Самый лучший праздник - Элисон Кент

— Сочельник. Последний день безумств.

Как он хотел глубоко погрузить руки и лицо в ее волосы, поцеловать шею, вдохнуть ее запах!..

— По крайней мере до двадцать шестого, верно?

Она засмеялась. Как чудесно она смеется! Брук глубоко засунула руки в карманы и вздохнула.

— Это был и в самом деле великолепный год!

Дункан слышал ее слова, но видел нечто большее. В ее взгляде читался скрытый намек, что он имеет к этому Рождеству самое отдаленное отношение. Отчасти ему это нравилось. Очень даже нравилось. Но самая большая часть его существа, часть, которую он глубоко скрывал и существование которой отрицал в течение многих лет… именно эта часть думала о будущем, о возможности провести с этой женщиной много замечательных лет, отпраздновать уйму праздников Рождества.

Глубоко выдохнув, Дункан сделал шаг назад и надел куртку.

— Я лучше пойду.

Она кивнула и одарила его улыбкой вполне довольной женщины.

— Спасибо! За балет.

— Конечно, — ответил он. — Славный был вечер!

— Да. Славный. — Она подошла поближе, хотя их по-прежнему разделяла барная стойка. — Я уверена, тебе надо почаще это делать.

Если она говорила исключительно о балете, он с ней не согласен. Если она говорила о том, что нужно иметь время на развлечения, что ж, это избитая мысль. Он уже давно забыл, что такое развлечения.

Но если она говорила о времени между полуночью и четырьмя часами, черт возьми, — да, это то, что ему надо и чем он хотел бы заниматься почаще. И он хотел заниматься этим только с ней! То же самое можно было сказать и о чувствах, которые Брук пробудила в его душе.

— Не знаю. Думаю, с тебя уже достаточно терпеть меня.

Она снова засмеялась. У него внутри все сжалось. Он протянул руку к дверной ручке.

— Увидимся еще? — спросила она, и ее голос задрожал.

— Конечно, увидимся. Я живу, — он указал на потолок, — этажом выше.

— Я знаю.

— Тогда ладно, — произнес он и, не зная, что еще сказать, открыл дверь, вышел, захлопнул ее за собой, прислонился к ней спиной и закрыл глаза.

Когда Дункан Кокс наконец открыл глаза, он увидел прямо собой Нетти Мей. Нежно-розовый стеганый халат, доходящий до икр, в тон ему шлепанцы с пушистыми меховыми помпонами и газовый шарф на голове.

У старушки на лице читалось явное недоверие, в руках она держала веселенький сверток того же цвета, что и те, что лежали на полу перед дверьми Терри и Салли.

— Традиция прежде всего? — спросил Дункан, как только обрел дар речи.

Она прищурила один глаз, закусила губы и не произнесла ни слова.

Сейчас последует допрос с пристрастием, которому его еще никогда в жизни не подвергали, мелькнуло у него в голове. Как ни странно, но он чувствовал, что заслуживает этого.

— Сначала Брук набивает носки, а теперь вы разносите свертки. И все перед рождественским утром. — Он щелкнул языком. — Уж совсем влезли в шкуру Санта-Клауса!

Нетти прищурила второй глаз.

— Санта-Клаусу придется подождать.

— Чего? — Дункан поднял бровь. Нетти уперлась рукой в бедро.

— Пока я вас не отшлепаю!

— Полагаю, вам не терпится это сделать? — уныло отпарировал он.

— О, да, мне не терпится, молодой человек! — Ее сухонькая ручонка превратилась в маленький кулачок, грозящий ему. — Лучше объясните, что вы делаете в квартире Брук в столь ранний час?

— Обычный соседский визит…

— А как насчет того, что на вашей рубашке застегнуты только три пуговицы, ремень наполовину свисает из кармана куртки, а волосы выглядят так, будто в доме нет ни одной расчески?

Он наклонился вперед.

— Не беспокойтесь. Я ничего плохого ей не сделал.

Нетти немножко подумала.

— Пока не сделал, — сказала она и не дала ему шанса ответить: — Вы знаете, какой сегодня день?

— Конечно. 24 декабря. Сочельник.

— И?.. — подсказала она.

— Среда?

Нетти взяла рукой его подбородок и притянула к себе его лицо.

— Одиннадцатый день Рождества!

— И это должно что-то для меня значить?

— Это значит, что вам лучше поскорее решить, где взять флейту с одиннадцатью дудочками, пока эта юная леди не проверила свой пустой носок.

Он попытался изобразить невинность.

— Не думаете же вы…

— Мне не надо думать! Мне восемьдесят лет. Я знаю. — Нетти положила сверток на полу перед дверью Брук и оставила Дункана стоять в коридоре наедине со своими мыслями.

— Брук, дорогая! У тебя сегодня не рождественский вид!

Голос Нетти раздался у нее за спиной, и Брук, повернувшись, увидела свою квартирную хозяйку, стоящую в нише со стремянкой в руках.

Брук мельком оглядела свой наряд: брюки из шотландки и элегантную блузку цвета сосновой хвои.

— Кажется, сегодня этот наряд вполне уместен. — Она дотронулась пальцами до роскошной броши, приколотой над верхней пуговицей блузки. — Брошь великолепна! Спасибо.

Польщенная Нетти наклонила голову в одну сторону, потом в другую.

— Мои девочки должны быть уверены, что кто-то о них заботится. — Она подняла на Брук свои всевидящие и всезнающие глаза. — И что с ними не случится никакой… неприятности!

То, что Нетти сделала ударение на слове «никакой», не говоря уж о «неприятности», подсказало Брук, что сегодня утром разговор ее квартирной хозяйки с Дунканом за дверью ей не послышался.

— Никогда ведь не знаешь, каких негодяев и прохвостов можно встретить в коридорах в утренние часы.

Брук подумала о кофейных глазах Дункана, его светло-каштановых волосах, в которых просвечивали и белокурые прядки, подумала о его одежде, в которой он был прошедшей ночью. Затем представила его безо всякой одежды… В ее ванной.

Она с трудом сдерживала дрожь, пробиравшую ее от корней волос до кончиков туфель.

— А что вы знаете о негодяях и прохвостах, прогуливающихся по коридорам в утренние часы?

— Это мой дом. И я стараюсь, чтобы негодяи и прохвосты, прогуливающиеся по этим коридорам, были приличными людьми!

А Дункан приличный человек? Нетти, казалось, сосредоточенно ждала ответа.

— Думаю, вам не о чем беспокоиться.

Нетти принялась раздвигать стремянку в центре проема.

— Сегодня я слышу это уже второй раз, — пробормотала она.

Пока Брук раздумывала, имеет ли в виду ее квартирная хозяйка Дункана или это сама Брук хочет о нем услышать, Нетти начала взбираться на стремянку. Брук кинулась к ней.

— Что вы делаете!

— Раз клев затих, я решила переместить наживку ближе к входной двери, — ответила Нетти, протянув руку к омеле. — Посмотрим, какую еще рыбку я могу поймать!

И тут она оступилась. Стремянка сложилась и грохнулась. Когда Нетти упала ей на руки, Брук истошно завопила и вместе с ней упала на натертый пол.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});