железная бизнес-леди» и многозначительно добавила: — Пока.

Эдуард Владимирович вздрогнул и испуганно уставился на нее, а «столичная штучка» пояснила:

- Пока ты выполняешь условия договора. А если отступишь хоть на йоту — тебе не жить. Своих подельщиков-бандитов не бойся, ты им нужен. Попугать — попугают, но бандитская распальцовка рассчитана лишь на слабонервных.