Не повторяй ошибок - Кей Хупер

— Можно и так сказать. — Миранда хотела пожать плечами, но плечи почему-то одеревенели.

— Значит, работать с ним на пару тебе не очень-то весело, — заключил Алекс.

— В нашей работе вообще веселого мало.

Боль пронзила ее внезапно, так что она едва не задохнулась. Алекс обеспокоенно глядел на нее, нахмурив брови.

— С тобой все в порядке, Рэнди? Ты что-то побледнела.

— Обыкновенная мигрень. — Миранда очень надеялась, что приступ скоро пройдет. — Я ухожу домой. И ты тоже, Алекс. И не смей забредать сюда ночью.

— Рэнди, я все думаю про убийцу Не думаешь же ты, что он нам известен? Я имею в виду, что мы с ним знакомы.

— Нет, Алекс, мы его не знаем. И никогда его не видели, не встречались с ним. Я в этом уверена.

Тони Харт откинулся на спинку стула, предоставляя официантке максимум удобства для работы. Он дождался, пока она закончит обслуживать его и удалится, и подхватил нить беседы.

— Даже пяти обычных человеческих чувств достаточно, чтобы убедиться, что с нашим шерифом творится что-то неладное. Боль берет ее штурмом. У меня дурные предчувствия. Но только ли у меня? Что скажете вы, коллеги?

— Она говорит, что это просто мигрень, — откликнулся Бишоп.

Эдвардс возразила:

— Это не ординарная головная боль. Ее зрачки расширены А что, она подвержена приступам мигрени?

Вопрос был обращен к Бишопу. Тот поколебался, прежде чем ответить:

— Нет, насколько я знаю.

Доктор Эдвардс упрямо смотрела на него, не позволяя ни опустить глаза, ни отвернуться.

— И все же?

— Вы знаете столько же, сколько и я. Даже больше, чем я. — Как бы хотелось Бишопу, чтобы сейчас был не вечер воскресенья в захудалом городке, где он не может даже купить себе бутылку пива, а уж о чем-либо покрепче вроде виски или рома, в чем он очень нуждался, и речи нельзя было завести. — Существует теория, согласно которой такие, как у Миранды, психические способности есть порождение случайных импульсов в мозгу и возникшие сверхсильные токи пробивают себе новые пути в дотоле не используемые участки.

Харт подтвердил:

— Помню, я где-то читал об этом. Итак…

— Итак, — голос Бишопа был лишен всяких эмоций, — если теория верна, из этого следует, что особенно частые или особенно мощные вспышки могут вместо прокладывания новых путей заняться разрушением старых, начать разрушать сам мозг.

Харт снова взял слово и заговорил медленно, придавая тем самым своей речи необходимую, как он считал, значительность:

— Миранду Найт я бы определенно причислил к особо мощным телепатам. Так как она — обладатель четырех разных видов телепатической энергии и способна мобилизировать их одновременно и собрать воедино, то, должно быть, в мозгу ее бушуют ужасающие энергетические бури. Страшно вообразить, какую активность проявляет ее мозг, сколько энергии она тратит, создавая защитные щиты для себя и блокируя нас.

— Да, слишком много, — негромко произнес Бишоп.

Доктор Эдвардс, отложив нож и вилку, вступила в разговор:

— Если дело обстоит так, то на ранней стадии первыми симптомами будут как раз головные боли, расширенные зрачки, болезненная реакция на свет и шум. Затем с каждым событием и последующим за ним приступом ее самочувствие будет ухудшаться, а распад личности прогрессировать.

— До какой степени? — осторожно поинтересовался Харт.

Эдвардс постаралась уклониться от его вопрошающего взгляда.

— Исследования в этой области почти не проводились, и теорию экспериментально не проверяли. Она осталась лишь теорией. Но даже если бы практика предоставила нам реальные факты, в каких единицах мы бы измеряли степень ущерба, уровень разрушения и прочее?

Харт перевел взгляд на Бишопа, и ему не понравилось то, что он увидел, или, вернее, то, что ему от Бишопа передалось.

— Все же, до каких пор процесс будет продолжаться? — настаивал Харт.

— Пока она не превратится в растение. — С каменным выражением лица Бишоп отвернулся к окну, за которым не было ничего, кроме черноты. — Впрочем, это же… только теория.

Глава 7

Сет Дэниэлс включил вторую передачу, получая удовольствие от того, как подчиняется ему машина, и добиваясь идеально гладкой, бесшумной смены скоростей, но, казалось бы, тщательно отлаженный механизм подвел его. Сет нахмурился, ощутив неожиданный толчок. Он знал, что Бонни наблюдает за ним с сочувственным пониманием, но избегал встречаться с ней взглядом. Любому парню на его месте тоже было бы нелегко иметь в подружках сестру шерифа, и уж совсем неловко получается, что та же самая подружка еще вдобавок учит тебя, как орудовать рычагом коробки передач.

— Здесь просто нужна практика, — ее заботливый, выдержанный тон не помогал делу, а лишь подчеркивал тот факт, что она всеми силами пытается не затронуть его ранимое мужское самолюбие.

— Я это знаю, — буркнул он.

— И координация.

— И это я знаю, Бонни.

— Прости, но я еще хотела сказать, что ты наверняка скоро освоишься. Ты же играешь в футбол, а там тоже нужна координация.

Сет дернулся, когда переходу рычага в третье положение сопутствовал новый толчок и неприятный скрежет.

— Что за упрямая штука! Так и тянет выломать ее из гнезда!

Мельком бросив взгляд на Бонни, он увидел, как она кусает губы, чтобы не рассмеяться. Пару секунд он еще злился на себя и на коробку скоростей, но в конце концов расхохотался:

— О'кей! Я освою ее, черт побери! Но ты-то хороша. Признайся, Миранда еще не научила тебя водить самолет и охотиться на медведей?

— Ты хочешь обучиться охоте на медведей? — невинно спросила Бонни. — Если так…

«Бонни!» — услышала она предостережение.

— Нет-нет, все гораздо скучнее и обыденнее. Я брала у нее уроки вождения, кулинарии, шитья и… снайперской стрельбы.

— О боже!

Бонни улыбнулась:

— Миранда ведь выступает в двух ролях — и матери, и отца, ты же знаешь.

— Я все понимаю, но иногда мне кажется, не вздумала ли она зачислить тебя в коммандос.

— Рэнди считает, что раз в доме есть оружие, то почему бы мне не научиться им пользоваться.

— Но стрельба с оптическим прицелом! К чему? Знать, как не прострелить себе ногу, — это одно, а вот учиться за сто ярдов попадать в муху — совсем другое.

— Желтый свет, Сет, — предупредила Бонни. — Выжми сцепление и переведи рычаг.

Сет повиновался, и неожиданно у него получилось так, что машина плавно снизила скорость и вовремя затормозила перед уличным светофором. Этого ему было достаточно, чтобы расправить дотоле поникшие перышки.

— Ты увиливаешь от ответа, — обвинил он ее.

— А мне нечего больше сказать. Рэнди учила меня тому, что, на ее взгляд, могло пригодиться мне впоследствии. В результате я умею теперь печь пироги, пришивать пуговицы, могу поменять колесо и использовать огнестрельное оружие в случае необходимости.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});