Военно-медицинская акаМЕДия - Михаил Орловский

Довольствуясь лёгкой добычей, я выпил ещё одну бутылочку. Однако победа как-то не праздновалась. И я даже скажу больше. Такая быстрая и незамеченная мстя меня слегка подрасстроила. Я столько слюней потратил в погоне за своим головным убором, а тут — полнейшая тишина. Непорядок!

Ввиду последнего факта я решил (или это Змий Зелёный за меня решил) одолжить себе ещё одну штучку. Логика Змия (или моя?) оказалась проста. Одну, говорит, ты продашь и купишь себе потерянную фуру. А вторая останется тебе на память. У них ведь осталась! Кроме того, ты-то берёшь бескозырки, а они у тебя — фуражку!

Глаза мои вновь налились кровью (или смесью, похожей на кровь, всё же много выпил), и ручки медленно поползли по гладкой поверхности стола. Через секунду вторая шапка бесследно исчезла под моим непрозрачным кителем. Исчезла она, надо сказать, ещё более стремительно, нежели первая. Раз — и нет её. Пустота. Всё. Пишите письма. И только я развалился в пластиковом кресле, празднуя победу со счётом «два-один», как англичане перешли в контратаку. Мощным потоком они хлынули на меня и оттеснили к кромке. Но на испуг-то нашего брата не возьмёшь. Здоровей видали. Натиск бы я сдержал без проблем, если бы только в столь трудный момент госпожа Удача как назло не оказалась на стороне английской сборной. Откуда ни возьмись от нападающих отделился какой-то бодрый морячок и стал орать будто потерпевший: «Where is my cap? Where is my cap?» Типа: «Где моя панама?» И не раздумывая, поскольку подозревать больше оставалось некого, полез расстёгивать мою отутюженную тужурку. Благо у меня под ней тельняшка располагалась, а то бы я покраснел, застеснялся и мог бы нанести травмы. Как минимум средней тяжести за подобное.

Пока враг разбирался с пуговицами, я, не пав духом, успел произвести неподражаемый манёвр позаимствованного у коллег снаряжения. Одну бескозырку (именуемую в народе беска) я плавно переместил из-под мышки за спину. Взявшись за перемещение второй, я почувствовал, как цепкие пальцы англичанина покончили с расстёжкой и уцепились за ленточки злосчастной бескозырки, пытавшейся исчезнуть в складках кителя бесследно. Englishman схватил её жадно, торжествующе вопя: «Thief, this is my cap!» Переводится как: «Ой, я случайно нашёл свою дорогую кепку!»

На его безумные возгласы подошёл хозяин первой шляпы, безразлично глянул на обнаруженную фуражку, прочитал на ней свою фамилию, взял её и молча удалился. Оказалось, что минутой ранее я успел спрятать последнюю беску, а первую прошляпил (в прямом смысле).

Обескураженный форвард Соединённого Королевства стоял словно парализованный. Он же видел. Но как? Возможно, это Дэвид Копперфилд перед ним — известный маг и кудесник? Ещё раз взглянув на меня внимательно, он убедился, что я далеко не кудесник, да и вообще, чудесного во мне мало. И тогда он начал орать. Громко орать. Но всё зря. Беспомощно махал руками потерпевший флотиец и вопрошал: «Where is my cap?» Нутром он чувствовал, что его беску увёл я, а прямых доказательств (если не считать спрятанную за спиной вещь) подобному факту не существовало. Разругались мы с ним в пух и прах. Поскольку английский ругательный лексикон изначально оказался мне знаком в минимальном объёме, то наступивший словесный бой я проиграл безоговорочно. Мои наивные «fuck you», «bastard you» и «go to hell» меркли в нескончаемом потоке иностранной брани. И даже упомянутое мной «шайзе» хоть и приходилось из немецкой речи, победных очков в подобной неравной схватке мне не принесло. В столь трудный момент я в очередной раз пожалел, что наше общение происходит не на родном русском языке, который имеет столь богатую культуру. Если бы на нём, то я не заставил бы себя ждать, дабы выразить переполняющие мой организм чувства. А их накопилось столько, ну столько. Ну, прямо очень!

Спор, а возможно, и последующий международный конфликт уладил Костя. До сих пор я не понимаю как, и, возможно, эта загадка так и останется нераскрытой, но он объяснил иностранцу, что я никаких шапок не брал и вообще парень определённо клёвый (по-ихнему это кул — cool). Как-никак морской доктор. Как бы то ни было, но жертва «головных мошенников» спустя час подошла ко мне самостоятельно, глубоко извинилась и даже пожала мне мою драгоценную (для меня) руку.

