Газета День Литературы # 118 (2006 6) - Газета День Литературы

Зато все эти годы и телевидение, и другие средства массовой информации усиленно насаждали постмодернизм, успешно паразитирующий на любой эстетике, разрушая ее…

Можно, конечно, удивляться, как это протестное, во многом салонное литературное направление сумело занять в швыд-культуре положение некоей тоталитарной эстетики, но честнее признаться, что происходит это совсем не случайно.

Еще Владимир Иванович Даль полагал важнейшим свойством нравственного чувства умение различать добро и зло.

Нет ничего хорошего, когда личное обогащение становится главным смыслом жизни. И все-таки когда капиталистическое обогащение происходит посредством личной предприимчивости, развивающейся в строго определенных рамках законов, оно сопровождается созданием новых материальных ценностей и становится общественно оправданным…

Совсем другое — обогащение в постсоветском пространстве.

Разрушение нравственности — необходимое условие существования нынешнего российского капитализма. Для приватизационной экономики разрушение любых нравственных ориентиров является единственной средой, в которой она может ощущать себя в относительной безопасности, в разрушении нравственности — гарантия общественной безопасности наших капиталистов-назначенцев…

Бесстрастно анализируя ход реформ последних пятнадцати лет, мы видим, что российская приватизация и изменение законодательства в направлении, необходимом для такой приватизации, происходило одновременно, и именно это и определило тот чудовищный дисбаланс в распределении всенародного достояния, которое произошло в нашей стране.

И понятно, что совершиться это могло только, когда в обществе притупилось чувство справедливости, когда оно перестало различать добро и зло…

И мы ясно видим, что и сейчас весьма влиятельные силы делают всё, чтобы помешать нравственному прозрению нашего общества.

2.

"Мы различаем две свободы: внутреннюю свободу от зла и свободу нравственного выбора. Свобода от зла является самоценной. Свобода же выбора приобретает ценность, а личность — достоинство, когда человек выбирает добро. Наоборот, свобода выбора ведет к саморазрушению и наносит урон достоинству человека, когда тот избирает зло".

(Из Декларации...)

Вспомните, какой поднялся шум, когда в Государственной Думе предыдущего созыва попытались принять Закон о защите русского языка.

И как всегда, всё в этой критике было перевернуто с ног на голову.

Шумели, дескать, опять мокроступы вместо калош будут…

Ну, что тут возразить?

Когда говорили о необходимости Закона о защите русского языка, подразумевалось, что закон будет бороться не со словами "лазер" или "компьютер", а с тем нравственным обманом, который протаскивают в нашу жизнь льстиво-звучащие синонимы, с попытками легализации порока в нашей жизни…

И сейчас уже совершенно очевидно, что едва ли нынешним олигархам удалось бы так лихо "кинуть" всю Россию, если бы не придумали они свои загадочные "ваучеры", если бы не переименовали знакомые и привычные русскому уху слова в маркетинги и консалтинги…

Если бы пороки, замаскированные льстиво звучащими американизмами, не скрыли свой омерзительный облик, не сумели притвориться респектабельным, хотя и непривычным для обывателей стилем жизни…

Действительно, слова "киллер" и "рэкетир" не так сильно резали слух, как "убийца" или "вымогатель"… И слова эти были необходимы тем реформам, которые были проведены в нашей стране, так же, как слово "ваучер".

Вот и получается, что разрушение языка, разрушение нравственности, разрушение языка нравственности отнюдь не стихийный, а очень четко организованный и навязанный нам процесс.

Точно так же как и настойчивые попытки главных агентов нашей культуры навязать нам пародию на культуру вместо самой культуры.

Нынешнее положение постмодернизма обусловлено, прежде всего, тем, что тенденция постмодернизма к разрушению любых систем нравственных координат, способных хоть как-то структурировать общество, задающих хоть какие-то ориентиры, очень точно совпадает с задачей политтехнологов, обслуживающих класс наших коррумпированных чиновников и капиталистов-назначенцев.

Этим же можно объяснить и то, поэтому с такой помпой демонстрируется, например, сериал по средненькому роману Александра Солженицына, в котором с помощью актерского обаяния читателю навязывается простенькая и немудреная мысль, что высокопоставленному и высокооплачиваемому чиновнику быть предателем своей Родины, выдавать ее врагам государственные тайны вполне благородно с общечеловеческой, так сказать, точки зрения.

Или другой сериал, в котором вновь был подвергнут экранизации Михаил Булгаков… Я не сторонник того, чтобы преувеличивать значение этой картины, даже и отрицательное.

Что удалось в фильме, так это усилить, педалировать имевшиеся и в самом романе Михаила Булгакова мотивы самодостаточности и духовной несокрушимости художественной гордыни, мотивы, связанные со смешением источников света и тьмы, добра и зла в одну непроницаемую, дохристианскую неопределенность.

И именно поэтому — тут не может быть никаких сомнений! — этот посредственный сериал по роману Булгакова стараниями критики будет превращен если не в художественное явление, то, во всяком случае, в исполняющего обязанности художественного явления.

3.

"Права человека имеют основанием ценность личности и должны быть направлены на реализацию ее достоинства. Именно поэтому содержание прав человека не может не быть связано с нравственностью. Отрыв этих прав от нравственности означает их профанацию, ибо безнравственного достоинства не бывает".

(Из Декларации...)

Если Господь хочет кого-то наказать, то вначале лишает таких людей ума…

Так происходит, что наша интеллигенция умудряется впадать в абсолютное ослепление именно тогда, когда в ее прозорливости, в ее разуме и совестливости возникает особенная нужда…

Настоящее безумие поразило русскую либеральную общественность в начале минувшего века, и в результате, наверное, никто в двадцатом веке не был наказан так жестоко и страшно, как русская интеллигенция.

Но ни жестокие репрессии, ни голод, ни унижения ничему не научили ее. В конце двадцатого века снова бросилась наша передовая общественность в новую перестройку, снова, задыхаясь от восторга, принялась клеветать на свой народ.

И снова обманутой и обобранной сама интеллигенция и оказалась при этом.

И тем не менее, когда мы начинаем анализировать "перестроечное" поведение нашей интеллигенции, то обнаруживается, что оно является не только следствием деградации нравственности общества, но по-прежнему продолжает служить катализатором этого разрушения…

События последнего времени — яркое свидетельство этому.

4.

"Мы — за право на жизнь и против "права" на смерть, за право на созидание и против "права" на разрушение. Права и свободы человека действенны в той мере, в какой они помогают восхождению личности к добру, охраняют ее от внутреннего и внешнего зла, позволяют ей положительно реализоваться в обществе. В этом свете нами уважаются не только гражданские, политические права и свободы, но также социальные, экономические и культурные права".

(Из Декларации...)

Нет нужды объяснять, что в уголовной хронике современных мегаполисов, как и на городской свалке, можно отыскать, что угодно.

Мне рассказывали, например, что

в одни сутки произошло сразу два ДТП, пострадавшими в которых оказались гомосексуалисты. Совпадение наводит на определенные мысли, но сделать на основе его вывод, дескать, городские водители собираются передавить своими машинами всех лиц нетрадиционной половой ориентации, можно только в состоянии душевного помешательства.

Зато когда на основе единичных убийств, виновники которых, безусловно, должны отвечать по закону, пытаются приклеить и на многомиллионный Петербург, а заодно и на всю Россию ярлык ксенофобии или даже фашизма, это никого из наших либералов-демократов не смущает.

И вот интересно, а неужели в Париже за эти годы не зарегистрировано ни одного убийства чернокожего человека?