Жестокая справедливость - Николай Леонов

Теперь уже Хмуриченко пришел в ярость, объявив, что у него на руках есть справка налоговой о своевременном и полном погашении всех положенных платежей. Ну а лизинг – и вовсе стопроцентная липа. Ехидно ухмыльнувшись, Хапарь объявил, что «поезд ушел», и в Заозерное уже выезжают приставы, чтобы начать процесс наложения ареста на имущество хозяйства. Вот тут Хмуриченко и схватил его за грудки, объявив, что сейчас поднимет все село с топорами и вилами, и люди не позволят его разорить.

Сбежавшиеся из кабинетов сотрудники оттащили его от главы, который требовал немедленно вызвать милицию.

– Запомни: если ты сейчас же не остановишься, я похороню твою карьеру! – при всех пообещал Хмуриченко. – Посылай туда милицию, ОМОН, ФСБ, армию – всех посылай. Наши люди будут стоять до последнего. А случись хоть одна жертва, информация об этом тут же уйдет в Интернет. Скандал будет вселенский. Ты сам себе выроешь могилу!

Струхнув, Хапарь и в самом деле под благовидным предлогом немедленно отменил захват хозяйства.

– А почему именно вас назначили и. о. главы, а не кого-то из замов Захарухина? – выслушав своего собеседника, спросил Гуров.

– Да, должны были назначить первого зама, – согласился тот, – но районное собрание встало на дыбы. Хапаревщина, как тут называли времена правления Захарухина, уже всех достала. Ну, и двое моих коллег, тоже депутатов, позавчера предложили мою кандидатуру. Собрание поддержало единогласно.

– Почему же тогда ваш район считался в области передовым?

– А много ли для этого надо? – саркастично усмехнулся Хмуриченко. – Почаще устраивать сауну с девочками и «накрывать поляны» для первых лиц губернии. А для показухи без конца тыкать парой-тройкой прибыльных предприятий, тем более если они в личной собственности главы. Что может быть проще?

На вопрос о том, что он думает о прокуроре Зудимове, Хмуриченко лаконично пояснил, что они с Захарухиным друг друга стоят, и тяжело вздохнул.

– Сколько он из нашего хозяйства крови выпил, да и из меня лично, – можно бочками мерить. Если по совести, он сам сейчас должен бы сидеть не в прокурорском кресле, а на нарах.

Последний, заготовленный Гуровым вопрос был об охранном агентстве «Стража». Выслушав его, Хмуриченко понимающе улыбнулся.

– Директор «Стражы» – мой бывший однокурсник. Еще в девяностые он ушел из сельского хозяйства в охранные структуры. Начинал рядовым охранником. Потом открыл свое собственное агентство. Вот его визитка, можете созвониться и встретиться. Но скажу сразу: репутация у него железная. Это не насквозь уголовный «Казбек-Приват», который давно пора сажать в полном составе.

Шагая по коридору к лестнице на первый этаж, Гуров неожиданно увидел неприметного, сутуленького мужичка в сером костюме, каких в народе именуют «филилями». Поправляя огромные очки, тот вышел из какого-то кабинета, держа под мышкой раздувшийся от бумаг скоросшиватель, и тоже начал спускаться вниз. И тут Лев решил немного, как бы это он сам назвал, «похулиганить» и разыграть «серого».

– Ваш сигнал мы проверили, и, должен вам сказать, кое в чем вы оказались правы, – поравнявшись с ним, непререкаемым тоном обронил он.

– Да?! – удивился мужичок. О чем это вы, уважаемый?

– Да, – величественно кивнул Лев. – Но правдой оказалось лишь только то, что между Хмуриченко и Захарухиным действительно был конфликт. Остальное – полнейшее вранье. Некрасиво поступаете, господин… Как вас там? Сяскин? За это, между прочим, можно и сесть. Желаю здравствовать!

Он продолжил свой путь, а позеленевший, насмерть перепуганный Сяскин замер на лестничной площадке, словно его ноги приросли к кафелю.

Следующий визит Гуров решил нанести Зудимову. Однако того, несмотря на предварительную договоренность, на месте не оказалось. Зампрокурора, долговязенький, мосластый мужчина с неуверенным, прерывающимся голосом, уведомил гостя о том, что всего каких-то минут десять назад его шефа срочно вызвали в областную прокуратуру. Лев попытался связаться с прокурором по сотовому, но механический голос автоответчика сообщил, что «телефон абонента выключен или находится вне зоны действия Сети». На вопрос о том, по какой причине прокурор принял решение освободить членов банды Абрека, зампрокурора лишь беспомощно развел руками.

