Дела семейные - Лана Балашина

Стася усадила Алексея на переднее сиденье и под восторженные вопли мальчишек проделала круг почета и остановилась около джипов. Здоровяк уселся за руль бывшей Стасиной машины, а мы пошли по дороге к воротам, чтобы проводить гостей.

Когда Алексей уже попрощался с Артемом и Стасей, и джип гостей, развернувшись, выехал на дорогу, я глянул на машину и остолбенел: на ее боку в стиле "граффити" был нарисован закат солнца на реке. Этот рисунок, наверно, сотни раз снился мне там, в Лефортово, и это его я видел той ночью, когда убили Веру, на водительской дверце джипа.

Наверное, на моем лице что-то отразилось, потому что Стася испуганно на меня посмотрела, а Женька спросил встревожено:

— Серый, ты чего?!

Алексей, который уже собирался сесть в машину, вопросительно глянул на меня.

Я подошел к машине ближе и потрогал рукой рисунок. Алексей хмуро спросил:

— Рисунок, что ли, понравился?

Я повернулся к Женьке, и тот ахнул:

— Это и есть твой джип с рисунком?!

Я только кивнул. Стася прижала руки к груди и с таким отчаянием посмотрела на Алексея, что тот быстро хлопнул дверцей, повернулся ко мне и спросил:

— Что за дела? Ты что, раньше видел где-то эту машину?

Я кивнул и полез в карман за сигаретами.

Рассказ о событиях годичной почти давности Алексей выслушал внимательно, вопросов не задавал и не перебивал. Когда я закончил, он помолчал, потом подошел к джипу и спросил у парня за рулем:

— Ты не помнишь, кто в прошлом году на этом джипе ездил?

Тот подумал и уверенно сказал:

— Саша Чума и Леша Козырь. А в чем дело, командир?

— Да вот, Сергей говорит, что в прошлом году ему тут шутку одну пошутили, а шутник на нашем джипе был. Рисунок он узнал.

— Ну да, второго такого нету, это Чума сам рисунок заказывал.

Сергей вмешался:

— Так, может, поспрашивать ребят, они вспомнят?

Алексей и водитель джипа переглянулись, Алексей покачал головой:

— Это вряд ли. Уволились они, Чумаков в апреле, а Козырев осенью, — он искоса глянул на Стасю, — уволились вчистую. И поспрашивать их теперь затруднительно. А вот узнать, по какой надобности они в Москву ездили, это я могу. Когда, говоришь, произошло это?

— Двадцатого февраля прошлого года.

Алексей снова открыл дверь джипа, уселся сзади и, махнув нам, сказал:

— Приеду, отзвонюсь.

Глава 15

Максим Соколов

Ночь, в отличие от моего приятеля Сергея, я провел плохо. Мне приснилось, что я у деда в деревне, мы с ним сидим с удочками на берегу реки, а вода в ней мутная, грязная. Может, это дед мне намекает, что с недавних пор и моя жизнь стала, как вода в реке из моего сна.

Я проснулся от назойливых трелей телефона и сел в постели. Сотовый разрывался где-то в прихожей, пришлось бы идти за ним. Кто мог звонить мне в такой час? Так получилось, что за последние годы я потерял всех близких мне людей, а прошлый год унес большое количество друзей. Во всяком случае, я этих людей раньше считал друзьями. Короче говоря, звонить в такое время мне было просто некому. Я хотел было плюнуть на звонки, но через короткое время телефон опять зазвонил.

Чертыхаясь, я нашарил домашние туфли, и поплелся в прихожую.

На дисплее трубки высвечивалось имя моей бывшей жены. Вот тебе и грязная вода!

— Да, — рявкнул я в трубку, — я слушаю.

От неожиданности голос жены в трубке дрогнул и промямлил:

— Макс, это ты?

— Я, я! Чего ты хотела?

Она замялась.

— Я просто вспомнила о тебе, и мне захотелось услышать твой голос. Все-таки мы прожили вместе десять хороших лет.

Я скептически хмыкнул:

— И именно поэтому ты звонишь мне в три часа ночи?

Она растерялась:

— Почему в три ночи? О, милый, прости, я не учла разницу во времени.

Я устало потер лицо.

— Послушай, у меня сегодня был сложный день, и если это все, чего ты хотела, то давай мы перестанем терзать телефоны никому ненужными разговорами, и я пойду досыпать.

Она вкрадчиво спросила:

— Ты не один?

Я хмыкнул:

— А ты считаешь, что можешь спрашивать об этом человека, с которым ты успешно развелась, пока он находился под следствием? Кроме того, насколько я знаю, у тебя сейчас медовый месяц, так что наслаждайся счастьем, и пусть угрызения совести тебя не мучают.

— А тебе не кажется, что угрызения совести должны мучить тебя?

