Крутой поворот - Аманда Мэдисон

Джек привалился спиной к дверному косяку.

– Фотографии хранятся в моей квартире. Я боялся, что ты их выбросишь, поэтому забрал их с собой, когда уезжал.

Вот это да! – подумала Мелани. Он боялся, что я выброшу наши свадебные фотографии. Что это, как не красноречивая характеристика наших отношений?

– Я бы никогда их не выбросила! – возразила она с жаром. – Пусть я была растеряна, даже впала в депрессию, но я ни на минуту не переставала тебя любить.

Джек решил задать наводящий вопрос.

– А из-за чего ты была в депрессии? Я сделал что-нибудь плохое?

– Дело не в тебе, дело во мне.

Мелани схватила кипу открыток и сунула их в нижний ящик письменного стола. Она чувствовала на себе взгляд Джека и догадывалась, что он ждет от нее объяснений, но ей и сейчас было слишком больно говорить о причине ее срыва. Она пыталась найти их ребенка, у нее уже появилась надежда, но потом все сорвалось, тогда-то она и впала в депрессию, ее нервная система не выдержала напряжения.

Не дождавшись продолжения, Джек подсказал сам:

– Насколько я понимаю, причин было несколько? Ты упоминала о ребенке…

– Да, но, боюсь, если я попытаюсь тебе все объяснить, ты подумаешь, что я сошла с ума.

– А ты попробуй.

Мелани задвинула ящик, встала и отряхнула коричневые льняные брюки – она наконец признала вещи из своего гардероба. Память возвращалась к ней очень медленно, кусочки головоломки вставали на места с большим трудом, но постепенно ее жизнь, ее чувства обретали смысл.

– Ты уверен, что действительно хочешь это услышать?

– Уверен.

– Предупреждаю, ты подумаешь, что я спятила.

Джек усмехнулся.

– Я уже так думаю.

Мелани закусила губу. Джек – самый гордый и упрямый мужчина из всех, кого она встречала, но именно эти качества и восхищали ее.

– Ладно, я расскажу, только пообещай, что не откажешься со мной ехать. Дай слово, что не рассердишься и не передумаешь.

– Я не передумаю, даю слово.

Мелани отметила про себя, что не рассердиться Джек не обещал, но, по крайней мере, он с ней честен. Она подошла к кабинетному дивану, обитому кожей, села и похлопала по подушке рядом с собой.

– Садись, мой рассказ будет длинным и довольно путанным.

Джек поднял с пола синюю коробку из-под обуви и, сев на диван, положил ее к себе на колени. Увидев коробку, Мелани всплеснула руками.

– Моя коробка! Где ты ее нашел?

– Ее привез Андре, я встретил его в городе.

– Ты в нее заглядывал?

– Нет, ведь это не моя коробка.

Мелани дрожащими руками сняла крышку, достала голубой конверт со штампом авиапочты и вынула из него фотографию мальчика. Снимок был нечеткий, зернистый, по-видимому, негатив был очень маленьким и при печати изображение пришлось сильно увеличивать. Лицо мальчика почему-то показалось Джеку смутно знакомым.

– Кто это?

– Это Майкл, во всяком случае, Хьюго сказал, что его зовут именно так.

– А кто такой Хьюго?

– Хьюго Донован, человек, который мне позвонил по поводу этого мальчика.

Джек слушал Мелани, но не мог отвести взгляд от худенькой фигурки мальчика на снимке. По-видимому, малыш был из бедной семьи или вовсе бездомный: брюки были ему коротки, футболка же, наоборот, велика, из широкой горловины торчала цыплячья шейка, и в этом было что-то невероятно трогательное. Мелани склонилась над фотографией.

– Донован сказал, что он может быть нашим сыном.

Джек испытующе посмотрел на Мелани. Неужели она всерьез в это верит? Горькая правда готова была сорваться с его языка, но Джек рассудил, что с этим всегда успеется.

– Милая, объясни, я не совсем понимаю, – осторожно сказал он. – Почему ты решила, что он может быть нашим сыном? У тебя ведь был выкидыш на шестом месяце.

– Не было у меня никакого выкидыша! – с неожиданным жаром возразила Мелани. – Я была на восьмом месяце, когда у меня начались преждевременные роды. – Она не смела посмотреть Джеку в глаза. – Ты меня знаешь, я не очень-то хорошо умею справляться с неприятностями, мне проще делать вид, что все хорошо, чем решить какую-то реальную проблему.

– Мелани, у тебя был выкидыш.

– Нет, я родила ребенка. Мальчика.

– Ты мне никогда об этом не говорила.

Мелани резко повернулась и наконец посмотрела Джеку в глаза. На ее щеках выступил румянец, из глаз брызнули слезы.

– Да потому что тебя там не было! Я осталась в этой чертовой закрытой школе, мне было восемнадцать, и у меня начались роды… было ужасно больно. – Она сглотнула слезы. – Я точно знаю, что ребенок родился, я готова поклясться на Библии, что слышала его крик, но, когда я позже попросила его принести, мне сказали, что он умер. – Мелани опустила голову, ее плечи поникли. – Мне так хотелось подержать его на руках, просто поздороваться с ним… или попрощаться, но у меня началось кровотечение, и меня срочно увезли в больницу.

– То есть ты была не в больнице? Почему?

– Потому что я рожала в школе, это был закрытый пансион специально для девочек, которые забеременели. В школе постоянно дежурила акушерка, которая и принимала роды. Там было много таких, как я.

– И часто новорожденные умирали? – с горечью спросил Джек.

– Не знаю. Тех, кто уже родили, держали отдельно от беременных, в другом корпусе.

Джек помрачнел и нахмурился.

– Ясно.

– Нам объясняли, что у беременных и у молодых матерей разные потребности, там была еще детская палата….

– Ты ее видела? – перебил Джек. – Были в ней младенцы?

Мелани поёжилась и прошептала:

– Были, но мало.

Джеку вдруг захотелось схватить ее за плечи и встряхнуть, потребовать ответа, почему она не рассказала ему всего этого раньше, но он боялся наговорить лишнего, а уж прикоснуться к ней и вовсе было бы безумием. История, рассказанная Мелани, звучала слишком фантастически. Мелани глубоко и тяжело дышала, борясь со слезами.

– Может быть, малыш и правда родился мертвым, но мне даже не дали с ним попрощаться, я вообще его не видела, и мне трудно смириться…

Джек впервые понял, какую тяжелую ношу Мелани все это время носила в душе, не имея возможности ни оплакать свое дитя, ни даже поделиться своим горем с ним, своим мужем.

– И что же Майкл?..

Мелани встала и заходила по комнате.

– Примерно год назад мне позвонил Донован, я тебе о нем говорила. Он расспрашивал меня о том времени, когда я была в пансионе, и спросил, не была ли я беременна.

– А его-то это каким боком касается? С какой стати он вообще тебе позвонил?

– Он сказал, что до него дошли слухи, что на черном рынке был продан ребенок из семьи Эплтон.

Джек резко втянул воздух.

– Ребенок? Продан на черном рынке?

Мелани остановилась возле стула и положила руки на спинку.

– Сначала мне это тоже показалось невероятным, но через несколько дней я получила от него по почте фотографию.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});