Ветер Севера в Академии Морте - Диана Хант

только задан он был отнюдь не невинным тоном.

–– Кажется, ей и в самом деле жарко. – Ещё один голос. Туманный какой-то…

Голоса… лица… всё сливается в одно… плывёт… танцует даже.

Только писк Ломтика удерживает в реальности и весьма относительной трезвости. Причём писк его доносится откуда-то снизу, а ведь только что сидел на моём плече…

–– Тебе жарко, Туули. – снова этот вкрадчивый, проникающий прямо в кровь голос. – Тебе очень-очень жарко…

Снорхи! И правда, жарко… Да так, что не продохнуть.

Руки сами собой зашарили по груди – форменный пиджак явно лишний, но вместо жёстких краёв отворота пальцы почему-то нащупывают мягкую ткань рубашки…

А где пиджак?

Вот же он! Какой-то размытый… нечёткий… смятый… и почему-то на полу валяется. Рядом со сброшенным ботинком и какой-то тряпочкой. Чулком, кажется…

Стоп! Я что, чулок сняла?! Сама?

Когда только успела, спрашивается…

Но некроманты, ровно, как и их соулы не двигались с места. И, похоже, жарко было не только мне.

Что-то вдруг пощекотало обнажённую кожу. Я стыдливо одёрнула юбку.

–– Пых. – Раздалось тихое у щиколотки и поплывшие от непродыхаемой жары мозги резко встали на место.

Точно помню, что отследила момент «исчезновения» Дедушки, то есть его перехода в небольшое туманное облачко – ещё подумала, что это он на чужих так отреагировал. Даже порадовалась этой прозорливости и осторожности – как-никак, Пых пока на испытательном сроке…

Но как же вовремя он решил снова появиться!

И как вовремя изрёк своё короткое «пых»!

Обнажённую щиколотку облизало ледяное дыхание.

Внезапно в воздухе проступил силуэт Дедушки – чёткий, в отличие от плывущего пространства. С всклокоченными волосами и раздутыми от усердия щеками. Дедушка дул и его ледяное дыхание медленно, но верно приближалось к некромантам и их соулам.

–– Жарко. – Встряхнувшись и подхватив с пола попискивающего от возмущения (но настроенного самым решительным образом!) дракошку, согласилась я с некромантами. – А вам – холодно.

Парни зло переглядывались. Ёжились. И больше не улыбались.

–– А вот это ты зря, Туули. – Стремительно синеющими губами проговорил Илон.

–– Уйми свою нечисть!

–– Отзови нечисть, слышала?!

–– Или ему сейчас не поздоровиться!

–– Пых! – С достоинством ответил Дедушка и… пустил ещё и позёмку.

И я не знаю, как это поняла, каким местом, да и поняла ли… Это слово решительно не подходило. Осознала, скорее, что прямо сейчас, в самый настоящий момент подпитываю Пыха своей силой. Силой света.

А Дедушка и рад был. Дул щёки только в путь. И сам раздулся, как мячик, как рыба фугу!!

Злые, как черти, парни, повскакивали со своих мест. Только приблизиться к нам с поднявшим целую метель Дедушкой не могли! Их соулы словно с ума сошли. И атаковали они не меня. Ломтика! А я за своим дракошкой – и в огонь, и в воду!

Я ощущала, как силы покидают меня, будто мы в Хаосе. Но стояла насмерть.

–– Ты сама нарвалась, светленькая! – злобно выплюнул Илон.

–– Есть из чужой кормушки дурной тон, конечно.

–– Но… ситуации бывают разными.

Они синхронно выбросили вперёд руки, выставляя перед собой ладони.

У ног некромантов заклубилась тьма. Жуткая. Чёрная. Зыбкая.

Мои силы схлынули, будто волной слизало. В голове зазвенело.

Запыхтел от натуги Дедушка. Заверещал Ломтик.

