Грымза с камелиями - Юлия Климова

    – Его цель – это колье «Живая слеза», все остальное – вранье. Мы – просто способ добраться до колье или ненавязчивое прикрытие.

    – Но как Альжбетка могла ему помочь, ведь именно к ней он пристал тогда в ресторане? – спросила Солька.

    – Откуда я знаю, – пожала я плечами, – пока это только мои догадки, он мог знать, что у Альжбетки есть такая подруга, как я, которая знала мужа хозяйки колье.... Фу, как сложно!

    – Сложно, – закивала Альжбетка, – но вполне возможно. Он наплел нам всякой ерунды... А мы для него хорошее прикрытие: путешествуем вместе, он вообще с твоей маман романы крутит. Просто отец семейства!

    Альжбетка занервничала и заходила по комнате.

    – Так вы что, думаете, он нас обманул? – стало доходить до Сольки.

    – Предположить подобное будет не лишним, – вздохнула я, – по сути, мы о нем ничего не знаем. Возможно, он приехал сюда из-за колье и уже заполучил его, и, возможно, он захочет свалить эту кражу на нас...

    – Почему, почему... – запаниковала Солька, – мы обязательно во что-нибудь да вляпаемся!

    – А что нам теперь делать? – поинтересовалась Альжбетка. – Как себя вести?

    Я встала с кровати и подошла к двери.

    – Следите за каждым его шагом, по возможности осмотрите вещи. Пока нам остается только ждать. Если что узнаете или случится что-нибудь подозрительное, сразу же ко мне. Еще про парня не забывайте, который карту с газетой украл. Странный он тип, вы бы лучше не шастали поодиночке.

    – Ты не волнуйся, – вдруг взбодрилась Солька, – мы тут все проконтролируем.

    Да уж, не сомневаюсь!

Глава 17

Следствие началось, и, похоже, я в списке подозреваемых...

    Шли годы, столетья... он все не приезжал... Где он, где он, я вас спрашиваю!

    Я сидела у окна и скучала.

    Сидела у окна, постукивала пальцем по подоконнику и скучала...

    – У тебя что, дел нет?! – раздался резкий крик Екатерины Петровны.

    Вот интересно, какой надо быть занозой, чтобы так кричать? И не просто кричать, а делать это настолько не к месту и некстати. Разве можно так беспардонно давить на уши и на мою ранимую психику в тот трепетный момент, когда я думаю о Воронцове?

    – Зарплату, поди, получать любишь, а как работать, так тебя нет!

    Наверное, она просто зануда или от рождения злая... или неудовлетворенная женщина.

    – Я с кем разговариваю?

    Да что же это такое, совершенно не дает мне возможности подумать...

    – Екатерина Петровна, вы зануда, злая или просто неудовлетворенная женщина?

    Ничего, что я спросила?

    – Ах ты, дрянная девчонка, думаешь, управы на тебя нет!!! – срывая с плеча полотенце и швыряя его, естественно, в меня, заголосила Екатерина Петровна.

    Пожалуй, надо бежать. Вслед мне полетела увесистая книга и что-то мягкое. Я с хохотом выскочила на улицу и врезалась в НЕГО...

    – Виктор Иванович! – остолбенев от счастья, воскликнула я.

    – Ты откуда и куда?

    – Я к вам навстречу, из бездны отчаяния и пустоты.

    – А ты меня спрашивал, почему я так тороплюсь, – усмехнулся Воронцов, обращаясь к рядом стоящему мужчине. Собственно, именно в этот момент я его и заметила.

    Потому что он скучал по мне!

    – Потому что здесь проживает одна из самых безумных и неадекватных женщин на планете. Познакомься, это Анна, моя горничная.

    Бесчувственный!

    Высокий мужчина засмеялся и протянул мне руку. На его правой щеке появилась ямочка, а голубые глаза засветились ироничным огнем.

    – Максим, – представился он.

    – Сергеевич, – добавил Воронцов.

    – Вот еще, – фыркнула я, – очень приятно, Максим.

    В этот момент я излучала неистребимое очарование, гармонию, чувственность и... пожалуй, добавим флюиды сексуальности.

    Максим улыбался, не переставая, Воронцов злился, я же боролась с острым желанием затанцевать на месте – ОН ревновал, ОН меня ревновал!

    – Вы будете вести расследование? – поинтересовалась я со знанием дела.

    – Да.

    Пару секунд я размышляла – хорошо это или плохо. Максим производил впечатление уверенного в себе человека, цепко наблюдающего за тем, что происходит вокруг него. Кто знает, что скрывается за его приятной, располагающей улыбкой?

