Магнетизерка - Леонид Девятых

Когда-то в подобную храмину крепости были заключены опальный царевич Алексей, обвиненный в государственной измене, и знаменитая княжна Тараканова, выдававшая себя за дочь императрицы Елизаветы Петровны и претендовавшая на российский престол. Две толстенные папки, хранящиеся в одном из запертых отделений несгораемого шкафа в подвалах, где размещался собственно архив, и по сей день были опечатаны специальной гербовой печатию, не подлежащей вскрытию. Знал о сих папках единственно старый архивариус Семен Пантелеевич, к семидесяти годам пожалованный в чин надворного советника и теперь хлопотавший ради своих детей и внуков о получении потомственного дворянства.

Много любопытных папок хранилось в подвалах архива, и ежели бы даже часть их увидела свет, многие из исторических сочинений наших известных историографов пришлось бы переписывать наново. Или просто бросить в топку за ненадобностию.

К примеру, дело Емельки Пугачева, казачьего царя. Это Стенька Разин был казаком и разбойником. Пугачев был государственным преступником. Почему он стал выдавать себя за якобы спасшегося императора Петра Третьего? Почему так разнятся в возрасте, росте и цвете волос Емельян Иванович Пугачев до заключения в казанский каземат и Пугачев Емельян Иванович после побега из оного?

Что сопутствовало его успехам, ведь мятеж охватывал край от Яика до Волги, Камы, Вятки и Тобола? А как известно, из нескольких десятков самозванцев, бывших на Руси, успехов добивались только те, за кем кто-либо стоял. Кто стоял за Пугачевым?

Почему Екатерина Великая, пусть и с издевкой, называла Пугачева «маркизом»? Как объяснить череду скоропостижных и странных смертей Бибиков — Голицын — Михаил Потемкин — Павел Потемкин?

Чего «испугался» генерал Кар?

Что делали в войске Пугачева поляки, французы, германцы и пастор-протестант?

Что было в сундуках в доме «императрицы» Устиньи, супруги Пугачева?

Чем так привязала к себе Пугачева дворянская вдова Лизавета Харлова, муженька коей повесили по приказу Емельяна Ивановича?

Почему признанные невиновными обе жены Пугачева, его дети и теща были заключены в Кексгольмскую крепость пожизненно?

Вопросы, вопросы… Ответы на некоторые из них содержались в одной такой секретной папке. Но ее никто бы не дал Татищеву даже подержать в руках, будь он хоть генерал-полковником.

В комнате, куда вошел Татищев, стояло шесть столов со стопками чистой бумаги и чернильницей, и за пятью из них сидели канцеляристы, переписывавшие скрипящими по бумаге перьями пожелтелые листы.

— Тихо у вас, — сказал Татищев.

— Тихо, — согласился секретарь, усмехнувшись. — Впрочем, громко у нас никогда и не было.

— Это да, — подтвердил Павел Андреевич, присаживаясь за пустующий шестой стол.

— Чем можем служить? — спросил секретарь, тоже усаживаясь за свой стол.

— Мне надобно узнать об одной барышне, — тихо ответил Татищев. — Турчаниновой Анне Александровне. Мне почему-то кажется, что сведения о ней имеются в нашем архиве.

Секретарь глянул на Татищева, но ничего не сказал. Нет, он мог, конечно, спросить:

«Зачем вам сведения о ней? Она замешана в чем-либо?»

На что Павел Андреевич пожал бы плечами и в лучшем случае ответил:

«А кто его знает. Вот, разбираемся…»

Посему секретарь лишь кивнул и послал канцеляриста к Семену Пантелеевичу.

Прошло не менее четверти часа, как откуда-то из недр подвала послышались старческое покашливание и шаркающие шаги. Через несколько мгновений открылась боковая дверца и в комнату вошел старый архивариус Семен Пантелеевич. Поверх доисторического сюртука на нем была надета бабья душегрея, а под мышкой он держал папку с пожелтелыми тесемками.

— Вам, значит, понадобилась сия барышня? — кивнув Татищеву и щурясь подслеповатыми глазами, произнес архивариус, протягивая папку секретарю. — А я полагал, что Тайная экспедиция приказала долго жить.

— Вы не намного ошиблись, — ответил Татищев, имея в виду указ нового императора Александра о передаче экспедиции Тайных дел в ведение Пятого департамента Сената, что, конечно, умаляло ее значение и влияние. — Благодарю вас.

