Будем жить! - Анатолий Галкин

В своё время Силаев знал жену своего заместителя. Наташа Забровская явно не была красавицей: пухленькая курносая женщина с умными, добрыми и сомневающимися глазами… Теперь рядом с Игорем стояло милое создание, скроенное по типу куклы Барби… Силаев взглянул на нее с любопытством, но без восхищения. Женская красота его всегда настораживала. Он считал, что в каждом человеке есть своя мера хороших качеств. И если в эту меру отсыпано слишком много красоты, то на доброту, ум, порядочность места не остается. А если уж девушка очень умна, то о красоте и доброте говорить не приходится.

Вторым Силаеву был представлен генерал Щепкин с супругой.

Не смотреть на Катю Стас не мог. Он и боялся, что она его узнает, и хотел этого.

Всё происходило очень быстро. Их глаза встретились, но всего на две– три секунды… Это только говорят, что можно читать по глазам. Это самообман! Как ни старался Стас, ничего «прочесть» во взгляде Кати он не смог. Там было естественное любопытство, волнение, игривость, доброта. Но узнала ли она в нем Макса Жукова? Можно ли возродить любовь? Как ему вернуть сына?

Ощущалось, что торжество близится к завершению. Афонин предложил всем спуститься поближе к реке, к пристани. Как раз в это время, совершив лихой разворот, причалил белоснежный катер с небольшой каютой. На причал выскочил майор Гуров и отдал честь губернатору.

Афонин увлек Силаева поближе к катеру, а потом развернулся и поднял вверх руки, призывая к тишине:

– Я знаю, что наш гость любитель рыбалки и охоты. А мы хотим подольше его у нас задержать. Вот для этого мы решили предоставить ему этот катер в полное распоряжение… Стреляйте уток, господин Силаев, ловите щук, любуйтесь окрестностями нашего замечательного Дубровска и подольше оставайтесь с нами.

Переждав аплодисменты, Афонин продолжил:

– Не хотите ли, господин Силаев, прямо сейчас за штурвал? Майор Гуркин поможет. Он хорошо в этой механике разбирается.

Неожиданно для всех на пристань выскочил шестнадцатилетний парнишка:

– Я тоже могу помочь! Я эту яхту лучше Гуркина знаю. Я уже второй год на ней катаюсь. Её в прошлом мае для рыбоохраны купили…

Афонин бросил злой взгляд в толпу, выискивая родителей парня, а потом с улыбкой повернулся к Силаеву:

– Это Фёдор. Сынок генерала Щепкина. Очень активный мальчик…И действительно хорошо знает катер.

– Вот и отлично, господин губернатор. Тогда мы сейчас втроем и поплывем… Федор! Бегом на борт!

Силаев подмигнул парню, а того долго просить не надо было.

Фёдор сам встал за штурвал и живо пояснял Стасу назначение рычагов, кнопочек, лампочек… Они шли против течения на полной скорости. Уже через минуту катер скрылся за поворотом.

Их ждали на пристани. Ещё предстоял последний губернаторский тост в честь гостя и прощальный салют. Но, получив любимую игрушку, Федор об этом не думал. Молодой и недальновидный. А Силаев не вспоминал о банкете, поскольку первый раз в жизни стоял рядом с сыном и разговаривал с ним… И только Гуркин суетился и жестами намекал, что пора бы и возвращаться.

На обратном пути за штурвал поставили майора. Идя по течению, можно было не форсировать двигатель. Стас усадил сына на палубе, и теперь они говорили не о системе управления катером, а о других, о житейских вопросах.

– Ты почему, Федя, этот катер яхтой называешь?

– Так красивее… Катер, это транспорт для работы, а яхта – для удовольствия.

– У меня есть две свои яхты. Одна на Дунае. Домик у меня недалеко от Вены… А вторая – на стоянке рядом с Венецией. Настоящая морская яхта. С парусом.

– Здорово!

– А ты, Федор, в Европе бывал?

– Почти нет. Только в Греции и в Испании. Но только на пляжах и вообще это не Европа.

– А что для тебя – Европа?

– Лондон, прежде всего. Очень хочется старинные замки посмотреть…

И Париж это Европа, и Германия, и даже Италия.

– А Австрия?

– Тоже ничего…

– А ты всё лето здесь в Дубровске собираешься провести? Я вот что предлагаю, Фёдор. Не хотел бы ты вместе со своей мамой пожить в Вене… Пока я здесь, то мои сотрудники сопроводят вас в Лондон, Париж, Амстердам. По недельке в каждом городе. Я приглашаю и всё за мой счет, разумеется… А потом я приеду, и мы с тобой на яхте под парусом вокруг Италии… Ты поговори с мамой, если хочешь…

К своему особняку Силаев и Гуров направились на катере. Плаванье было коротким. Всего-то надо было мысок обогнуть и в заливчике причалить к деревянным мосткам, от которых шла тропа к дому.