Перед глазами потемнело, а пол вдруг подпрыгнул и больно ударил по ладоням.

Я ошарашенно затрясла головой, пытаясь отогнать звон.

А потом вдруг раздался треск. Рокот. Гром.

С грохотом вынесло дверь.

Обломок косяка больно царапнул плечо и Дедушка накрыл его своей прохладной ладонью.

В проёме застыл чей-то силуэт.

Магистр Онни? Нет…

Это был Тиму Петтери.

–– Магический поединок. С нулевой. – Некромант чеканил каждое слово, приближаясь. Голос его дрожал от ярости. – Это делает вам честь.

Он остановился в двух шагах.

–– Цела?

Я кивнула.

–– Твоя кормушка охренела, Тим. – Подал голос кто-то из этих гадов. Но прозвучало обвинение как-то неуверенно.

Петтери резко обернулся.

–– Она такая. – Процедил он. – Ещё и дверь запечатала прежде, чем напасть на вас, так ведь?

На лицах некромантов проступило злое недоумение.

–– Не смеши, Петтери. – Процедил Илон, извлекая из центров ладоней клубы снежных искр.

–– Лучше уйди.

–– Или хочешь биться вместо своей светлой девки?

–– Ты не выстоишь против четверых, Петтери.

–– А я готов рискнуть.

Одним движением Тиму извлёк из ладоней язычки пламени. И… пошатнулся.

Снорхи! Я ведь понятия не имею, как ему помочь! Сама обессиленная, руки-ноги едва слушаются… К тому же не представляю, как светлые силой делятся!

–– Ну же? – подначивал Тиму. – Поединок? Давайте!

Соулы бросились первыми. Все. Разом.

Не на Тиму.

На нас с Ломтиком.

И отлетели, мяукая, как котята, отброшенные лапой полярной медведицы! Так вот что значит, перевёртыш…

Вот, что значит, сильнейший…

В считанные секунды занявшая добрую половину аудитории Йола, круша мебель и грозно рыча, оттеснила рысь и волка с гориллой к дальней стене. Попугай, конечно, мог бы перелететь через неё… теоретически… Но не стал рисковать ни одной из своих голов.

–– Ну что же вы?! – «Мой» некромант едва на ногах стоял, я видела, что пламя в его ладонях стало кроваво-алым и каким-то необъяснимым образом поняла, что это очень, просто очень нехороший знак…

–– Магические поединки запрещены, Илон. – Громко прошептал кто-то из этих гадов.

Блондин поморщился и стряхнул с ладоней снежные искры. Затем бросил на меня злой взгляд.

–– Что ж. Магические поединки и в самом деле под запретом. Считай, что твоя светлая девка получила отсрочку.

–– Убью!!!

Глаз не успел отследить скорость, с которой Тиму ринулся на Илона и его дружков.

И это была уже не магическая дуэль, а самый настоящий мордобой.

Я только моргать успевала и уворачиваться от обломков мебели.

–– Убью, твари!!! – раздавалось рычание, слабо напоминающее человеческое. – Хаосу живьём скормлю!!!

Я ошарашенно таращилась на того, кого всё это время считала мажором, этаким золотым мальчиком, которому папка покупает игрушки-кормушки или кто мы для них, тёмных…

Больше всего Петтери был похож на дикого зверя.

На всех диких зверей разом!

Сорвавшегося с цепи бешеного пса… озверевшую росомаху… лютого осатаневшего медведя!..

Он бил и крушил, он даже рвал противников зубами, разбрасывал их, будто щенков, прыгая через перевёрнутые парты от одного к другому! Будто торопился утолить некую совершенно дикую, первобытную жажду крови! Кувыркаясь, уходил от ударов… Перескакивал… нет, переносился через распростёртые тела. Нещадно бил и крушил снова. И снова. И снова.

–– Только… попробуй… мразь… – Доносилось до ошарашенных нас с Ломтиком.

Шквал сокрушительных ударов,