Семь с половиной женихов Евангелины (СИ) - Фрес Константин

- Спрячь, закопай? - снова встрял язвительный некромант. - Бабушка свистнула, добыла, а ты заныкай?

- В самом деле, ба, - сказал хмурый Акмаль. - Что за золотишко? Откуда ты взяла его? Может, лучше вернуть?.. Пока худа не было?

- Да конечно, я верну его! - хотела сказать я, но магическое тело почему-то имело на этот счет иное мнение.

- Как это вернуть, кому, куда? - раскудахталось оно. - Это ж ваше с Эмилем и Михалем наследство! Я прослышала, жениться вы надумали. Вот, домик свой продала.

Решила подарок вам сделать. Но раз Эмилю и Михалю без надобности оно, то все тебе тогда. Пользуйся на здоровье!

- Домик!? - воскликнул Алекс. Его зеленые глаза вспыхнули ярче болотных огней. - У тебя из чего «домик» был, бабка?! Из мрамора?! С павлинами и фонтанами?

«А Алекс-то жадный и завистливый, - с изумлением подумала я. - Вон как забеспокоился насчет чужого золотишка!»

- А не твое дело! - сварливо ответила я. - А только внучку я подарок хочу сделать!

Невесты - они затрат требуют. И женихов с золотишком больше любят! Вот так. Купишь ей платье, или, там, туфли. А может, пони живого! Вот все на нее потрать, спереди и сзади бусиками ее увешай, чтоб блестело! Краси-и-и-иво! И сразу она поймет, кто тут лучший жених!

- Это да, - нехотя согласился Алекс, почесывая в затылке. Видимо, перспектива быть задвинутым глубоко на второй план его совсем не радовала. А оно тем и грозило обернуться - Акмаль из скромного охотника вдруг превратился в завидного жениха.

Тем более, под руководством хитрой вороватой бабки Акмаль мог превратиться в очень щедрого завидного жениха. Девушки любят подарки. Конечно, Алекс подарил мне Лору, но Акмаль в щедрости своей мог его переплюнуть. И это Алекса очень забеспокоило.

- Вот, - продолжало кудахтать мое неугомонное магическое туловище, - все теперь твое. Все мешочки. Только просыпала я много, - пригорюнилось хитрое магическое тело. -Вдоль Бойкого ручья, пока падала.

- Так это ничего, - оживился Алекс. - Мы как раз вдоль ручья идем! Подберем!

Я неожиданно для себя самой весьма ловко треснула его по спине сучковатой палкой, одной из тех, что Акмаль рубил в костер.

- Не смей касаться своими шаловливыми ручонками моего золотишка! Не для тебя оно! Ишь ты! Небось, карманы в штанах поглубже растягиваешь? На заднице оттянуть не забудь!

Алекс притворился обиженным.

- Да я и не думал, - пробормотал он, делая невинный вид.

- Вот и не думай! Я тут за всех думать буду! - распорядилась я.

Тем временем явились все остальные женихи, все с разных сторон.

Первым из лесу выкатился серым клубком Берни, волоча барашка. Так-так, кажется кто-то из гоблинских фермеров не досчитается у себя в сарае вечером. Вслед за ним, насвистывая песенку, поигрывая мускулами на обнаженных плечах, от ручья по узкой тропке поднялся на полянку Роланд, таща на спине огромного сома, из пасти которого торчала голова храпящего гнома.

И последним пришел мрачный Эван со своим новым слугой-гоблином. Они несли косулю. Гоблин, делающий вид что помогает нести голову, изредка прикладывался к шее косули и с чавканьем досасывал остатки крови.

- Доброе утро, мадам, - произнес Роланд, щуря глаза. Он сбросил сома на землю и принялся вытягивать гнома из рыбины. - Как спалось?

- Хорошо, касатик, - скрипуче ответила я. - Спасибо!

Глава 15. Неприятности, причиненные по неосторожности

Как только я увидела Эвана, все мысли из моей головы вылетели. И то, какую выгоду можно извлечь, и какие секреты можно узнать у женихов в обличье старухи. Я видела только его - как он хмурится, как ловко разделывает добычу, как отгоняет дым, от которого слезятся глаза.

Он скучал по мне. Тайком он с досадой вздыхал, пока никто не видел, и от этих вздохов и молчаливого страдания мне делалось хорошо. Эван и правда меня любил и переживал каждую минуту, которую я томилась в лапах Черного Драконищи.

- Ах, Эван, - дрожащим голосом, еле слышно, произнесла я. - Знал бы ты, как я близко!..

