Persona Non Grata - Иван Максименко

Необычной была только одна деталь. Если остальные участки на улице были отгорожены сеткой-рабицей или невысокими деревянными оградами, то проверяемый дом больше походил на маленькую крепость с его двухметровым бетонным забором. Разумеется, каждый желает, чтобы в его личное пространство вторгались как можно реже, но в данном случае хозяева явно понимали это слишком буквально.

Так или иначе, если за массивной преградой действительно находились террористы, такую скрытность объяснить было не трудно.

Гостиная на первом этаже дома. За десять минут до приезда сотрудников ЦБТ

— Амир, они скоро и на нас могут выйти, — молодой человек лет двадцати пяти, сидевший на большом диване в гостиной, обратился к одному из двух мужчин постарше, которые вместе с ним смотрели утренние новости по телевизору.

— Не выйдут. Раз до сих пор полиция нас не трогает, значит, не засекли. Да и я никогда ни с кем напрямую дела не имею. Меня не так легко засечь, — пригладив пальцами густую черную бороду, ответил Амир. Ему было лет сорок, родом он был из Пакистана, а в Имагинере находился в статусе беженца. На самом деле Амира звали Аднаном, но мало кто из его сообщников называл его по настоящему имени. — Кстати, Фатмир, когда твой человек заберет «хлопушки»? А то менты и, правда, могут сюда нагрянуть…

— Я с ним договорился встретиться завтра. Ночью я их отвезу, проблем не будет, — объяснил третий собеседник по имени Фатмир. Ему было тридцать, в Имагинеру он попал из Албании при помощи студенческой визы и официально числился студентом в одном из частных университетов Калиопы.

— Сани, я потом позвоню Чики и проверю, готовы ли диски и книги. Если они уже напечатаны, ты съездишь и заберешь их. Возьмешь мою машину.

— Хорошо, Амир, — ответил Сани, самый молодой из трех заговорщиков. Он, в отличие от Аднана и Фатмира, был коренным имагинерцем. Его мать была имагинеркой, а отец — саудовский араб. От него молодой человек унаследовал немного более смуглый оттенок кожи, чем обычно бывает у имагинерцев, темные глаза и волосы, и не сильно выраженную горбинку на носу.

Года три назад Сани и не предполагал, что будет дружить с этими людьми. Все начиналось совсем безобидно: посмотрев документальный фильм про религиозных экстремистов, воевавших против советских войск в Афганистане в восьмидесятые, а затем на Балканах в девяностые, в нем проснулось любопытство и ему захотелось узнать о них больше. Так он начал собирать газетные вырезки, рыться в интернете и обсуждать на форумах тему «борцов за правую веру».

Через некоторое время виртуальное общение перешло в реальное, Сани завел новых друзей, даже увлекся религией, что сильно удивило его близких, и мог часами беседовать об исламе, смысле жизни и, не на последнем месте, джихаде. Со старыми знакомыми он виделся все реже, не замечая, как в его сознание всасываются экстремистские идеи. Изменился и его внешний вид — Сани отрастил короткую бороду, перестал носить даже деревянные украшения, в его гардеробе стал преобладать черный цвет.

Вербовщиками он был приобщен к малоизвестной подпольной организации «Борцы Ислама Центральной Европы (БИЦЕ)», существующей в Имагинере с середины 1990-х годов. Со временем молодой имагинерец сумел проникнуться доверием к одному из ее главарей, во многом благодаря своим умениям обращаться с компьютером — иногда его просили что-нибудь починить или настроить компьютерную программу. Аднан, тот самый главарь, оценил парня не только за его технические умения, но и еще за одно полезное качество — исполнительность.

Порой он использовал Сани как секретаря и получал через него разные посылки или сообщения. Молодой имагинерец не имел ничего против, так как воспринимал Амира как авторитетного наставника. Да и за это ему всегда доставались чаевые.

— Слабых презирают. Боятся и уважают только сильных, запомните мои слова, — поглаживая бороду, начал размышлять Аднан. — Вот видите — журналисты каждый день нас обсуждают, они нас не видят и не знают, но их не покидает страх. Мы не боимся ничего, потому что с нами Аллах, и он нам дает силу, — заключил пакистанец, не отрываясь от новостей, в которых в это время шел очередной репортаж о террористической угрозе.

