Начало Века Разума. История европейской цивилизации во времена Шекспира, Бэкона, Монтеня, Рембрандта, Галилея и Декарта: 1558—1648 гг. - Уильям Джеймс Дюрант

вместе (1611) выпустили первую в Англии книгу клавирной музыки "Парфения, или Первая музыка, напечатанная для вирджинского оркестра" (Parthenia, or The Maydenhead of the first musicke that ever was printed for the Virginalls). Тем временем англичане поддерживали свою репутацию сочинителей сольных песен, отличавшихся здоровой свежестью и напоминавших об английской сельской местности. Джон Дауленд, прославившийся как виртуоз игры на лютне, заслужил похвалу за свои "Песни или айры", а Томас Кэмпион составил ему серьезную конкуренцию. Кто не знает песню Кэмпиона "Спелая вишня"?54

Музыканты были объединены в сильный союз, который при Карле I был нарушен внутренними распрями.55 Инструменты были почти такими же разнообразными, как и сегодня: лютня, арфа, орган, вирджинал или спинет, клавикорд или клавесин, флейта, рекордер (наш флажолет), хаутбой, корнет, тромбон, труба, барабаны и множество видов виолы, которая теперь уступала место скрипке. Лютня предпочиталась для виртуозного исполнения и сопровождения песен; девственница, скромная мать фортепиано, была популярна среди молодых женщин, по крайней мере до замужества. Инструментальная музыка предназначалась в основном для вирджинала, виолы и лютни. Своеобразная камерная музыка сочинялась для ансамбля или "консорта" альтов разного размера и диапазона. Кэмпион в маске для королевы Якова I Анны использовал оркестр из лютни, клавесина, корнета и девяти альтов (1605). До нас дошло много инструментальной музыки Берда, Морли, Дауленда и других. Она во многом основана на танцевальных формах, следует итальянским образцам и отличается скорее нежной и нежной красотой, чем энергичностью или диапазоном. Развиты фуга и контрапункт, но нет тематических вариаций, нет изобретательности в модуляциях, нет разрешенных дискордов или хроматических гармоний. И все же, когда наши нервы расшатаны грохочущими раздражителями современной жизни, мы находим в елизаветинской музыке нечто очищающее и исцеляющее: ни напыщенности, ни грохочущих диссонансов, ни громогласных финалов, только голос английского юноши или девушки, поющий жалобно или весело вечные песнопения о непроходящей любви.

VII. АНГЛИЙСКОЕ ИСКУССТВО: 1558-1649 ГГ.

Елизаветинская эпоха была незначительной в искусстве. Металлисты изготавливали прекрасные изделия из серебра, например солонку Мостина, и величественные решетки, как в часовне Святого Георгия в Виндзоре. Изготовление венецианского стекла появилось в Англии около 1560 года; сосуды из такого стекла ценились выше соответствующих изделий из серебра или золота. Скульптура и керамика не отличались разнообразием. Николас Хиллиард создал школу миниатюрной живописи, и Елизавета предоставила ему монополию на воспроизведение ее черт. Импортировались портретисты: Федериго Цуккаро из Италии, Маркус Гираертс и его одноименный сын из Нидерландов. Сын оставил нам впечатляющий портрет Уильяма Сесила в пышных, объемных одеждах в качестве рыцаря Подвязки.56 В остальном между Гольбейном и Вандиком в Англии не было великой живописи.

Только архитектура была основным искусством в Англии времен Елизаветы и Джеймса, и она была почти полностью светской. Пока в Европе шла битва конфессий, искусство, как и поведение, пренебрегало религией. В средневековые века, когда самые глубокие поэзия и искусство уходили корнями в небо, архитектура посвятила себя строительству церквей, а дома превратила в форму пожизненного заключения. В тюдоровской Англии религия ушла из жизни в политику; богатства церкви перешли в руки мирян и были преобразованы в гражданские сооружения и дворцы лордов. Соответственно менялся и стиль. В 1563 году Джон Шут вернулся из Италии и Франции, набравшись Витрувия, Палладио и Серлио; вскоре он опубликовал "Первые и главные основания архитектуры", восхваляя классические стили; так итальянское презрение к готике проникло в Англию, и готические вертикали боролись за воздух среди объемлющих горизонталей Ренессанса.