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Но заклятье и магическое тело не ведали стыда.

- Ах, красавчик какой! - рявкнула бесстыжая старушенция, таращась изо всех сил на Эвана и облизывая сухие старческие губы толстым языком. - Как же хорош, мерзавец! Небось, перепортил всех девок в округе? Люблю таких, резвых. Так бы и съела! Ну, или хотя б за бочок щипнула.

От этих бесстыжих слов Роланд, попивающий чаек, зафыркал и выплюнул полкружки, давясь хохотом, а Эван недобро глянул на меня.

- Дружище, - стонал Роланд, трясясь от хохота как в лихорадке, - она в тебя втрескалась с первого взгляда! Ты покорил ее сердце! Зачем тебе идти за Евангелиной, если тут такой пожар?!

- С этим красавчиком поосторожнее, бабуся, - хихикнул некромант. - Это кто еще кого съест.

«Вот проклятое проклятье! - вскипела я, багровея от стыда. - Это как же мне поговорить с Эваном безо всех этих кривляний и бессовестных слов!? Я же наговорю сейчас такого, что и стыдно признаться будет, что я - это я! А как без слов и без разговоров дать ему понять, что это я?! Вон Акмаль и по иголке не понял! А зачем Эвану давать понять? А затем,

- озарение снизошло на меня, - что все всегда можно исправить поцелуем любви! Классический рецепт счастья! Дракон-то старый. Не мог он придумать ничего этакого, коварного и новомодного. Если Эван поймет, что это я, он, конечно, меня поцелует! И проклятье спадет! И к Драконищу возвращаться, чтоб снять заклятье, не надо будет!»

Пока я все это обдумывала, магическое тело вело себя так, как ему заблагорассудится.

Старуха, уставившаяся на Эвана, как приклеенная, то краснела, то бледнела, то прятала глазки и мерзко кокетливо хихикала; то водила ножкой в пыли, то прятала руки за спину, как ребенок, которому предлагают конфетку. А он притворяется, что стесняется, и не берет.

А еще зловредная старуха стягивала губы, морщинистые, как гузка старой курицы, в трубочку и посылала Эвану воздушные поцелуи. Жуть, да и только.

Ото всех этих ужимок лицо у Эвана прямо-таки вытянулось, в глазах мелькнул страх. Шутка ли дело - обзавестись такой... зрелой поклонницей. И такой настойчивой. А что, если старуха на своем шаре начнет преследовать его!? Кататься над лесом и орать о своей любви?!

Роланд хохотал совершенно неприлично. Его так разобрало, что он свалился с бревнышка на спину и дрыгал ногами в абсолютном восторге. Берни, исподлобья глянув на меня, ничего не сказал, только осуждающе покачал головой и снова уткнулся в свою тарелку.

Он был как всегда немногословен и основателен.

- Мадам, - бледнея на пару тонов, ответил Эван с достоинством, собравшись с духом. -Мне, конечно, льстит ваше внимание. Это так неожиданно.

- Еще и вампир! Вечно молодой, пока не поймаешь своей задницей серебряную пулю! Я уж разбираюсь в красавчиках! У меня их было предостаточно! Но такого сладенького кренделька - никогда! Сахарный мой! - крякнула зловредная старуха.

Вот же напасть!

Дракон валялся без сил, еле подрыгивая ногой. Вампир сделался белее снега.

- ... но я вынужден отказать вам, - твердо и непреклонно ответил он. - Мое сердце не свободно. И это навсегда.

- Дур-рак! - раздалось вдруг раскатистое ругательство. Гном, весь в чешуе, воняющий рыбой, с ногами, запутавшимися в рыбьих кишках, сонно моргал, потирая заспанные глаза, но, однако, был в курсе событий. - Богатые стар-р-рушки на дороге не валяются! Чер-рез пару лет она испустит дух, а ты будешь богат, как кор-р-роль!

- Не очень-то вежливо говорить такие вещи, - рыкнул Акмаль. - Это, вообще-то, моя бабушка! И если ты продолжишь болтать в этом же духе, то она протянет пару лет, а ты -нет!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Определенно, Акмаль мне нравился все больше. Вот же повезет кому-то. Той, которую он полюбит по-настоящему. К бабке у него любви, конечно, не было, но он все равно защищал и опекал ее просто так, из чувства долга.

- А что я такого сказал? - наивно удивился гном. - Я бы за ней пр-риударил. Да она помер-р-рла бы от моей стр-р-расти еще на периоде ухаживания! И денежки мои! Только б завещание составить не забыла. Эй, стар-р-руха, у тебя с памятью как?