Газета Завтра 791 (55 2009) - Газета Завтра

Эта нейтрализация должна осуществиться через проект "Халифата". Западные геополитики обращаются к опыту прежде всего последнего Халифата - Османской империи, который позволил нейтрализовать ислам как дестабилизирующую мировой порядок силу и сделать из Халифата фактически партнера Запада по контролю над мировой исламской общиной.

Вывод четырех пятых человечества за рамки истории, создание супергетто по образцу сегодняшней центральной Африки, к которой присоединятся Южная Америка и Азия, приведет к тому, что у Запада будет перекрыт очень важный источник экономического благополучия. Процветание Запада зиждется на отчуждении человеческого ресурса у незападной части мира, что возможно постольку, поскольку существует глобальная экономическая система.

Ликвидация политических амбиций третьего мира, отказ от мобилизационных социальных технологий в его отношении приведут неизбежно к обвалу экономического благополучия большей части населения на самом Западе. Миф о золотом миллиарде будет развеян с того момента, как основная масса людей будет заключена в планетарное супергетто. В этом случае большая часть золотого миллиарда окажется оловянной.

Именно после этого возникнут условия для новой революционизации западных масс, угроза чего была успешно преодолена мировым правительством в итоге Второй мировой войны и "железного занавеса". Впервые после разрушения социализма на Западе возникнут предпосылки массового социального бунта именно в тот момент, когда мировое правительство, казалось бы, решит проблему "бескризисной истории".

Нестабильность на этом пути обострится еще и тем, что разделение мировой цивилизации на мегаполис и супергетто потребует упразднения США в качестве мирового лидера и одновременно мирового жандарма. США играют эту роль именно потому, что выступают в качестве некоего центра, апеллирующего ко всему человечеству, параллельно демонстрируя критическое оппонирование "старому Западу". После того как большая часть мира утратит, по замыслу мирового правительства, исторический и политический смысл, Соединенные Штаты будут демонтированы как отдельный проект, а их военно-технологический ресурс взят под непосредственный контроль Системы.

Однако важнее ухода США с исторической сцены в качестве лидера будет упразднение их функции в роли жандарма. С того момента, как американский империализм перестанет идеологически экспортировать свою демократию на штыках морской пехоты, произойдет новая волна активизации колоссальных протестных сил. Именно в этот период возможно начало мировой гражданской войны между организационно-политическими ресурсами Системы и наиболее активной частью человечества, оказывающегося перед угрозой выпасть из истории. Надежда на победу в этой войне коренится в союзе незападного человечества с вновь радикализирующимися массами западного мегаполиса - наиболее проигравшей частью бывшего золотого миллиарда.

Вся эта перспектива сочетается с общим крахом либерализма. Речь идет не о тех или иных частных направлениях либерального сознания: крайне правой его версии в виде нацизма или крайне левой в виде марксизма-ленинизма.

Крах переживает весь либеральный клуб как сообщество тех социальных сил, которые стоят на трех китах Нового времени: человек является самодостаточной реальностью, кроме которой ничего нет; он сам порождает и развивает собственный разум, который делает его центром Вселенной; единственной главной целью этого разумного самодостаточного человека являются его благополучие и довольство, в преследовании которых не существует никаких ограничений.

Конец либерализма как ведущей силы Нового времени ведет к тому, что друг против друга выстраиваются два фундаментальных полюса человечества: традиционная верхушка, корнями восходящая к самодержавию фараонов, и радикальный низ, главным аргументом которого всегда была теология единого Бога.

Иными словами, в постлиберальную эпоху борьбу между собой поведут два извечных типа человеческого сознания: традиционалисты, ориентирующиеся на собственное увековечивание, и радикалы, ориентирующиеся на конец истории и Царство будущего века. Сила против Справедливости!

Эта поляризация есть эсхатологический взрыв единства человеческого рода, ибо в мировой гражданской войне вопрос будет поставлен неизмеримо более жестко, чем в эпоху классовой борьбы, диктатуры пролетариата или даже расистских концепций арийского сверхчеловека - все эти предыдущие противостояния исходили из либеральной идеи конкуренции внутри Homo Sapiens.

