Ошибки богов. Книга шестая. Жертва паладина (СИ) - Танков Вячеслав

— В сторону! В сторону, сопляки! Освободите дорогу, молокососы! — раздались грубые окрики откуда-то сзади. Студенты мигом разбежались в стороны, разделившись на две большие группы. Благодаря тому, что я выделялся из массы остальных парней ростом и мускулатурой, мне удалось сохранить свое место в первых рядах. Мимо протопал отряд воинов в легкой кожаной броне, возглавляемых рослым парнем с ужасными шрамами на лице.

— Митчелл, — с придыханием произнесла какая-то студентка, стоявшая рядом.

— Митчелл! Митчелл! — завизжали другие девчонки.

Воин шагал, обращая на них столько же внимания, сколько на мошек. То есть, полностью игнорируя. Когда отряд торжественно печатая шаг, прошелм маршем мимо студентов, командир махнул рукой. Тут же двое солдат подбежали к огромным вратам и с видимым усилием сняли огромный засов. Остап приблизился к ним и вытащил их халата огромный стеклянный на вид ключ, которым открыл огромный навесной замок, запирающий врата.

«Помнится, Найсэзз тоже упоминала какой-то ключ. Не этот ли самый?» подумал я.

Ворота словно сами по себе отворились, но я успел заметить, что Остап отчаянно жестикулирует руками, словно борется с невидимым противником. Должно быть, он отворял их с помощью магии. Из—за спин солдат практически ничего не было видно. Я успел заметить лишь очертания деревенских домиков в отдалении и несколько телег, запряженных лошадьми. Через пару минут воины расступились, и во двор академии въехало несколько вполне приличных крытых повозок, напоминавших фургоны американских переселенцев на Диком Западе. Не кареты, но вполне комфортные и вместительные. На каждой из них находилось несколько хорошо вооруженных человек, вероятно, исполнявших роль кучера и охранников.

Доехав до Остапа, телеги остановились и из них стали выскакивать люди в неброской одежде, скорее всего исполнявшие роль слуг. Среди некоторых я заметил и зверолюдей, как девушек, так и парней. Едва встав на твердую землю, они тут же поворачивались, открывая дверки и выставляя ступеньки для своих господ.

Я впервые увидел, как выглядят дети богатых родителей, так сказать, в реальной жизни. Юношей, естественно, как и в академии, было гораздо меньше девушек и наряжены они были как фарфоровые куклы: в кружевные шелковые платья практически до колен. Похоже, что Центре также царил матриархат, хотя я давно должел был об этом догадаться. Просто надеялся на более благоприятный исход. А теперь, глядя на этих разряженных клоунов, мои надежды рассыпались прахом.

Девушки, впрочем, не отставали от парней как по количеству цветных тряпок, так и по манере поведения. Жеманясь и брезгливо оглядывая собравшихся, они жались друг к дружке, как будто не веря собственным глазам. Но не все из них были одеты как на шоу. Я заметил несколько парней и девушек в одежде поскромнее, очевидно, тех, кто пробился собственным умом в партию избранных.

Слово взял Остап. Коротко поприветствовав новичков, он перенаправил их в руки Найсэзз, которая под улюлюканье студентов увела их к хозяйственному блоку для смены одежды. Остальные преподаватели принялись разгонять собравшихся студентов.

— Кыш! Кыш! Не на что тут смотреть! — тоненько пищала полненькая женщина средних лет. — Идите кушать! Основатели клубов наведите порядок!

Из разношерстной толпы тут же выделись пять групп, принявшихся собирать вокруг себя своих. Вскоре те, кто не состоял ни в одном из них ушли завтракать. На поле остались лишь те, кто имел отношение к клубам, и зеваки, которым нечем было заняться.

— Чего они ждут? — спросил свою подругу.

— Новичков сейчас переоденут и поведут на экскурсию, — поведала Элина. — А Основатели будут присматриваться. Вдруг, попадется некто значимый? Например, в прошлом году в новичках прибыла дочь самого графа Колейнского. Инкогнито, разумеется. Как только все поняли, кто скрывается под маской, разразилась чуть ли не междоусобная война за право принять ее в клуб. Еще бы! Ее отец — самое влиятельное лицо на дипломатической арене. Ему ничего не стоит доставить своей дочурке что угодно хоть на край света!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Она вступила к Снобам? — попробовал угадать я.

