Займемся текстом, профессор (СИ) - Фирсова Мария

Чего он ждал — не имела понятия, но спрашивать хоть и тянуло, однако, не решалась. Арсений и без того языком молол неплохо, я ведь боялась, что он сболтнет лишнее, а мне, между прочим, еще жить в этой семье.

А тут вдобавок и заявление прежнего ухажера. Ну вот сдалась я ему? Зачем, спрашивается! Девчонки и без того за них хвостом тянулись, выбирай — не хочу, а он? Все по мне, кажется, сох. Ох, напрасно!

И ведь уговоры не помогали, мама один раз даже не выдержала и обратилась к его отцу с просьбой отстать от меня, только правда хуже стало после.

Жениться он надумал! Хм, забыв только меня спросить при этом.

Но я не унывала почти, надеялась на лучшее, и даже брошенный вызов Арсению воспринимала, как нечто, что просто необходимо пережить. И собиралась это, кстати, сделать, при этом не бросив Миронова в одиночку проходить это испытание.

— Вы тут дьяволу, что ли, жертву приносите? — поскреб бровь сначала Арсений, потом капюшон пуховика сильнее натянул и принялся вертеть головой.

— Ага, капище, — хмыкнула я, подумав, что он слишком легкомысленно относится ко всему. Хотя кто знал, может, у него юность была богатая на разборки. У нас же в деревне парни ходили стенку на стенку.

— Что-то мне подсказывает, твой женишок придет не один, я прав?

— Во-первых, он не мой, во-вторых, скорее всего, так и будет! — честно призналась я в своих ощущениях.

— Первую помощь оказывать умеешь?

— Мне придется тебя лечить снова?

— Думаю, что его, — самонадеянно произнес Миронов. — Но тебе однозначно пойдет халат медсестры.

— Черный мне тоже к лицу, — не смогла сдержать я улыбку. Язвительную правда, но Арсений все понял.

Фыркнул от досады, а потом вниз направился к оврагу.

— Если поймешь, что дело труба. Там вон, — указала я пальцем, — дыра в заборе имеется. Можешь удрать.

— Я похож на труса? — поинтересовался он, видимо, рассчитывая на комплимент. А я не знала, что ему сказать. Наверное, будь Арсений им, то уже сделал ноги, или, возможно, соскочил еще бы на этапе помощи.

— Нет, но порой, — начала я говорить, но вдруг в тиши раздался оглушительный грохот, заставивший инстинктивно закрыть уши ладошками.

Миронов обхватил тут же меня за плечи, прижав к своей груди. Замечательно, конечно, но лучше бы нам было опуститься на землю.

Свет фар впереди блеснул, отразившись от белоснежной поверхности, и я сразу же потянула Миронова за рукав, надеясь, что он сообразит.

— Что? — шепнул почему-то он.

— Пригнись, — вырвалось у меня.

— Оля, — шикнул мажор, все-таки растянувшись рядом на снегу, — что здесь творится?

— Мне тоже любопытно. Если учесть, что сезон охоты закрыт давно.

— Браконьеры? — полюбопытствовал Арсений, глядя на меня.

— Не знаю. У нас в лесу-то уже никто и не водится поди, кроме муравьев.

— Тогда, — продолжил он, чуть приподнявшись на локтях, — черт. Тачка едет в нашу сторону.

— Лежи, — положила я руку ему на плечо, заставляя сильнее вжаться в снежную поверхность, — там тупик, — кивнула влево.

— Значит, нас с легкостью обнаружат и на шашлык пойдет не кабан, а мы, — резюмировал Арсений, вгоняя меня в панику.

— Не каркай.

Машина между тем проехала в несколько метрах от нас, как ни странно, но свет фар внезапно погас. Я слышала, конечно, страшилки от соседок, что здесь происходили ужасные вещи, но хихикала лишь, слушая эти басни. Ведь сама ни разу не становилась свидетелем чего-то экстраординарного, потому и воспринимала все, как дикие фантазии тех, кому скучно жить.

А когда сама вот столкнулась, немного растерялась. Точнее, не немного, а сильно. Не знала, что делать дальше. Нужно ли будет об этом кому-то рассказать или лучше помалкивать, а может, зря все?

Придумала себе небылицы, а на деле ничего еще и не произошло. Ну, подумаешь, что-то взорвалось, возможно, петарда, зарево вдали могло оказаться костром, а машина здесь — заблудившиеся туристы.

