Последнее решение - Томаш Колодзейчак

Он не услышал, как совсем рядом разорвался снаряд. Понял, что что-то происходит, когда увидел, как ударная волна бросает на стену двух обслуживающих аппаратуру монахов. Их тела медленно сползли на пол, оставив на металлической плите широкие красные полосы. Даниель с трудом повернулся на сиденье транспортера. Солярный солдат, ворвавшийся в этот момент в храм, целился прямо в него.

И тут из тьмы, из ниши, в которой стояло еще несколько храмовых транспортеров, сверкнул выстрел. Разрывная пуля попала в голову солдата, пробила шлем и вгрызлась в череп. Бронированное чудище на долю секунды замерло, но тут же снова приготовилось к выстрелу. Только теперь его движения были немного странными, нескоординированными. Даниель знал, в чем дело, он сам пользовался таким оружием. Пуля разорвала мозг десантника и прикончила его сразу же. Но этого было недостаточно. Контроль над мертвым телом тут же взял на себя боевой сопроцессор, действующий медленнее и осуществляющий более простые функции, нежели живой человек, но достаточно действенный, чтобы прицелиться и выстрелить. А потом управление покрытым броней трупом возьмет на себя «близнец», партнер солдата, находящийся на безопасном расстоянии и сопряженный с ним через чипы.

Смерть десантника – только половина работы. Пуля должна немедленно вспрыснуть специальные энзимы и гормоны, вогнать их в кровеносную систему жертвы в надежде, что они подействуют. Инъекция должна заблокировать и дезинтегрировать чиповые контуры боевого экзопанциря, а значит, не дать скафандру пересылать какие-либо сигналы, управлять телом извне и высвободить импульс автодеструкции и взрыв бомбы.

Получилось! Колени десантника неожиданно подогнулись, отверстия в шлеме выпустили фонтаны разрушенных тканей, бронированная туша перегнулась почти пополам и рухнула на землю.

Лишь теперь из темноты вынырнул стрелок. Он же выкатил и вторую транспортную коляску, на которой лежала пустая оболочка скафандра и плоские медицинские носилки.

Никто ничего не мог объяснить. У джингджангова скафандра Бондари не было систем связи. Через темное стекло шлема Даниель не видел лица нежданного помощника, а лишь темный контур его тела. Тот понимал это. Дал сигнал Бондари, что ему надо перебраться на носилки, и принялся распылять аэрозольную мину. Через несколько секунд помещение шлюза станет горячее звездных глубин. Это окончательно убедило бывшего танатора. Он кое-как сполз со своего транспортера и с трудом, потому что скафандр блокировал движения, вполз на носилки.

Таинственный пришелец легонько стукнул его по шлему, что, вероятно, должно было означать «все в порядке»! И действительно, спустя секунду носилки сорвались с места с такой скоростью, с какой, пожалуй, никогда не возили больных. Даниель успел заметить, как отворяются какие-то маленькие дверцы, потом висящие на магнитной подушке носилки вылетели в пространство. Взрыва в шлюзе он не услышал.

Он не задумывался над происходящим. Когда руками в неуклюжих раздутых перчатках он пробовал удержаться на мчащемся ложе, то думал только о том, что лег неудобно и теперь, скованный странным скафандром, с выпяченным вперед задом должен выглядеть как последний идиот.

Через полминуты открылся очередной шлюз, некоторое время они летели над поверхностью планеты, в пустоте, и наконец добрались до небольшого герметичного склада. Там у незнакомца был для Даниеля приготовлен новый вакуумный скафандр. И там же началось это странное путешествие.

Даниель не думал, что его спаситель представляет интересы соляров. Кто же он? Наверняка кто-то хорошо информированный, коли сумел отыскать Даниеля в охваченном беспорядками городе. Несомненно, кто-то, готовый на все – ведь сумел незаметно проникнуть в нужное место и обезопасить трассу бегства. Наконец, кто-то, кому Даниель был очень нужен.

А кто, кроме соляров, соответствовал этим критериям? Несомненно, мятежники. Если где-то еще уцелела хоть одна научная либо военная база несгибаемых, то он, Даниель, будет для нее истинным кладезем сведений. Пятнадцать лет тюрьмы многое стерли из его памяти, но наверняка не уничтожили следов, связанных с пребыванием в коргардской базе. Его тело было живым свидетелем тех испытаний и вполне могло оказаться для ученых источником информации. И – что самое главное – содержало данные о гиперпространственных координатах коргардской базы. Они были в нем, укрытые в митохондриях ДНК, небольшой группе клеток, находящихся в его левой ноге. После извлечения и перекодирования координаты позволят добраться до расположения врага, чтобы бороться с ним или вести переговоры.

Даниель хотел вывезти эти данные из системы Мультона, передать другим человеческим мирам, не зависящим от Солярной Доминии. Однако теперь, когда появилась тень надежды на то, что он еще может встретить свободных гладиан, он перестал думать о бегстве.

4

Яркий шар Меча приближался все быстрее. Даниель видел на большом экране, как планетка поднимается на фоне огромного диска газового гиганта – Спаты. Здесь он парил на монокрыле в глубинах сапфирного неба, здесь состязался с солярными солдатами, здесь боролся с ураганом, здесь любил погибшую потом девушку по имени Каролина.

Его спутник большую часть времени тоже проводил в дневной кабине. Он был неразговорчив. По собственному почину раскрывал рот только в тех случаях, когда надо было дать Даниелю какое-то указание. На вопросы отвечал кратко и неохотно, большинство из них, особенно касающихся подпольной армии, своих функций и цели операции, просто обходил молчанием.

У Даниеля не было к нему претензий. Чем меньше он будет знать, тем меньше опасности в случае провала что-нибудь из него вытянуть. Поняв, что его партнер не хочет отвечать на вопросы, он перестал на этом настаивать и молча любовался видами на экране. Всему свое время.

И молчаливый спаситель сам начал разговор, и Даниель наконец узнал, что именно произошло на Танто и каким образом им удалось избежать погони.

– Ты должен подготовить себя. Пошли. – Мужчина стоял у Даниеля за спиной. У него был хриплый голос, говорил он медленно, очень странно составляя фразы. Не то чтобы был невеждой, не умеющим толком говорить. У него был довольно богатый запас слов, и в большинстве случаев он использовал правильные грамматические формы. Однако привкус странности и чуждости появлялся при каждом разговоре. Даниель чувствовал, что у языковых нюансов есть своя логика, и хотя временами это звучало забавно, а порой непонятно, в действительности они несут в себе весьма важную информацию. Странным было и то, что когда Даниель обращал внимание мужчины на какую-либо типичную ошибку, тот принимал критику очень спокойно, и такие оговорки в его речи уже никогда не повторялись. Зато появлялись другие.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});