— Вы уж извиняйте, Пал Андреич, но с собой сию папочку мы выдать вам не можем, — виновато произнес старик, покашляв. — Сами видите…

— Вижу, — ответил Таищев, покосившись на гриф «СЕКРЕТНО». А затем развязал папку, на коей было написано:

ДЕЛО

Турчанинова Анна Александровна, потомственная дворянка

НАЧАТО: Месяца Июня 2 дня 1791 года ОКОНЧЕНО:…

— Я могу идти? — спросил архивариус.

— Да, ступайте, — ответил секретарь.

Семен Пантелеевич открыл боковую дверь и вышел. Какое-то время из-за двери слышались его шаркающие шаги, потом, словно со дна глубокого колодца, донесся его кашель, а затем все стихло. Павел Андреевич открыл папку и принялся читать.

Турчанинова Анна Александровна, девица, полковничья дочь.

Родители.

Отец: Александр Александрович Турчанинов. Сын базарного авгура, цыплячьего птицеволхвователя, прорицателя и предсказателя судеб, коий умер во время моровой язвы, случившейся после взятия Очакова в 1737 году генерал-фельдмаршалом Минихом. В возрасте около пяти лет вместе с иными пленными турками привезен ко двору государыни императрицы Анны Иоанновны. Понравившись императрице, сей турчонок был оставлен при дворе и крещен имянем Александр. Фамилию Турчанинов придумала ему сама императрица.

В 1740 году произведен в гоф-юнкеры Двора с чином XIV класса.

С воцарением на престоле Елизаветы Петровны оставлен при Дворе, а в 1742 году отдан в услужение наследнику престола Петру Федоровичу, став впоследствии его камердинером.

После известных событий 1762 года и воцарения государыни императрицы Екатерины Алексеевны был удален от Двора и вышел в отставку с чином полковника. Купив сельцо Еланово в Орловской губернии, поселился в нем безвыездно. В 1769 году женился на соседке по имению девице Марфе Сибилевой, взяв приданое в триста душ. В браке с ней рождено было девять детей обоева полу, четверо из коих умерли во младенчестве.

В 1797 году Турчанинов был призван в Санкт-Петербург для аудиенции с императором Павлом Петровичем, коим был обласкан и поощрен весьма значительным капиталом в размере суммы, равной его жалованию при императоре Петре Федоровиче, умноженному на все годы царствования императрицы Екатерины Алексеевны с наросшими процентами и рекамбиями. Кроме того, Турчанинову было положено содержание, каковое он получал, будучи камердинером при Петре Федоровиче.

В означенном же году Турчанинов, будучи с женой и детьми на богомолье в Киеве, купил в оной губернии не более как за 60 тысяч рублей село Степанцы с 1000 душ, бывшее поместьем брата последнего польского короля, князя Станислава Понятовского, не пожелавшего сделаться русским подданным и уехавшего в Австрию. Кроме протчего, Турчанинов заимел дома в Киеве на Андреевской улице и в Москве близ Пречистенских ворот. На момент составления сей записки проживает в Киеве.

Мать: Марфа Степановна Турчанинова, в девичестве Сибилева. Дворянка орловской губернии, дочь отставного секунд-майора. Ничем особым не примечательна, посему подробного жизнеописания не заслуживает. На момент составления сей записки проживает в Киеве с мужем.

Анна Александровна Турчанинова.

Рождена апреля 11 числа 1774 года в сельце Турчанинове (Еланово тож) Никольской волости Ливенского уезду Орловской губернии. Метрическая запись произведена в Никольской церкви села Турчанинова, тамо же и крещена имянем Анна.

Образования и воспитания домашнева. Пяти годов от роду научилась читать и писать, к семи знала арифметику и основы геометрии, физики, риторики, поэтики и философии. С двенадцати лет тесно сошлась с некоторыми иноками Братского монастыря, принимала у них уроки и к шестнадцати годам владела славянским, греческим и латинским языками. В это же время начала писать стихи, большей частию меланхолические и пронизанные ожиданием загробной жизни.

С семнадцати лет состояла в письменных сношениях с переводчиком и сочинителем од Ермилом Костровым, ныне покойным, а тако же с известной поэткой княжной Екатериной Урусовой и куратором Императорского Московского университета, масоном-мартинистом, поэтом и комедиографом, ныне действительным тайным советником его высокопревосходительством Михаилом Матвеевичем Херасковым, с коими на момент составления сей записки коротко знакома и встречается постоянно по вторникам в салоне Александры Петровны Хвостовой на набережной Фонтанки.

С марта месяца 1797 года по апрель 1798-го пребывала за границей для усовершенствования в науках. Будучи в Париже, посещала Школу Гармонического общества врачевателей-магнетизеров маркиза де Пюйзенгюра, о чем имеется в деле соответствующее донесение.