«Если», 2008 № 04 - Журнал «Если»

Бран достал из наспинного чехла копье и соскочил на землю.

— Слушайте меня, воины! — гаркнул он во всю мощь своей глотки.

— Мы взяли три варварских штандарта! И теперь варвары готовы трижды умыться кровью ради того, чтобы вернуть их назад! Связывайте колесницы вместе. Занимайте оборону. До последней возможности бейтесь копьями, не допуская тесного боя! Вы слышали меня?

— Слышали! — прогремели воины.

Бран не был склонен недооценивать глевов. В отличие от многих своих собратьев, эти варвары умели сражаться строем, располагали недурными мечами и ходили в бой под началом опытных сотников. Случись дело в чистом поле да при свете дня, восемь сотен глевов без труда остановили бы таранный удар их маленькой конной дружины и быстро одолели бы числом его скромную пехоту.

Но пока бог войны Ануман был на стороне Брана.

Ошеломленные дерзостью неприятеля, глевы безрассудно ринулись на приступ, не помышляя о воинской науке. Ярость ослепила их, помутила разум. Они набросились на оборонительный обвод, составленный воинами Брана из колесниц, со всех сторон разом. Полуодетые, кто без шлема, кто без сапог, подчас вооруженные вертелами вместо мечей, они с истошным клекотом запрыгивали на колесницы или подползали под них. Но повсюду их встречали острые наконечники копий и лезвия мечей.

Вид пролитой крови довольно быстро отрезвил варваров — уцелевшие сдали назад.

Завидев это, Слодак выхватил из медной треноги-подставки трофейный штандарт с деревянной медвежьей лапой и закричал на наречии варваров:

— Мочился я на ваши знамена! И все мои люди мочились на них!

От такого неслыханного оскорбления глевы вновь впали в яростное помрачение. Людская волна ударила о деревянную стену колесниц с такой силой, что у нескольких варваров первой шеренги от удара лопнули грудные клетки и переломились хребты.

Увы, мощи этого безумного удара достало и на то, чтобы разлетелись в щепу связанные вместе оглобли двух соседних колесниц и надломились их оси.

Разом три дюжины варваров вломились в пределы оборонительного круга.

Но Слодаку с его людьми только того и нужно было.

Заколов девятерых на месте и оставив копья в телах жертв, они схватились за мечи.

Ни один из варваров не ушел за пределы круга.

Вскоре, однако, глевы опомнились.

Бран услышал утробный звук варварских барабанов. Они скликали воинов в боевые порядки и призывали на головы врагов страшные кары.

Глевы облачились в доспехи — сплетенные из просоленных холщовых лент нагрудники, подшлемники, поножи.

Знатные богатыри прибавили к этому железные шлемы и кольчужные рубахи. Три варварских отряда выстроились в пять шеренг, охватывая плотным полукольцом позицию Ледовооких.

Четвертый, ударный, отряд построился колонной по семь человек в тридцать рядов, имея впереди «кабанью голову» из тридцати дюжих мордоворотов с ростовыми щитами.

Этот фаллос, набранный из людей, сдал назад, чтобы, как следует разогнавшись, набрать неотразимую силу таранного удара.

И тогда Бран понял: остаться на месте означает обречь себя на верную гибель.

Разогнавшись на бегу, колонна глевов опрокинет неглубокое построение его копейщиков, разорвет их строй и, рассеяв, лишит их позицию последних преимуществ.

Он обернулся к Шани.

— Остаетесь на месте со своими гвардейцами. У вас будет немного времени. Используйте его, чтобы залатать брешь между колесницами.

— А вы? — спросила Шани, и Брану показалось, что он различил в ее словах ноты неподдельной тревоги.

— Сейчас увидите.

— Подбирайте копья! Строимся в «ежа»! — крикнул он бойцам своего отряда.

Он первым подал пример, выхватив из горячего алого месива под ногами варварскую совну на шершавом осиновом древке.

Два раза повторять ему не пришлось.

И вот уже слева от него встал Слодак. Справа — молодчага Лин.

Всего их было сорок пять. Итого получилось девять шеренг по пять в каждой. Первая, вторая и третья шеренги опустили свои копья горизонтально. Четвертая и пятая возложили их на плечи стоящих спереди товарищей.

— Пошли! — проревел Бран.

Они сорвались с места и побежали вперед на оторопевших от их безумной отваги глевов.

Варварские командиры дали отмашку с роковым опозданием.

Не успела их колонна сделать и нескольких шагов, как в ее голову вгрызся по касательной «еж» Ледовооких.