Светало. Первые проснувшиеся птицы начинали голосить о начале нового летнего дня. Солнечные лучи вот-вот должны были коснуться светлой глади Финского залива. Вечеринка заканчивалась. Мои товарищи, пребывающие в состоянии нестояния, дружно собирались отчаливать. Помахав рукой англичанам, а затем дороге, они поймали карету с частным извозчиком. И вот мы уже почти все уселись, как обнаружили недостачу Костика. «Неужели их мстя оказалась страшней моей и они похитили товарища?» — в ужасе подумал я. «Да отлить он пошёл», — будто прочитав мои мысли, сказал Джон Чистый. Удивившись паранормальным способностям Евгения, я с трудом догадался, что последняя фраза предназначалась Витьку К.

Костя действительно перед отправлением решил скинуть в реку Неву лишний балласт, давящий на его мочевой пузырь. По несчастливой случайности рядом с ним пристроился горе-англичанин, потерявший выданный ему государством головной убор. Англичанин стал бесцеремонно загрязнять нашу речушку продуктами распада горячительных напитков, не переставая вопрошать про свою бескозырку на родном для него языке. Порядком надоевшее за вечер «верканье» затмило Косте глаза. При повороте, демонстративно застегнув брюки, он потянулся и случайно (пусть и сильно) задел расслабленного моряка. Последний буквально в один момент крайне быстро ощутил всю прелесть утреннего купания в чистых водах маслянистой петроградской речки. Костик сел в карету, аккуратно закрыл дверцу, и наша четвёрка растворилась в утреннем тумане июля. Больше уважаемые морячки содружественной державы нас никогда не видели. Ровно как и мы их. Насколько долго купался господин мажорный (мажорный здесь производное от сильносклоняемого «морж», так как летом в Неве тоже не жарко. — Авт.) англичанин, мы тоже не узнали.

И вот в наши дни, спустя прожитые года, если мне и хочется вдруг выпить алкоголя, я вспоминаю добрую, старую Англию, верчу в руках бескозырку «SHEFFIELD» и оставляю эту идею до следующей возможной встречи с дружественным флотом.

А может, и невозможной.

Лекция 23 КАК ПРАВИЛЬНО ЭКОНОМИТЬ

То, что ты никому ничего не должен, ещё не значит, что тебе это простят.

Михаил Мамчич

Экзамены сданы, соперники побеждены, а на дворе лето. Что ещё надо? Совершенно верно, дорогой читатель, требуется получить лишь одно — отпуск, отпуск и ещё раз отпуск. Однако, несмотря на досрочное окончание второго курса, убывать в направлении местечковой Родины оказалось рановато. По учебному плану, составленному в начале года, впереди предстояла ни больше ни меньше, как целая корабельная практика. Впрочем, выяснилось, что проблем у Министерства Охраны существует предостаточно, поэтому практику свели к абсолютному минимуму. Вместо тридцати дней учебки — всего пять суток. А вместо холодного Крайнего Севера — город-герой Кронштат.

Именно в Кронштате мы и глотнули, так сказать, моря…

…у причальной стенки.

В этом месте автор мог бы, конечно, вспомнить старую морскую поговорку: «Чем дальше от моря, тем шире клёш» и написать про практику каких-нибудь небылиц и околесиц. Но если вернуться в начало книги или просто напрячь память, то весьма легко можно вспомнить, как автор совершенно логически пришёл к выводу, что самое интересное предоставляет нам жизнь. В связи с этим он и дал себе клятву никогда не выдумывать сказок про жизнь, а всё-всё-всё записывать.

Итак, попали мы на учебный крейсер. Крейсер, несмотря на принадлежность к военно-морским силам, название носил явно с сухопутным подтекстом. В этом мы убедились, когда ступили на пирс и прочитали на борту корабля надпись: «Перикоп». Подумав, что здесь, наверное, опечатка, мы поискали недостающую букву «с», но, даже трижды пробежав по названию туда и назад, убедились, что судно однозначно названо «Перикоп», а не «Перископ», как нам бы хотелось.

Посудина, на которой нам предстояло служить (громко сказано: служить), по человеческим меркам размер имела внушительный и посему случаю привлекла курсантское любопытство. Изголодавшись по приключениям, многие ребята сладко потирали свои ручонки. Здесь даже без бинокля становилось понятно: на такой машине есть куча возможностей испытать чего-нибудь интересного.

Однако поначалу быт корабля оставался непонятным и диким. Например, оказалось, что с утра не завтракают, а пьют чай с хлебом и маслом. Палубу моют по пять раз в день, хоть она и блестит, как у кота, извините, яички. То, что все строятся и всех считают, а затем снова строятся. И вообще, куча оргмероприятий и ни одного по делу.

Помимо быстротечных пяти суток, проведённых на «Перикопе», мы успели только наряды понести. Да большего нам и не доверили бы. За тот промежуток времени, что выпал на мою нелёгкую долю практики, меня охватил один-единственный наряд по камбузу.