— Как бы не так! — ухмыльнулась та. — Девушка оказалась с характером! Она послала их всех лесом и принялась грызть гранит науки. Даже сейчас ее можно найти в библиотеке. Живет она там, что ли? Но она является одной из самых успешных студенток Академии!

— Но вступать они будут сейчас или нет? — перебил словоохотливую студентку.

— О, нет. Сейчас Основатели имеют право лишь устно ознакомить их с реалиями, узнать историю древа, и то если новички сами снизойдут к ним. Никто не имеет права давить на них. Само вступление в клубы начнется с завтрашнего дня!

— Мне все ясно! Иди без меня, а я к Остапу. Не беспокойся, передай привет Шино.

Расставшись с подругой, я незаметно подобрался к директору, которому в двух словах выложил свой план. Тот, оценив мой замысел, улыбнулся и пообещал всяческую поддержку. Подстраховавшись, я умчался к хозблоку, где смешался с переодевающимися парнями, жаловавшимися друг другу на неудобную форму и печальную жизнь. Мне повезло, что эти неженки в глаза не видели товарищей, вылезая из повозок во время дороги только по нужде. Впрочем, откуда мне знать? Может, они в горшок срали, чтобы не подвергать свою задницу опасностям вне повозки? Впрочем, некоторые вели себя более сдержанно. К ним я и прибился. Впрочем, там тоже были странные личности. Мне даже повезло чуть позже познакомиться с одним из них. Но об это потом.

Когда все закончили с переодеванием, то выстроились перед секретаршей в одну группу, храбрясь перед друг другом и отпуская сальные шуточки насчет короткой юбки Найсэзз.

Убедившись, что все новички на месте, та повела нас в экскурсию по Академии, не забывая пояснять на ходу правила, оказавшиеся не в пример строже, нежели я полагал. Нет, студентов не казнили и не сажали на гаупвахту. За нарушения сначала предупреждали, а потом просто вышвыривали за пределы кампуса, предоставляя самому себе. Тут на самом деле имелся «волчий» билет: студенту, заслужившему самое серьезное наказание, давали билет с напечатанной волчьей головой, которая запрещала ему в пользоваться Даром до конца жизни и входить в привилегированные слои общества. Как правило, дальнейшая жизнь таких идиотов была нерадостной. Мало того, что им навечно перекрывали пропуск к тем удовольствиям, какие были в открытом доступе, так и даже родители могли отказаться от всякого родства с ними. Неудивительно, что все студенты тряслись от страха, если речь заходила о наказании.

Мое внимание привлек один парень из числа тех, кто держался в стороне от большинства изнеженных клоунов. Он наотрез отказалсяодевать рубашку, ссылаясь на некий обет. Так и ходил в одних штанах, несмотря на предупреждения секретарши. В конце концов, та просто махнула на него рукой.

Когда Найсэзз закончила с экскурсией, нас отвели в кафе. Большая часть студентов уже рассосалась по академии, но некоторые все еще сидели за столиками, угощаясь десертом. Они с любопытством уставились на нас, негромко обсуждая и оценивая каждого прибывшего. Но мы настолько вымотались двухчасовой беготней по этажам Академии, что совершенно не обращали внимания на их болтовню.

Новички в своей массе успели сблизиться между собой, найди общие темы для общения, а вот я так не стал искать точки сближения, так как меня легко могли раскусить. Все разбились по группкам, занимая свободные столики. Служанки тут же принялись разносить пищу, стандартную для всех новоприбывших.

Как мне ранее рассказала Шино, питание для всех было разным, но зависело не от положения учащихся в обществе, а от успеваемости. Все было просто: кроме разницы в стипендии, ученики получали именные карточки разной стоимости. Отличники получали питание, не уступавшее многим деликатесам, подаваемых в лучших ресторанах Центра. Хорошисты довольствовались стандартным питанием, но с десертом и сладостями. Троечники, хулиганы и прочее отребье, забивавшее на учебу жрали, что дают. Впрочем, даже их питание оставалось высоким качеством, содержало много витаминов и полезных веществ, хоть и выглядело отстойно и не всегда вкусно. Академии были не нужны больные и голодные студенты.