Я насмешливо спросил:

— Это почему?

— Просто потому, что все это произошло из-за того, что ты никогда не рассказывал мне о том, что происходит. Я тогда очень сильно испугалась, что могу потерять все. И тебя в том числе. Поэтому я решила сохранить хотя бы деньги, вложенные в предприятия и недвижимость за границей. Я все-таки была твоей женой, и имею на них право. А за Николая ты меня прости. Он, конечно, был твоим другом, и мне не стоило именно с ним, ну, ты понимаешь… После того, как я осталась одна, он единственный поддерживал меня. Я всегда знала, что нравилась ему, вот так все и вышло. Кроме того, мы решили объединить наши капиталы, я все равно в этом ничего не понимаю, и начать новое большое дело.

— Зачем ты оправдываешься? Мне не интересны мотивы ваших поступков, ни твоих, ни Николая.

— Я просто хотела объясниться с тобой, и узнать, как сейчас твои дела.

Я вздохнул:

— Против твоих ожиданий, все хорошо. Но ты не расстраивайся, что наподличала: могло ведь быть иначе. Я действительно мог остаться ни с чем. И знаешь, я даже рад, что у нас с тобой так все вышло. Сегодня один человек помог мне понять, как бывает, когда влюблен по-настоящему. Так что можешь считать меня сумасшедшим, но, несмотря на опыт, возраст и все произошедшее со мной за последний год, я намерен снова жениться, завести кучу детей и родственников, ходить в гости к друзьям и родным, в общем, чтоб все как у людей. А если при этом мне повезет, и бог даст мне возможность влюбиться по-настоящему, мне уже не о чем будет мечтать. Программа ясна?

После некоторой паузы она холодно ответила:

— Хорошая программа. И ты всерьез считаешь, что тебе не хватает именно того, что ты перечислил?

— Да, — твердо ответил я, — и напоследок хочу тебя спросить, заключили ли вы с Николаем брачный контракт? Я понимаю, у вас сейчас высокие чувства, но я хочу дать тебе совет: пусть он подпишет этот контракт до конца рождественских праздников. Слышишь?

Что-что, а дурой она никогда не была.

— Максим, я пропустила что-то серьезное?

— Я знаю Николая много лет, и хочу тебя предупредить заранее, чтобы ты особо не обольщалась относительно своих, как ты выражаешься, капиталов. Прежде, чем он будет предпринимать какие-то шаги для организации нового бизнеса, попроси его внимательно ознакомиться с состоянием ваших финансов. Ты же знаешь моих адвокатов, они только выглядят цивилизованно, но имеют повадки и хватку акул, за что я им и плачу соответственно.

Она задумчиво протянула:

— Теперь я сама вижу, как поторопилась со своим решением о разводе. Послушай, а может…

Я расхохотался:

— Нет уж, умерла, так умерла! В общем, я тебя предупредил. Целую. Николай обойдется без привета, тем более, что ты, наверняка, не станешь ставить его в известность относительно нашего разговора.

Я отключил телефон. Неожиданно настроение у меня стало хорошим, спать совсем расхотелось. Я перебирал события сегодняшнего дня, и улыбнулся, вспомнив, как рьяно Стася искала доказательства невиновности Сергея. Не знаю, любовь у них, или просто увлечение, но я ему по-хорошему позавидовал.

Я выпил кофе, и совершенно напрасно: еще часа два я проворочался без сна.

Утро было тяжелым. Голова от недосыпа трещала, как с похмелья. Я постоял под душем, позавтракал без всякой охоты, спустился вниз за газетами и завалился с ними на диван. Сегодня газеты были наполнены всякой новогодней мурой, и я благополучно задремал. В принципе, есть своя прелесть в ничегонеделании. Только как-то раньше я ее не замечал.

Проснулся я уже ближе к обеду. В голове прояснилось, я подумал, что хорошо бы съесть что-нибудь более питательное, чем бутерброды, например, голубцы. Со сметаной. Или мамин борщ с чесночком. Последние несколько лет, после ее смерти, я питался исключительно в ресторанах. И как-то меня это устраивало, а тут вдруг потянуло на семейные кулинарные ценности. Может, старый становлюсь?

Я вспомнил, что ночью отключил сигналы на телефоне, и пошел в спальню за трубкой. Так и есть, куча непринятых вызовов от Сергея. Черт, я же вчера наобещал, что приеду на дачу. Это не очень кстати. Надо позвонить и отказаться. А вдруг у него что-то случилось?

Я с облегчением услышал его спокойный голос.

— Ты спишь целый день, что ли? Невозможно дозвониться. Давай приезжай, есть новости. Да, слушай, тут Стася скачет вокруг меня, просит купить на рынке пару пучков травы, называется базилик. Они с Ольгой затеяли делать голубцы, и уверяют, что без базилика они не состоятся.