Сам Бран и его вышколенные бойцы отлично помнили, как действовать в строю «ежа». Оставив свои копья в телах врагов, первые четыре шеренги сразу же ушли в стороны, открывая простор для идущих сзади. И когда колонна варваров была окончательно расстроена вторым копейным ударом, Бран и другие бойцы первых шеренг уже сеяли смерть выхваченными из ножен мечами.

Иные варвары после такого сердечного приветствия уже обратились бы в бегство.

Но не глевы.

Взметнулись в воздух длинные топоры кольчужников.

Подмигнули восходящему солнцу серповидные тесаки простых воинов в холщовых панцирях.

Еще сотня варваров метнулась на подмогу своим от штандарта с обмазанной жертвенной кровью лисьей мордой.

«Ждать больше нечего. Настало время трубить в горн — пусть Хенга и конные лучники поторапливаются!» — решил Бран.

Не переставая отбивать выпады наседающих варваров правой рукой, левой Бран нащупал горн и, провернув его на перевязи, приблизил к губам.

Над объятым битвой лагерем разлился хриплый, низкий трубный звук. Ветер подхватил его и понес над рекой.

«Хенга, на помощь! Лучники, сюда!» — вот о чем пел боевой горн Брана.

— Отходите назад, господин! — крикнул Слодак. — Я оставлю с собой дюжину бойцов и попробую сдержать их!

Бран понимал: Слодак совершенно прав, надо отступать. Но как же хотелось ему покончить со всем этим здесь же, не сходя с места! Изрубить волны варваров одну за другой до последнего человека! Впрочем, врагов было слишком много. И сам он, того не желая, уже пятился назад под частым градом ударов, отдавая врагу пядь за пядью эту злую, ничейную землю.

Превосходный шлем вместе с двухслойными наплечниками оберегал его от размашистых рубящих ударов сверху, а щит, по-прежнему висевший на груди, до времени гасил выпады копейщиков.

Размеренно орудуя клинком, Бран сразил на месте уже четверых, а семерых искалечил.

Конец его счастью положил вражеский шестопер — железные ребра прогрызли щит на всю глубину, и его измочаленные обломки ореховой скорлупой опали на землю.

Теперь грудь Брана отделял от хищных варварских клинков лишь чешуйчатый панцирь. Многим воинам о таком приходилось только мечтать. Но Бран вдруг почувствовал себя невероятно уязвимым, почти беззащитным…

Припав на колено, он попытался подхватить оброненный варварский щит, но удар вражеской палицы, гулко ударившей по шлему выше наносья, отшвырнул его назад.

Кое-как Бран встал на четвереньки. Копье, направленное ему прямо в бок, принял на себя один из его воинов, его звали Луш. Герой упал замертво, оплатив своей смертью несколько мгновений, которых достало Брану для того, чтобы подняться.

— Спасибо тебе! — Бран поблагодарил павшего вслух, как требовал «Йавин-Дамин».

Клинок Брана метнулся к горлу убийцы Луша, но был отбит узким жаловидным мечом какого-то верткого глевского простолюдина. Этот варвар был молод и, вероятно, совсем беден — он не носил даже холщового панциря.

Разъяренный Бран провел выпад на одеревеневших от усталости ногах, силясь достать незащищенный живот наглеца.

Глев ушел от удара, дерзко скаля гнилые зубы.

Раззадоренный Бран перехватил меч обеими руками и отступил на шаг, как бы побуждая супротивника приблизиться.

Бран не сомневался, что глев обязательно ошибется в оценке дистанции, как это свойственно малоопытным бойцам, и станет для него легкой добычей.

Так наверняка и случилось бы, если бы не удар копья, который настиг Брана со спины. Удар был сильным и, хотя пришелся на наплечник, все же лишил Брана равновесия. Чтобы не упасть лицом вниз, он был вынужден сделать размашистый шаг вперед. Молодому глеву этого было достаточно — с победным воплем он напрыгнул на Брана, одновременно вонзая свое смертоносное жало в грудь огдобера Ларсы.

Острие варварского клинка нашло себе путь между чешуями доспеха и, пройдя сквозь ребра, вонзилось в сердце.

Рот Брана затопило соленой густой кровью. Взор заволокло мглистым туманом.

— Господин огдобер ранен! — закричал кто-то из воинов.

Это был самый страшный миг.

Не только для Брана, но и для его дела.

Стоит только унынию овладеть воинами — и битва проиграна. И она была бы проиграна, если бы в задних рядах варваров не раздались первые перепуганные вопли.

Глевы наконец заметили пехотинцев Хенги, несущихся во всю прыть — их подгоняли мороз и страх.