Глэд. Закат над Майдманом - Олег Борисов

– Да, господин хан, я все отмечаю, господин хан!

– Пиши, пиши, обезьяна безмозглая. И помни, что я прикажу вырезать у тебя из спины по ремню за каждый мешок, который забудешь сосчитать.

Сплюнув, степняк неодобрительно покосился на вереницу рабов: за полдня не могут закончить погрузку каравана! Никчемные ленивые ублюдки, постоянно приходится подгонять. Пока рядом с каждым из империусов не поставишь надсмотрщика с плеткой, ни один шевелиться не станет. Неудивительно, что эта страна неспособна защитить себя…

Услышав топот копыт, Талабек-бэ бросил взгляд на мощенную широкими плитами дорогу и удивленно выгнул бровь: в гости пожаловал сам Охродо-баз, безразмерный человек на огромном скакуне. Господина сопровождали три десятка воинов в позолоченных нагрудниках с пиками наперевес.

Ханы по-дружески обнялись, затем медленно отъехали в сторону от суеты, царящей рядом с подводами.

– Я вижу, твои люди неплохо пощипали соседний город.

– Да, мы там знатно погуляли, – самодовольно отозвался толстяк. – Первыми успели в центр, захватили арсенал и дома их богачей. Золото, украшения, молодых женщин больше сотни отправил домой. А ты чем занят?

– Я склады разгружаю.

– Склады? Пхе!.. В округе десятки городов, в каждом можно взять щедрую добычу! Зачем тебе эти тряпки?

Косоглазый хан лишь скупо улыбнулся:

– Настоящие богачи спрятались за высокими стенами в портах. Все, что вы найдете в покинутых городах, – это несчастные слуги и брошенное впопыхах золото. Да и золота в империи уже давно нет, так, одна позолота. А я вывезу ткани, шерсть, железо. Мои люди ведут захваченный скот, ищут мастеров в деревнях. Когда я вернусь домой, приму под свою руку слабые кланы и следующим летом отправлю в набег не полторы тысячи воинов, а в два, в три раза больше!

– Ерунда, – махнул рукой Охродо-баз, отдуваясь, – я наберу столько золота, что смогу нанять и пять, и десять тысяч. Следующим летом я сам поведу Орду в набег, не хочу больше молодому хата-хану подчиняться. У меня своего ума достаточно.

Оглядевшись вокруг, здоровяк наклонился к собеседнику:

– Как, пойдешь со мной в набег? Два хана, одно войско. И добычу поделим пополам, а не между толпой жадных босяков, прибежавших с жалкой сотней голодранцев.

– Пополам? Пополам – это интересно. Надо будет обдумать. Зима длинная, успеем еще не один раз встретиться и обсудить все в деталях.

– Конечно, но ты помни, это я предложил!

Дородный владелец огромных табунов самодовольно усмехнулся и медленно поехал к дороге. Остановил коня рядом с канавой, куда свалили трупы нерадивых работников, покосился на забитые тюками телеги и удивленно спросил:

– Зачем рабов убиваешь? Проще дома продать.

– После набега цены на них упадут, больше на прокорм потратишь. Кроме того, хата-хан приказал завтра сниматься. Имперские легионы отбили несколько крепостей на болотах, нужно уходить. Промедлим, и нас запрут здесь, рядом с холодными горами. Приказано не обременять себя рабами, брать только повозки и быстро возвращаться к стене. Если успеем, перед уходом устроим облаву в южных землях.

– Как уходить?! Мы только пришли!

– Уважаемый Охродо-баз, мы уже две недели гуляем между портовыми городами, пора и честь знать.

– Проклятье! Вот так всегда, когда приходится слушать непутевого молодого командира! Не успели еще как следует окропить кровью мечи, как нас уже гонят назад!.. Ну ничего, следующим летом я сам буду решать, когда и куда мне идти.

Толстяк пнул подвернувшегося под ногу империуса и зло ощерился:

– Когда их перебьешь? Завтра утром?

– Зачем?

– Хороший раб – это мертвый раб!

– Я не собираюсь их убивать. Закончим погрузку, и пусть проваливают. Овцу мы остригли, отпущу пастись. Будет что взять через несколько лет, когда вернусь. Оставлю себе пару грамотных писарей, чтобы товары считали. Надеюсь, они не сдохнут в седле по дороге домой.

– Ха! Смотри, как бы эти овцы не собрались вместе и не затоптали твою тысячу!

– Пусть попробуют. Тогда и сталь кровью напою… Куда сейчас собираешься?

– На север пойду. В трех часах от нас мост через реку, на другой стороне несколько маленьких городов. Боюсь, их уже почистили, но, может, что успеем набрать на обратную дорогу.

– Удачи тебе, хан, и степные ветры в помощь!

– И тебе того же! Не надорвись, таская пыльные мешки! И помни, что я сказал!

Телохранители окружили хозяина, и кавалькада помчалась на север. Талабек-бэ проводил воинов взглядом и недобро оскалился:

– Надо же, молодой хата-хан ему не нравится. Сам в набег пойдет. До первого легионера как раз доберется, мешок с салом… Посмотрим еще, кто следующим летом степные тотемы под свою руку объединит!

Недовольно бурча, степняк вернулся на свое место, заглянул в мелко исписанный свиток и замер рядом с перепуганным писцом. Настоящий хозяин должен присматривать за своим добром. А настоящий вождь способен заставить слабых соседей служить его клану. Так было, так и будет впредь, потому что так говорят боги. Если только шаманы не врут. А после щедрых даров камлатели никогда не врут и говорят то, что нужно великому хану…

* * *

Узкая топкая дорога бежала через широко раскинувшиеся болота, цеплялась за берег, густо заросший деревьями, и торопилась дальше, к темному и холодному морю. На границе леса и возделанных полей стояла небольшая крепость с бревенчатым частоколом, опаленным огнем. За высокой стеной укрылся усиленный караул, настороженно следящий за округой.

Невысокий кряжистый легионер поудобнее перехватил копье, окованное железом, и оперся о широкий щит. Дежурство подходило к концу, через полчаса можно будет спуститься во двор и поужинать. Усталые ноги гудели, но солдат продолжал внимательно разглядывать взрытое копытами лошадей поле, раскинувшееся рядом со стенами. Сегодня кочевники дважды проносились мимо маленькими отрядами, визжа и подбивая легионеров броситься за ними в погоню. Но две сотни, захватившие крепость, молча смотрели им вслед: сил хватало лишь на удержание отвоеванной позиции. Да и опасно высовываться из-за надежных стен. Вчера в соседнем десятке один смельчак попытался подстрелить мчащихся мимо кочевников. В результате поймал стрелу. Что и говорить: одно дело бывший горожанин, подавшийся в солдаты от безденежья. И совсем другое дело кочевник, вцепившийся в лук, как только выпустил изо рта грудь матери.

Легионер поежился и начал притопывать ногами: с далекого моря налетал холодный ветер, забирался под шерстяной плащ и норовил унести на болота остатки тепла. Мужчина с тоской вспомнил свою маленькую мастерскую, где вдоль стен на полках мостились разномастные горшки. Но в городе появились лавки богатых торговцев, забивших рынок дешевой посудой, и мастерскую пришлось продать за долги. Благо наместник объявил набор в новый легион. Теперь семья получает законные пять «орлов» каждую неделю, чего вполне хватает на хлеб и дешевую похлебку для детей. Если бы не проклятые кочевники, грех жаловаться: казармы находятся прямо в родном городе, каждую субботу за прилежную службу отпускают отдохнуть домой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});