В области гражданской архитектуры эпоха могла похвастаться некоторыми выдающимися достижениями: почетными воротами колледжа Кайус и четырехугольником колледжа Клэр в Кембридже, Бодлианской библиотекой в Оксфорде, Королевской биржей в Лондоне и Миддл Темпл. Поскольку со времен Вулси юристы заменили епископов в управлении Англией, вполне уместно, что гражданским шедевром архитектуры елизаветинского Ренессанса должен стать большой зал юридической школы, законченный в Миддл Темпле в 1572 году. Ни одна деревянная конструкция в Англии не была прекраснее дубовой ширмы во внутренней части этого зала. Он был разрушен бомбами во время Второй мировой войны.

Когда елизаветинские магнаты могли себе это позволить, они строили дворцы, соперничающие с замками Луары. Сэр Джон Тинн возвел Лонглит-Хаус; Елизавета, графиня Шрусбери, получила свой Хардвик-Холл; Томас, граф Саффолк, построил Одли-Энд стоимостью 190 000 фунтов стерлингов, "в основном приобретенных за счет испанских взяток";57 Сэр Эдвард Филлипс возвел Монтакут-Хаус в целомудренном стиле ренессанса; а сэр Фрэнсис Уиллоуби построил Воллатон-Холл. Уильям Сесил вложил часть своих доходов в огромный замок близ Стэмфорда, а его сын Роберт потратил почти столько же на Хэтфилд-Хаус, длинная галерея которого является одним из самых грандиозных интерьеров во всей архитектуре эпохи. Такие длинные галереи, расположенные на верхнем этаже, заменили в елизаветинских дворцах бревенчатый большой зал усадьбы. Великолепные дымоходы, массивная мебель из ореха или дуба, величественные лестницы, резные балюстрады и деревянные потолки придавали этим дворцовым покоям теплоту и достоинство, отсутствующие в более блестящих комнатах французских замков. Насколько нам известно, проектировщики этих дворцов первыми получили звание архитектора. Эпитафия Роберта Смитсона, создателя Воллатон-холла, называла его "архитектором", то есть мастером-строителем; теперь, наконец, великая профессия обрела свое современное имя.

Теперь и английское искусство стало личным, и человек накладывал на свои работы печать своего характера и своей воли. Иниго Джонс родился в Смитфилде в 1573 году и в юности проявил такие способности к дизайну, что граф отправил его в Италию (1600) изучать архитектуру эпохи Возрождения. Вернувшись в Англию (1605), он подготовил декорации многих масок для Якова I и его датской королевы. Он снова посетил Италию (1612-14) и вернулся оттуда энтузиастом классических архитектурных принципов, которые он изучал в английском переводе (1567?) Витрувия и которые он нашел иллюстрированными в зданиях Палладио, Перуцци, Санмичели и Сансовино в Венеции и Виченце. Он отверг аномальное смешение немецких, фламандских, французских и итальянских форм, которые преобладали в елизаветинской архитектуре; он предложил чистый классический стиль, в котором дорический, ионический и коринфский ордера должны были держаться отдельно или сочетаться в конгениальной последовательности и единстве.

В 1615 году его назначили генеральным землемером всех королевских строек. Когда банкетный зал во дворце Уайтхолл сгорел (1619), Джонсу поручили построить новый зал для короля. Он спланировал огромное скопление строений - в общей сложности 1 152 фута на 874, - которое, если бы было завершено, дало бы британскому правителю более грандиозный дом, чем Лувр, Тюильри, Эскориал или Версаль. Но Джеймс предпочел однодневные попойки строительству на века; он ограничился новым банкетным залом, который, лишенный своего предназначения, представлял собой непритязательный фасад из классических и ренессансных линий. Когда архиепископ Лауд попросил Джеймса отремонтировать