На деле, однако, он не был таким уж бесстрашным. Недаром есть поговорка: на Бога надейся, а сам не плошай. Когда пресса забурлила статьями об имагинерских исламистах и пошла волна арестов, Аднан решил, что не стоит слишком рассчитывать на великодушие Аллаха, и временно залег на дно, сбрил бороду, дабы выглядеть менее подозрительным, и начал менять один адрес за другим. Через пару недель напряжение немного спало, и пакистанец восстановил свой привычный распорядок дня, переехав в Визну, в дом одного из своих соратников.

Два черных внедорожника и один из бронированных грузовиков остановились у калитки частного дома, а второй грузовик поехал в обход здания, по боковой улочке, попутно высаживая группу спецназовцев, которые должны были пройти внутрь через задний вход.

Когда основная группа сотрудников ЦБТ подошла к железным воротам, в доме вдруг запищал электронный датчик.

— У нас, по-моему, нежданные гости, — Амир вскочил с дивана и подбежал к входной двери, сбоку от которой, на уровне груди, был прикреплен аппарат, похожий на домофон. Прибор был снабжен небольшим черно-белым экраном, передающим изображение с камеры слежения, прикрепленной к бетонному забору на улице. На экране было видно, как несколько человек — одни в гражданском, другие — в черном камуфляже, обвешанные амуницией — обступили ворота и делают что-то с замком, не предполагая, что их уже заметили.

— Разберись с камерой, — сотрудник в штатском скомандовал одному из спецназовцев подойти к видеокамере и обесточить ее. Тот подошел к ней и выдернул кабель из контакта, расположенного на корпусе прибора, и с экранчика домофона сразу же исчезло изображение.

— Черт, Сани, иди наверх и сотри с компьютера все файлы! Вынь все бумаги из ящиков письменного стола и сожги их в железном ведре, оно там, в туалете! Я их задержу! Фатмир, вынимай оружие! — лихорадочно прокричал Амир и подбежал к тумбочке, стоявшей в коридорчике между входной дверью и гостиной.

Пакистанец присел на колени, засунул руку под тумбочку и достал какую-то увесистую деревянную шкатулку, как оказалось, с двойным дном. Аднан быстро разобрал ее и вытащил скрытый внутри боевой пистолет.

— Они нас окружают! Фатмир, быстрей вынимай автомат и прикрой выход в задний двор! — в гостиной снова раздался писк электронного датчика, которой засек приближение спецназовцев, готовящихся проникнуть с тыльной стороны дома.

— Ну как? Сколько тебе еще возиться с замком? — командир группы нетерпеливо наблюдал за действиями своего коллеги, пытавшегося отмычкой открыть замок.

— Секунду, сейчас открою.

Только замок щелкнул, как вдруг входная дверь дома приоткрылась и из образовавшейся щели высунулась рука, сжимавшая пистолет.

— Назад! — успел прокричать командир группы.

В следующее мгновение палец высунутой руки нажал на спуск и в сторону сотрудников спецслужб полетели пули.

— Ноль-второй, по нам открыли огонь, повторяю, по нам открыли огонь! — командир связался со второй группой и, под оглушительный аккомпанемент выстрелов, сообщил им о происходящем.

— Первый, я вас понял, приступаю к работе.

То ли стрелявший плохо целился, то ли бойцы среагировали очень быстро, но, к счастью, никто не пострадал. Двое спецназовцев, укрывшихся за внедорожником, который стоял ближе всего к железным воротам, сразу открыли ответный огонь из автоматов, заставив нападавшего отступить и юркнуть обратно за порог.

Скоротечная перестрелка прекратилась так же внезапно, как и началась, причинив ущерб только легковушке, припаркованной напротив изрешеченной входной двери — одна из пуль отскочила рикошетом от стены, разбила окно водительской дверцы и застряла в руле.

— Фатмир, быстрей! Они с другой стороны зайдут! Вынь и второй автомат… и патроны приготовь! — задыхаясь, прокричал Амир, — … они вырубили обе камеры!

— Да вынул я их… подожди… вот тебе второй автомат! Мимо окна не ходи! — Фатмир уже успел вытащить из тайника, скрытого под лестницей, ведущей на второй этаж, два больших туристических рюкзака, набитые внушительным арсеналом: в отдельные полиэтиленовые мешки черного цвета были завернуты пять автоматов разного производства, два пистолета, десяток боевых гранат и огромное количество патронов. — Бля… они нас сейчас прикончат! Черт!

— Если они докопаются до архивов, тогда прикончат! — прокричал Аднан и забрал второй автомат. — Дай мне и пару гранат!

— Мак, ломай дверь. Всем приготовиться! — скомандовал офицер, руководящий второй группой.

— Есть! — ответил боец, державший в своих громадных руках тяжелый металлический таран.