Завтра вопрос будет поставлен так: те, кто выигрывают, и будут собственно людьми грядущей реальности; те, кто проигрывают, выпадают из сферы глобального смысла, а стало быть, больше людьми не будут. Сознание завтрашнего дня, обладание им - такова ставка мировой гражданской войны, первые залпы которой уже прозвучали.

ВАРИАНТЫ ГРЯДУЩЕГО

Кризис должен разрешаться и претворяться, если не в катарсис, то, по крайней мере, в неумолимое, но внятное развитие самого себя. Кризис - это всегда шаг в иное состояние.

Эта мысль кажется нам столь же очевидной, как второй закон Ньютона, как неумолимость времени, как то, что приходя домой, в конце дня, мы будем ужинать.

Но согласитесь, что все вышеперечисленные "очевидности" при определенном угле зрения оказываются весьма относительными вероятностями.

Ведь всё зависит и от системы координат, и от скорости нашего движения (относительно времени), и от окружающей нас политической и экономической, да хотя бы и психической реальности.

Но чем разрешится тотальный кризис, описанный на предыдущих страницах, в мире, утратившем ощущение собственной реальности?

Не будем гадать, потому, что в окончательном варианте кризис не может не закончиться Страшным Судом, который каждым из читателей "Завтра" может быть представлен в наиболее доступной воображению форме.

Но все-таки существует лишь несколько внятных сценариев разрешения мирового глобального кризиса, в равной мере как возможных, так и сомнительных.

Ведь будущее зависит от нас - наверное, редко когда за всю историю человечества эти слова звучали столь внятно применительно к существующей реальности. Оно зависит от той принципиальной позиции, которую мы займем по отношению к обрушающейся на глазах "реальности". От того, чем окажется то, на чем мы начнем "стоять, потому, что не можем иначе".

Человек опустошил многие выданные ему (когда? кем?) кредиты - и финансовые, и духовные, и смысловые, и даже политические. Он стоит один посреди пустыни мира, не видя прозябающих рядом миллионов.

Под человеком мы, разумеется, в глубине души и в дебрях сознания, подразумеваем т.н. западного человека, пародией на которого, признаемся, во многом являемся не только мы сами, но и даже подавляющее большинство тех "западных" людей, которые презентуют себя как "западные".

Есть западный человек как принцип, со всем его римским и германским наследием, со всеми его комплексами фаустовских свершений, мефистофелевских истин - и есть современный обыватель, как карикатура на этот принцип.

Но вот очевидная гипотеза о том, что разразившийся кризис есть, в первую очередь, кризис Запада, поразившего своими метастазами всё остальное человечество!

Мир "не-Запада", подвергавшийся всем видам террористического насилия: от прямого военного вторжения на грани осуществления геноцида до разрушения и уничтожения традиционных устоев, - трещит, но держится, мутируя и приобретая новые внутренние ресурсы.

Он, этот мир "не-Запада", готовится выбросить в опустошенный глобальный, постмодернистский, постисторический, постиндустриальный, постинформационный, постполитический и даже, скорее всего, постэкономический мир Запада новую, по-своему понятую и сформулированную историю.

И будущее западного человека зависит от того, насколько он найдет в себе силы пересмотреть своё отношение к миру, найдет в себе силы увидеть своё одиночество, принять его.

Невиданной ли ранее наркотической утехой, упокоением, отчаянным самоубийственным мятежом против основ трепещущего мира завершит западный человек эпоху кризиса?

Русская судьба - как не-западная и не-восточная, как срединная и недооформившаяся ни в каком смысле, как тяготеющая и в ту, и в эту сторону - быть в центре мирового разрешения кризиса.

Точнее, так: русская судьба именно в том, что русская она постольку, поскольку находится (пусть даже и аллегорично во многом) в эпицентре мировой истории.

Что нам обещает грядущее, ждать обетований которого осталось недолго - от нескольких месяцев до нескольких лет?

Войны, революции, тиранические режимы, или благополучный возврат к гигантской потребительской корзине товаров, удовольствий, жизней?

Давайте попытаемся обозначить несколько наиболее очевидных и как бы сами собой других приходящих на ум сценариев будущего.