Все равно мои мысли казались мне же каким-то наивными, будто замечать не хотела очевидных вещей.

Но упорно считала удары сердца, веря, что вскоре мы встанем с Мироновым и пойдем домой, а всему найдется разумное объяснение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Однако реальность показывала другую картинку, и она все меньше мне нравилась.

— Смотри, — голос Арсения раздался над самым ухом.

Я поправила шапку, чуть сдвинув ее с глаз. Прищурилась, желая рассмотреть все, что творилось впереди.

Там у самой кромки леса встал автомобиль, дверь со стороны водителя открылась, и какой-то невысокий мужичок выскочил на улицу. Он, не оглянувшись ни разу, подскочил к багажнику и распахнул его, а затем извлек коробку.

Хотелось бы знать, конечно, что было в ней. Но, судя по всему, ничего тяжелого.

После того как поставил на землю первую, потянулся за второй, а потом чиркнул спичкой и бросил ее на коробку. Не хотело пламя разгораться. Ветер не позволял, то и дело гася костер.

— Хотелось бы мне знать, отчего он так пытается избавиться.

— Не уверена, — покачала головой, — меньше знаешь, как говорится.

— И кто из нас еще трус?

— Я уже жалею, что вообще сюда пришла с тобой.

— А я нет, — цокнул языком Миронов. — Я в детстве зачитывался детективами и всегда мечтал, впрочем, — встал он на колени, а мне захотелось треснуть ему по голове за это.

— Что ты собрался делать? — затараторила я с испуга.

— Познакомиться поближе с парнем, — бросил мне Арсений, начав двигаться вперед.

— Миронов, — зашипела я на него, словно дикая кошка, которой наступили на хвост, — даже не думай, это может быть опасно!

— О, милая, ты за меня переживаешь? — растянулись его губы в улыбке.

Это он, конечно, зря. Нет, однозначно я переживала, но не в том контексте, в котором имел в виду Арсений.

Я все-таки казалась себе адекватной еще и думала, а что потом-то мне делать, куда девать труп мажора и в какую сторону, в общем-то, бежать самой.

Вот он, вероятно, об этом даже не собирался размышлять, а напрасно. Стоило в свете последних событий.

— Я о другом, мистер любопытность, — пробурчала, потирая красный нос. — А вдруг у него оружие или еще что?

— Значит, все-таки волнуешься, — кивнул Арсений, — не надо, не пропаду. Еще и не из таких передряг сухим выходил из воды.

— Расскажи кому-нибудь другому, — продолжала я шипеть на него в этой темноте, рассчитывая, что Миронов все же одумается.

— Думаю, мне пора начинать привыкать к вашим жестоким сельским реалиям, — буркнул он и, присев слегка, стал двигаться в сторону мужика с тачкой.

Я только головой покрутила по сторонам, жалобно пискнув при этом. Ну и что мне теперь-то делать?

Прикусила нижнюю губу, выдохнула, словно в последний раз, и тоже направилась таким способом вслед за Мироновым.

В глубине души даже пожалеть успела, что втянула мажора во все это. Никогда не умела я выбирать себе парней и тут даже с фиктивным и то не повезло. Попался же клинический, кажется. И даже прислушиваться не хотел к умным мыслям.

Да и с утра я не планировала, что этот день станет для меня последним, потому не переставала шептать про себя молитву ангелу-хранителю. Правда помнила я ее плохо, потому это была полнейшая отсебятина, но зато от всего сердца.

Арсений, кстати, двигался очень ловко и практически бесшумно, чем, признаться, удивил. Я же себя чувствовала медведем, которого привели на балет. Ощущение было, что из-под моих подошв доносится дикий хруст, снег действительно под ногами издавал звук, да и мороз крепчал все-таки.

Прикрыв рукавицей рот, чтобы случайно не запищать точно мышь, я опустилась ниже, едва не распластавшись на снегу.

— Тут посиди, — оглянулся мажор, — и не трясись. Но в самом деле здесь безопаснее, если что… — запнулся он, — просто ляг на живот и все. Авось в темноте никто и не заметит.

— Что? — тут же прорычала я сквозь зубы.

— Пошутил, — послал он мне воздушный поцелуй и, освободившись от балласта, тут же помчался вперед.