    – А вам сколько лет? – кокетливо спросила я, решив пока быть милой и «наивной» до безобразия.

    Воронцов закатил глаза.

    – Тридцать два.

    – Вы женаты?

    Воронцов заскрипел зубами. Чертовски приятно!

    – Нет, – покачал головой Максим.

    – Чудесно, – подвела я итог.

    Продолжить любезную беседу нам не удалось – из дома, точно демон зла, вылетела Екатерина Петровна.

    – Ой, – она прижала ручки замочком к груди, – Виктор Иванович, проходите, сейчас я чай приготовлю.

    Вредная Дюймовочка засуетилась и исчезла за дверью, оставив после себя запах пирожков и чеснока.

    День казался удивительно прекрасным. Как же хорошо, что мы сюда приехали, что Осиков оказался странным и непутевым человеком, что украдено колье, что я еще ничего не нашла, что Екатерина Петровна такая грымза, что Максим так хорош и что приехал мой любимый Воронцов... Я находилась в полном восторге от всего!!!

    Мужчины расположились в гостиной, я, уж так и быть, принесла им пирожные и чай, который собственноручно приготовила Екатерина Петровна. Мне она такое не доверяет.

    Не знаю, наглость ли это, но я уселась на диван и развесила уши.

    – У тебя уютно, – кивнул Максим, выбирая взглядом, какое бы пирожное съесть в первую очередь.

    – Пока об этом рано судить, дом еще не совсем готов, про сад и говорить не приходится.

    – А почему вы не разговариваете про ограбление? – поинтересовалась я. – Мне кажется, это очень животрепещущая тема.

    – Брысь отсюда, – устало отмахнулся Воронцов.

    – Ничего себе, – я демонстративно плюхнула откусанный эклер на стол. Нет, эклер здесь ни при чем, тем более, что он вкусный – с вареной сгущенкой. Разве можно отказаться от эклера с вареной сгущенкой? Я, опять же демонстративно, взяла пирожное и решительно откусила приличный кусок.

    – Сначала я хочу поговорить с Галей, – сказал Воронцов, – она спустится, и мы разберемся, что к чему.

    Галина Ивановна не спускалась, а любопытство мое росло.

    – У вас есть какие-нибудь предположения, версии? – спросила я Максима.

    – У меня все есть, – он улыбнулся в ответ.

    – Может, вы что-нибудь спросить у меня хотите?

    – Хочу, – он кивнул, – а что ты делаешь сегодня вечером?

    Я, как и положено скромной девушке, зарделась.

    – Витя! – раздался голос Галины Ивановны, и мужчины не только галантно встали, но и даже перестали жевать пирожные.

    – Аня, иди помоги Екатерине Петровне, – тактично выставил меня Воронцов.

    Целый час они разговаривали, потом столько же слонялись по дому. Воронцов о чем-то шептался со своей сестрой, Евгений Романович постоянно пил коньяк и время от времени бросал хмурые взгляды на Максима. Я же под любым предлогом оказывалась рядом с ними, чтобы по мере возможности подслушать как можно больше.

    – Легко ли проникнуть на территорию участка? – спрашивал Максим, рассматривая окна в комнате Галины Ивановны.

    – Я не знаю... у нас забор... – заволновалась хозяйка дома.

    – Камеры есть?

    – Только около входа, пока больше нигде не поставили.

    Я взялась аккуратно расправлять занавеску, создавая видимость работы.

    – Колье застраховано?

    Я почувствовала, что Максим знает ответ на этот вопрос, но ему хочется посмотреть на реакцию Галины Ивановны.

    – Застраховано, а как же иначе, это же такая ценность, – Галина Ивановна нервно сцепила пальцы и дернула головой назад.

    – Видно, не такая большая, если ты ее хранила в этом шкафу, – усмехнулся Воронцов и сделал мне знак выйти из комнаты.

    Ух, как я зла! Изо всех сил напрягая уши, не торопясь я стала продвигаться к двери.

    – Сумма страховки намного превышает стоимость колье? – поинтересовался Максим, открывая окно.

    – В два раза, – резко ответила Галина Ивановна.

    Я вышла. А что было делать?! Взгляд упал на графин с водой, стоящий на столике у стены: видимо, Екатерина Петровна приготовила его для цветов. Прихватив графин, я нагло вернулась в комнату.

    – Какие двери и окна были открыты в ту ночь? – продолжал задавать вопросы Максим.

    – Это надо спросить у Екатерины Петровны, – косо поглядывая на меня, ответил Воронцов.

    – На первом этаже было открыто окно в гостиной, а на втором – то, что напротив комнаты Евгения Романовича, – вмешалась я.