Беспомощная рука, или возмездие Дикого леса - Майн Рид

Ему была не известна схема расположения комнат внутри дома. Но если предположить, что освещенное окно принадлежит кухне, то становилось очевидным: это старый охотник сидел там в огромном кресле и курил свою трубку. По прошлому опыту Пьер знал: у Джерри Рука есть такая привычка. Более того, он мог сидеть таким образом вплоть до утра, как это бывало, когда Пьер жил в его хижине.

Эти воспоминания не добавили оптимизма Пьеру, тем более, что время продолжало медленно тянуться, и никаких признаков появления возлюбленной не было.

Он уже было отчаялся увидеть ее в эту ночь, когда свет погас, и темное окно можно было наблюдать теперь только в лунном свете.

— Теперь она несомненно придет, — пробормотал он. — Она дожидалась, пока все в доме уснут. Да, теперь она придет.

Оторвавшись от окна, он устремил пристальный взгляд на веранду, стараясь рассмотреть милые сердцу очертания возлюбленной, которая вот-вот должна было выйти оттуда.

И она появилась, но только спустя длительный промежуток времени, ставший новым испытанием для юноши. Однако прежде, чем его терпению пришел предел, ее фигура появилась в темном дверном проеме — дверь тихо отворилась, и луна осветила женское платье.

По белому платку на голове Пьер сразу узнал ее. Но даже без этой детали он безошибочно бы определил, что девушка, направившаяся от веранды в его сторону, — с нетерпением ожидаемая им любимая Лина Рук.

Она продвигалась не без опаски. Девушка шла вдоль забора, держась темной стороны, вплотную к изгороди. То, чего она так опасалась, находилось, очевидно, внутри дома, а не снаружи. Какая-то серьезная причина задержала ее дома.

Пьер с нетерпением следил за ее передвижением, с неистово бьющимся сердцем, пока наконец не почувствовал такое же страстно бьющееся сердце напротив.

Еще мгновение, и они стояли друг перед другом, соединив руки.

— Почему там поздно? Что задержало тебя?

Вопросы были заданы без мысли об упреке; но с тревогой относительно ожидаемого ответа.

Подозрения Пьера подтвердились: Джерри Рук засиделся допоздна, и, как она думала, специально, с целью проследить за ней. Он действительно находился в освещенной комнате, и именно он погасил свечу. Она дожидалась еще некоторое время, пока отец крепко не заснет. Этот и вчерашний день были для нее ужасны. Отец был рассержен на нее по нескольким причинам. Он обнаружил, что кто-то был на плантации. Он учинил ей допрос, и она была вынуждена признать этот факт. Бесполезно было отрицать это, ведь отец обнаружил следы Пьера и змею, им застреленную. Кроме того, один из негров слышал голос незнакомого человека, говорившего с ней в саду. Это было самым неприятным; она пыталась было скрыть это, но ей не удалось. Конечно, она не сказала, кто это был, только — незнакомец, которого она никогда не видела прежде.

— О, Пьер! Я солгала отцу про тебя; да простит меня Бог!

Ее отец ушел разъяренным. Было еще кое-что, что разозлило его; это касается Альфа Брэндона, который пришел после того, как она рассталась с Пьером.

— Какое отношение к этому имеет Альф Брэндон? — спросил Пьер довольно спокойно, будто вовсе не придавая значения тому, что этот человек, как говорили, был его наиболее опасным соперником.

Молодая девушка заметила это и ответила с некоторой обидой.

— О, абсолютно никакого! — сказала она, высвобождая руки. — По крайней мере, ничего такого, что тебя могло бы тревожить, я полагаю.

— Нет, дорогая Лина, — он поспешил вновь соединить руки, понимая, что ненароком обидел ее, и снова прижать любимую к сердцу. — Прости мне некорректность этого вопроса. Я спросил потому, что хотел этим сказать: я знаю всё.

— Что всё, Пьер?

— Всё, что произошло между тобой и Альфом Брэндоном.

— И кто же рассказал тебе?

— Никто. Я хочу тебе признаться, если только ты обещаешь не сердиться на меня.

— Сердиться на тебя, Пьер? За что?

— Хорошо, тогда я скажу. Дело было так. После того, как я вчера расстался с тобой, я снова вернулся и спрятался за деревьями там, в дальнем конце сада. Конечно, я мог видеть дом и все, что происходило на веранде. Я оказался там как раз в тот момент, когда твой отец уехал, чтобы встретить мистера Брэндона у ворот; и я не только видел, что происходило между вами, но и слышал почти каждое слово. Несколько раз я с трудом сдерживал себя, чтобы не перепрыгнуть через ручей и не повергнуть этого прыткого товарища к твоим ногам. Я удержался только потому, что тем самым мог навлечь неприятности на тебя и твоего отца, не говоря уж обо мне. Я и сам жертва этой подлости, Лина, и тебе не стоит раньше времени знать мотивы моего возвращения. Но главной из причин этого было желание снова увидеть тебя.

— О, Пьер! — сказала девушка, благодарно принимая его объятия. — Если б я только знала, что ты был там! Но нет. Наверное, лучше, чтоб я не знала. Я могла бы совершить какую-нибудь глупость и выдать тебя!

— Да, это верно, — ответил Пьер. — Зная о планах твоего отца, я понимаю, как трудно нам соблюдать осторожность. Но обещай мне, любимая, — прежде, чем мы расстанемся, — что бы ни случилось и как долго бы это ни продолжалось, — пока я не получу согласие твоего отца, — ждать и верить мне. Ты можешь мне обещать это?

— Обещать это! Как ты мог сомневаться во мне? После шести лет — нет, больше, поскольку я полюбила тебя с тех пор, как я впервые тебя увидала, — да, Пьер, когда я была еще бедной босоногой девочкой — после того, как я была тебе верна все это время, ты будешь сомневаться во мне теперь? Все что угодно, только не это, Пьер!

Они заключили друг друга в крепкие объятия, и их губы слились в долгом, страстном поцелуе.

ГЛАВА XXI. В ДУПЛЕ ДЕРЕВА

Долгий, страстный поцелуй, который они подарили друг другу, едва не выдал их. К счастью, он закончился прежде, что кто-либо посторонний смог их увидеть и невежливо оборвать сладость поцелуя.

Влюбленные говорили друг другу слова прощания, их руки разъединились, и они уже договаривались о времени и месте следующего свидания, когда молодой человек, обладавший острым слухом, обратил внимание на подозрительные звуки, послышавшиеся в ночи.

Это был шелест среди зарослей тростника, росшего на берегу ручья, временами слышный довольно отчетливо, переходящий в потрескивание, как будто кто-то — человек или животное — пробирался через заросли.

Звуки доносились издалека, но поскольку влюбленные стояли на месте, вскоре им стало очевидно, что источник этих звуков приближался.

Им также стало ясно, что звуки исходили не от животного, а от человека, точнее, от нескольких людей, которых они разглядели в лунном свете и которые приближались к поляне.