Вместе с флотом - Арсений Головко

Положение «М-171» было гибельным: не имея возможности двигаться, она представляла собой мишень для глубинных бомб.

Внезапно катера прекратили бомбометание: гитлеровцы определили, что «малютка» запуталась в противолодочной сети, и собирались либо захватить ее вместе с экипажем, когда она всплывет, либо, в случае сопротивления, расстрелять.

Тут и проявились качества настоящего командира, присущие Старикову. Его поведение в первые критические минуты и в последующие часы, пока лодка, освободившись из сети, оставалась в Петсамо-фиорде, все время преследуемая вражескими катерами, было правильным и соответствующим образом действовало на экипаж, служило примером для каждого.

«М-171» удалось выскочить из сети после того, как Стариков дал еще раз полный ход назад, создав максимальный дифферент на корму и рискуя вылить электролит из баков аккумуляторов. К чему могло привести последнее, говорить не приходится.

Маневр удался. «Малютка» выскользнула из сети, над которой ее стерегли вражеские катера, но осталась внутри фиорда. Путь в море был закрыт, в чем Стариков убедился после неоднократных попыток пройти мимо единственного прохода, где скопились корабли противника с глубинными бомбами наготове. Иного пути из фиорда не было. Даже когда лодка ушла на предельную глубину, чтобы попытаться проскользнуть под сетью, она и там уперлась в заграждение. Между тем время шло, воздух в лодке все более насыщался углекислотой, плотность аккумуляторной батареи снизилась до минимума.

В таких условиях командир корабля нашел правильный выход. Приказав включить регенерацию, он объявил свое решение: пройти над сетью, в надводном положении, использовав замешательство противника, вполне вероятное, поскольку тот считал, что теперь, когда лодка высвободилась

[84]

из сети, ей незачем всплывать. На всякий случай, распорядился командир, экипажу быть готовым к артиллерийскому бою и, если не удастся отбиться, к необходимости взорвать лодку.

Ни то, ни другое не понадобилось. На помощь пришла природа. Стоило «малютке» подвсплыть на ходу, и она, еще не достигнув поверхности, оставаясь незамеченной вражескими наблюдателями, свободно прошла над сетью. Такую возможность создал океанский прилив, уровень которого достаточно высок в наших северных местах.

На фашистских кораблях спохватились слишком поздно: полным ходом «М-171» ушла от них в море, а затем благополучно возвратилась в базу.

Расспрашивая Старикова, когда он докладывал о всех обстоятельствах похода, я убедился в отличной продуманности его действий, направленных на то, чтобы вывести лодку из ловушки. Мужественным, достойным советского командира было его решение взорвать корабль, если бы не удалось уйти из Лиинахамари. Отличным было и поведение экипажа, четкая исполнительность всех — результат совместных усилий командира и партийного коллектива «малютки».

Не боясь перехвалить, скажу: личному составу «М-171» есть с кого брать пример в критические моменты. Однако в навигационном искусстве у Старикова, бесспорно, имеется слабина. Ошибка в счислении, о которой записано в моем дневнике, свидетельствует о том, чего в дальнейшем не должно быть, ибо война не прощает ошибок.

* * *

Декабрьский баланс войны на Северном морском театре выражается такой цифрой: общее водоизмещение атакованных и потопленных нашими подводными лодками вражеских судов за месяц составляет 66 тысяч тонн[24]. Это значит, что лапландская группировка гитлеровцев не получила многого из того, что ей крайне нужно и на зиму и вообще для боевых действий. В частности, не получила двадцати тысяч полушубков, транспорт с которыми [85] несколько суток назад потоплен подводной лодкой «К-22» под командованием одного из старейших североморцев — капитана 2 ранга В. Н. Котельникова.

Узнав, что вез в трюмах торпедированный «катюшей» транспорт, Котельников сказал:

— Пусть егеря попляшут на морозе. Никто их к нам не приглашал...

Завершаю декабрьский дневник следующей записью, которую надо будет вспомнить в конце войны: «...Полгода войны. Гитлер обещал немцам закончить войну максимум через десять месяцев. Не вышло — это ясно. Разгром гитлеровских полчищ под Москвой, освобождение Ростова-на-Дону, высадка наших войск в Керчи и Феодосии, произведенная Черноморским флотом, достаточно убедительно показывают, что мы начинаем крепко давать сдачи немецко-фашистским войскам. Сейчас вопрос в том, когда мы их окончательно разобьем».

[86]  

Глава шестая. НА ВНЕШНЕМ НАПРАВЛЕНИИ (1941, СЕНТЯБРЬ — 1942, ИЮНЬ)

Напряженная с первых дней войны обстановка, сложившаяся на приморском участке Карельского фронта, достигла кульминации в сентябре, при втором наступлении немецко-фашистских войск. Ожесточенные бои на мурманском направлении, в районе побережья Мотовского залива (Западная Лица, на подступах к полуострову Среднему), длились в течение сентября и октября[25]. Гитлеровцы убедились в тщетности попыток преодолеть наше сопротивление и в бесплодности своих надежд обосноваться на зиму в Мурманске. Не вышло у них и с десантом на Рыбачий. Готовились они к десанту долго и основательно, о чем нам было известно и что дополнительно держало нас в напряжении; однако высадить его так и не решились. Волей-неволей им пришлось всерьез подумать о вынужденной зимовке там, где они застряли: на сопках, в тундре. Впрочем, и там, где мы окончательно остановили егерей, им не везде удалось удержаться. А 7 ноября части 14-й армии при поддержке корабельной артиллерии Северного флота достойно отметили двадцать четвертую годовщину Великой Октябрьской социалистической революции: предприняли контратаки в районе губы Западная Лица. Вместе с армейскими частями по-прежнему сражались отряды морской пехоты. Именно тогда, в ночь на 7 ноября, совершил свой подвиг младший лейтенант Александр Торцев, бывший до этого секретарем комсомольской организации одного из этих отрядов и выдвинутый заместителем командира роты. Дважды раненный,

[87]

окруженный стрелявшими в него чуть ли не в упор егерями, он вел с ними бой до последнего патрона, после чего поднялся во весь рост и метнул гранату в наседавших врагов. Это видели многие.

Подвиг Александра Торцева как бы воплощает в себе самоотверженные действия отрядов морской пехоты Северного флота. Последним досталось, в частности, штурмовать сильно укрепленную высоту Важная, которая господствовала над Чертовым перевалом. Фашисты называли ее «стальным шлемом». Решительным броском морские пехотинцы вышибли егерей не только с Важной, но и с другой, no-соседству с ней, высоты.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});