Жажда борьбы - Л. П. Довер

Эмма быстро огляделась.

— Мы должны зайти внутрь. Меня не удивит, если кто-то наблюдает за нами прямо сейчас.

Отпустив ее, я взял ее за руку и повел внутрь. В ту секунду, когда мы оказались за закрытыми дверями, я схватил ее сзади за шею, прижимая к себе. Она стонала мне в рот, и это разжигало мой голод, но это также вызвало мой гнев.

Я оторвался от поцелуя и обнял ее в защитном жесте.

— Я хочу знать все. Кто, черт возьми, был с тобой сегодня?

Эмма вцепилась в мою футболку и уронила голову мне на грудь.

— Я думаю, что сначала мне нужно узнать о твоем визите. — Она отступила назад и уставилась на меня.

— Что я могу сказать? — Я пожал плечами. — Я пошел к нему, чтобы спросить о тебе. Но, к сожалению, когда он рассказал мне о твоем свидании на пляже, я не выдержал и меня выставили.

Обхватив руками живот, Эмма повернулась ко мне спиной.

— И из-за этого ты будешь прямо в центре этого.

Я смотрел на ее спину, на мышцы ее рук и ног. В ней не было ничего слабого.

— Я сказал Шраму, что ввяжусь, как только он придет за тобой. Итак, чего хотел от тебя этот парень?

— Это не то, что ты захочешь услышать, — произнесла она усталым голосом.

Я придвинулся к ней ближе.

— Говори.

Эмма сдавленно вздохнула и повернулась ко мне.

— Они хотят использовать меня, чтобы шантажировать кого-то, и под шантажом я подразумеваю превратить меня в проститутку. — В ту секунду, когда она произнесла слово "проститутка", все, что я мог видеть, было красным. Кулаки крепко сжаты, ногти впились в кожу, до крови. Расстроенная, Эмма вскинула руки в воздух. — Цель состоит в том, чтобы разрушить жизнь этого парня, испортить мою карьеру и добавить скандала и позора к имени моей семьи. Парень, который встретил меня, Николай, сказал, что он придет за моей сестрой, если я этого не сделаю. А потом, если она не согласится, они убьют моих родителей. — Ее губы дрожали. — Он не сказал именно этих слов, но я могла видеть это в его глазах. Мой отец пойдет за Шрамом и убьет себя, если я это сделаю. Я потеряю все. — Слезы наполнили ее глаза. — Это месть Шрама, но это только начало. Он не собирается останавливаться только на мне. Мой отец не единственный, кому он хочет навредить. — Она снова вскинула руки в воздух. — Что мне делать? Моя семья в опасности, какой бы выбор я ни сделала.

Схватив ее за руки, я притянул ее к себе.

— Никто не причинит вреда тебе или твоей семье, Эмма. Мы собираемся разобраться с этим. — Я мог видеть муку в ее глазах.

— У меня есть только два дня, Картер. Николай заедет за мной в пятницу вечером, чтобы встретиться со Шрамом.

— К черту это, — огрызнулся я. — Ты остаешься со мной. Куда идешь ты, иду и я.

Эмма покачала головой глядя дикими глазами:

— Они убьют тебя. Я не могу потерять тебя.

Я отпустил ее руки и поднес их к ее лицу.

— Я уже вовлечен, Эмма. Ты все, что имеет для меня значение. Я не позволю этим хуесосам приблизиться к тебе.

— Это не имеет значения, — плакала Эмма. — Шрам получит то, что он хочет. Все сводится к тому, кто заплатит цену.

Решение было принято.

— Я заплачу за тебя, Эмма. — Она начала протестовать, но я прервал ее слова поцелуем, открыв ее губы своим языком. Я бы не позволил ей бороться со мной по этому поводу, не сегодня. Я прикусил ее нижнюю губу, когда она снова попыталась заговорить, посасывая ее между зубами. — Эмма, пожалуйста.

— Мы еще не закончили говорить об этом, — пробормотала она.

Она сдалась, и я поднял ее на руки.

— Раз ты здесь, значит ли это, что ты, наконец-то, моя?

Изумрудный взгляд Эммы ни на секунду не отрывался от меня.

— Я всегда была твоей, Картер.

Услышав эти слова, мой член напрягся под моими джинсами. Я хотел ее больше, чем когда-либо, хотел в своей жизни.

— Ты мне так чертовски нужна прямо сейчас.

Она прошептала мне в губы:

— Тогда отведи меня в свою комнату.

Я понес ее по коридору и поставил на пол, как только мы вошли в мою комнату. Ее глаза остановились на двуспальной кровати, и она улыбнулась.

— Я не могу поверить, что у тебя все то же одеяло, которое я выбрала для тебя. — Если бы она только знала правду. После того, как она ушла, я почти не проводил времени в своем доме. Я даже никогда не пускал другую женщину в свою постель, когда все в моей спальне напоминало мне об Эмме. Лучше было просто держаться подальше.

— Это была моя личная пытка, — признался я, снимая рубашку и бросая ее на пол. — Я не хотел, чтобы мне напоминали о тебе, но, с другой стороны, я сам это делал постоянно.

Эмма кивнула.

— Я тебя полностью понимаю. — Она взглянула на мои джинсы и улыбнулась, проведя рукой по моему члену.

— Черт, — зашипел я, откинув голову назад.

Прикусив губу, она расстегнула мои джинсы и засунула руку внутрь, обернув ее вокруг моего члена. Стон, вырвавшийся у нее, чуть не заставил меня взорваться в ее руке. Закатив глаза, я застонал, когда она массировала меня.

— Тебе лучше быть готовой, — сказал я, стиснув зубы, пытаясь сохранить контроль, — сегодня вечером это не будет медленно и легко.

— Я не говорила, что хочу, чтобы было легко, — возразила она.

Я снова поднял ее на руки, не сказав больше ни слова, и она завизжала, когда я швырнул ее на матрас. Я накрыл ее своим телом и грубо массировал ее грудь, наслаждаясь тем, как ее соски твердеют под моими пальцами.

Застонав, она выгнула спину, и я сильнее сжал ее соски.

— Я хочу, чтобы ты был внутри меня. — Она попыталась стянуть шорты, но я схватил ее за запястья и поднял их над головой, удерживая ее на месте.

— Я хочу быть тем, кто их снимет.

Медленно я поднял ее за запястья и снял рубашку через голову, обнажив ее светло-розовый кружевной бюстгальтер. Ее глаза блеснули, когда глубокий рокот удовлетворения завибрировал в моей груди. Я провел руками по ее груди, а затем по спине, где расстегнул ее лифчик, бросив его через всю комнату. Мне потребовалась каждая унция сдержанности, чтобы не раздвинуть ее ноги и не трахнуть до бесчувствия. Она была так чертовски красива. Лучшей частью было то, что она была моей, всегда.

Эмма скользнула руками по моей груди и лицу, прежде чем запустить пальцы в мои волосы.

— Я думала, ты сказал, что не хочешь, чтобы это было медленно. Прямо сейчас ты действительно мучаешь меня.

Небольшая улыбка