Из прокуратуры Лев отправился в райотдел. Начальник судаковского РОВД, пожилой, грузный подполковник, узнав, что его гостя интересуют причины столь скоропалительного освобождения бандитов, долго молчал с гримасой озабоченности на лице, после чего ответил вопросом на вопрос:

– А что мне еще оставалось? Да, я допускаю, что эти двое – представители криминальной группировки. Но… Их адвокаты смогли доказать, что задержание граждан Прустова и Зелимханова производилось с грубыми процессуальными нарушениями. И прокурор тут же лично опротестовал решение об их содержании под стражей.

– И какие же нарушения были допущены? – спросил Гуров, не скрывая сарказма.

Избегая встречаться взглядом с гостем, подполковник пытался изобразить из себя службиста, ревностно следующего букве закона.

– Из автомобиля задержанных полковник Крячко без присутствия понятых изъял предметы, которые затем предъявил в качестве вещдоков, якобы подтверждающих принадлежность Прустова и Зелимханова к преступному миру. По словам задержанных, с которыми встретились их адвокаты, Крячко, угрожая оружием и применяя пытки, заставил их взять в руки пистолеты и заранее приготовленные упаковки с наркотиками, чтобы на них остались отпечатки их пальцев.

– Браво, браво, браво! – Лев ернически зааплодировал. – А как же заявление потерпевшей Захарухиной, акт ее медицинского освидетельствования, подпись свидетеля-таксиста под протоколом задержания?

– Что сказать о Захарухиной… – суетливо задергался подполковник. – Вполне возможно, она пострадала от действий других лиц, но, состоя с полковником Крячко в более чем близких отношениях, согласилась помочь своему… гм-гм… другу. А таксист… Он отказался от своей подписи и дал расписку, что его заставили подписать протокол.

Некоторое время Гуров молча сверлил взглядом хозяина кабинета, налившегося синюшной багровостью, после чего негромко спросил:

– Ты точно так же и в прошлом году спаскудничал, после того как Захарухин совершил насилие над Лидой Урюпец? Уничтожил ее заявление, подделал результаты судмедэкспертизы?.. Таких, как ты, не сажать – расстреливать надо. – Не удостоив подполковника даже мимолетным взглядом, он вышел из райотдела и, набрав номер Орлова, вкратце рассказал о происходящем. – Петр, раньше я тебя об этом никогда не просил, но теперь попрошу. Значит, так. Сегодня же, с барабанным боем, со своих мест должны быть вышвырнуты начальник судаковского РОВД и межрайпрокурор Зудимов. Суть вопроса не в том, что я жажду их крови. Во-первых, нужно дать хорошего дрозда здешней коррумпированной свистобратии, а во-вторых, надо элементарно показать местным жителям, на чьей стороне реальная сила, чтобы они охотнее шли нам навстречу и не праздновали труса, чуть на них цыкнут уголовники.

– Да, Лева, такого от тебя, похоже, я еще ни разу не слышал… – выслушав Гурова, констатировал генерал. – Как видно, и в самом деле гнили там через край. Ладно, что касается начальника райотдела – это я в два счета решу. А что касается прокурора… Ну, думаю, и с этим управимся. А Стас сейчас где?

– Работает… – буднично отрапортовал Лев.

…Минувшим летом.

Нина шла по улице своего родного города и задумчиво смотрела на верхушки старых кленов у ее родной школы, видневшихся за крышами домов. Эту аллею посадили еще в те дни, когда она пошла учиться в первый класс. Ровно двадцать лет назад. Сажали деревца тогдашние выпускники, которым сегодня уже далеко за тридцать. Сажала потом и Нина с одноклассниками. Наверное, и они могли вырасти высокими и раскидистыми, если бы это место не приглянулось какому-то коммерсанту. Приехав года три назад в отпуск, она узнала, что их аллею вырубили, а на ее месте теперь стоит бистро с гамбургерами и кока-колой.

Неожиданно сзади ее кто-то окликнул:

– Нинок?! Вот так встреча! Что, подруга, не узнаешь?

Вглядевшись в ярко накрашенную особу, машущую ей рукой, Нина вдруг узнала в ней Светлану Винич, свою бывшую соседку по парте.

– Света?! А я о тебе наших спрашивала, сказали, что ты куда-то уехала.

– Уезжала, работала в Москве, но еще весной назад вернулась, – обнимая Нину, с грустинкой в голосе проговорила Светлана. – Никому мы там не нужны…

По ее словам, устав от безденежья – Светлана окончила местное училище дошкольного воспитания, но смогла устроиться лишь в свою же школу уборщицей, – она отправилась в столицу. Однако оказалось, что радужные перспективы, рисуемые в рекламных проспектах фирм по трудоустройству, зачастую оказываются пустышкой, призванной выкачать последние деньги из карманов соискателей вакансий. Перебрав множество вариантов, Светлана наконец-то вроде нашла очень удачный – удалось устроиться домработницей к состоятельному бизнесмену.