В катере Гуров молчал, а, оказавшись на берегу, сошёл с дорожки, увлекая за собой Стаса. Было ясно, что предстоит важный разговор… За последние дни они почти сдружились. Хотя дистанция и оставалась. Майор так и не решился называть Стаса по имени, но вместо заморского «господин Силаев» перешел на уважительное и очень русское обращение «Петрович».

– Послушай, Петрович, очень важная информация. Я сегодня утром у губернатора был.

– Так и я только что от него.

– Не шути, Петрович. Слушай дальше… Был я у него со Щепкиным. Спрашивали о тебе подробно.

– А ты?

– Всё им рассказал. Не бойся, Петрович. Я им всё доложил, как мы и договаривались… Потом Щепкин сообщил Афонину результаты твоей проверки. Справку о твоем детдомовском детстве. О том, что ты в девяностых в какой-то банде был. Фотографии твои десятилетней давности.

– Ну и как я на них, похож?

– Я не видел, Петрович. Но они говорили, что похож. По биографии твоей у них одно сомненье – не могут понять, как и когда ты разбогател.

– Я и сам не могу понять. Оно как-то само получилось… Я чувствую, Вася, что было там ещё что-то важное.

– Было… Я уже говорил, что в Дубровске по делу Баскакова начал работать московский адвокат Хлебников. Так Щепкин узнал – из Москвы к нему в пару прибыл сыщик из фирмы «Сова».

– Откуда?

– Из «Совы». Детективное агентство так называется… Так вот эти ребята выкрали из больницы пострадавшую, невесту Баскакова и, похоже, готовят какую-то каверзу для Афонина.

– А как фамилия сыщика?

– Крылов… Олег Крылов.

– Я так и думал… Вот что, Вася. Мне надо с этим Крыловым срочно встретиться.

– Не получится, Петрович. Это самое важное из сегодняшнего разговора… Щепкин узнал, где они спрятались. Все трое: адвокат, сыщик и невеста. И сегодня он посылает туда людей.

– Милицию?

Если бы! Он туда пару своих ребят посылает. И, похоже, что этим троим кранты. Щепкин так и намекнул Афонину: «Больше они никого никогда беспокоить не будут».

– Когда это должно произойти?

– Сейчас где-то. Щепкин сказал, что после захода солнца.

– Где тот дом, знаешь?

– Знаю. На машине минут за двадцать доехать можно. Только я на это дело не пойду. Одно – информацию продавать, а другое – головой рисковать.

– Жаль, Вася. А я хотел тебя в Австрию забрать. Мне там нужны надёжные люди… Ты хочешь в Австрию?

– Хочу… Пошли к катеру, Петрович. По воде мы через десять минут у того дома будем.

– Ты пистолет взял? И шокер?

– Всё взял, Петрович. Уже в катере лежит… Я же знал, как оно обернётся.

– Однако, ты, Василий – аналитик.

Река в том месте, где стоял дом, была тихая, заросшая по берегам камышами. Только в одном месте была маленькая чистая заводь, в которую с берега спускались мостки. А чуть повыше стояла простенькая рубленая баня.

Это место из окон дома видно не было, но дальше пришлось, согнувшись пробежать через огороды. Минутный бросок – вперёд и вверх.

Одно из окон дома было открыто. Справа от него встал Стас, слева – Гуров. После бега по картофельным зарослям хотелось дышать глубоко и шумно, но внутри дома что-то происходило. Совсем рядом за окном кто-то со скрипом выдвигал ящики комодов, кто-то стонал, кто-то хихикал. Потом вдруг раздался вполне внятный, спокойный, чуть хриплый голос:

– Я пойду, джип поближе к крыльцу подгоню. А ты собери все их вещи и порядочек наведи. Хозяева должны считать, что дачники вдруг уехали.

– Слушай, Чиж, а если записку на столе оставить. Спасибо, мол, и всё такое…

– Можно… Только пару слов и печатными буквами. Нечего нам улики оставлять… Проверь кляпы. Начнем грузить, а они заорут.

Последняя фраза обнадежила: трупы орать не могут. Значит и Крылов, и адвокат, и Лариса пока живы.

Майор Гуров смотрел фильмы про спецназ. Он на пальцах попытался сообщить Стасу, что, по его мнению, в доме двое бандитов, что для их захвата они должны разделиться и ползти, окружая дом. Стас всё понял и даже соорудил из большого и указательного пальцев колечко, международный знак, который в Дубровске обычно звучал, как «Окейчик!»

Они поползли. Майор не выпускал из рук своё табельное оружие. А Силаев сжимал электрошокер – короткую черную дубинку с двумя блестящими рожками на конце.

Стас первым заметил, как джип «Чероки», стараясь не помять цветы, пятился задом, приближаясь к крыльцу. Он был очень похож на тот джип пятилетней давности. Совсем такой же. Такой же или тот же?