Рейтинговые книги
Читем онлайн Маунтолив - Лоренс Даррел

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 77

Случилось, собственно, вот что: как-то утром я обнаружил у себя на столе одну из Маскелиновых докладных, озаглавленную «Нессим Хознани»и с подзаголовком «Коптский заговор»,которая почему-то сразу мне не понравилась. Согласно документу, Нессим занимается организацией широкомасштабного и разветвленного заговора, направленного против Египетского Королевского Дома. Данные были по большей части весьма спорными, тем более что с Нессимом я как-никак знаком, но сам документ поставил меня в положение более чем щекотливое, ибо содержал прямое указание на необходимость передачи сведений через посольство в египетский МИД! Ага, перехватило дыхание? Даже если это правда, попади досье к египтянам — и Нессим покойник. Я уже писал о том, что одна из главных особенностей египетского национализма — растущая зависть и ненависть к «инородцам», к полумиллиону, или около того, здешних немусульман? И о том, что сразу после провозглашения полной независимости Египта мусульмане начали притеснять их и грабить? Мозг Египта, да ты и сам знаешь, эти самые инородцы и есть. Они вкладывали свои деньги в эту страну, покуда гарантом стабильности выступал наш сюзеренитет, а теперь вся власть перешла в руки пузатых пашей. Армяне, греки, копты, евреи — все они чувствуют, как лезвие ненависти становится все острей; многие уезжают, и правильно делают, но большинство уехать не в состоянии. Обширные капиталовложения в хлопок и тому подобное — мыслимо ли бросить все в одночасье? «Инородческие» землячества живут буквально от молитвы до молитвы, от взятки до взятки. И пытаются спасти что еще можно спасти, дело всей своей жизни, от растущей алчности пашей. Мы в буквальном смысле слова бросили их на съедение львам!

Так что документ сей я читал и перечитывал, сам понимаешь, в состоянии более чем нервическом. Я знал прекрасно: отдай я только бумаги Эрролу, и он с блеяньем побежит с ними прямо к королю. И я попытался вмешаться, найти в докладной слабые стороны — слава Богу, это оказался не шедевр, — и преуспел, поставив под сомнение ряд утверждений и фактов. Но что по-настоящему взбесило Маскелина: я фактически положил его докладную под сукно —а как иначе я мог не передать ее по инстанции? Я совершил весьма болезненный акт насилия над собственным чувством долга, но, с другой стороны, выбора у меня не было: что бы сделали с документом все эти юные консульские недоумки? Если Нессим и в самом деле виновен в том, что инкриминирует ему Маскелин, ладно; разберемся с ним позже и воздадим по заслугам. Но… ты ведь знаешь Нессима. И я понял, что, покуда сам во всем не разберусь, ничего передавать наверх не стану — есть и другое чувство долга.

Маскелин, конечно же, был в ярости, хотя у него хватило такта не подавать виду. Мы сидели у него в кабинете, вели приятную беседу тоном откровенно ледяным, и температура все падала и падала, пока он демонстрировал мне полное досье и донесения агентов. По большей части они были далеко не так весомы, как я опасался. «Я купил этого человека, Селима, — каркал Маскелин, и я уверен, личный его секретарь ошибаться не может. Существует маленькое тайное общество, встречаются они регулярно — Селим обязан ждать в автомобиле и развозить их потом по домам. Есть еще странные криптограммы, которые рассылаются по всему Ближнему Востоку из клиники Бальтазара, затем визиты к производителям оружия в Швецию и Германию…» Говорю тебе, у меня просто голова кругом пошла. Я уже видел, как всех наших здешних друзей разложили по оцинкованным столам и ребята в форме египетской тайной полиции снимают с них мерку для саванов.

Не могу не признать, что в целом выводы, сделанные Маскелином, были весьма последовательны. Выглядело все это и в самом деле весьма угрожающе; но, к счастью, ряд базисных его положений не выдерживал никакой критики — вещи вроде так называемых шифровок, которые старина Бальтазар рассылает раз в два месяца одним и тем же адресатам во все крупные города Ближнего Востока. Маскелин от этой «ниточки» пока не отказался. Но данные у него далеко не полные, и я жал на сей рычаг сколь хватило сил, к величайшему ужасу Телфорда; сам Маскелин, конечно, ворона пуганая, его сбить с толку — много нужно. Тем не менее я убедил его бумагу попридержать, пока не появятся доказательства более основательные, дающие возможность «существенно расширить фактологическую базу концепции». Он возненавидел меня до конца свои — или моих? — дней, но проглотил молча, и я понял, что выиграл хотя бы временную передышку. Вопрос был — что делать дальше, как использовать выигранное время с максимальной выгодой? Я был, конечно же, совершенно убежден в том, что Нессим во всех этих нелепостях совершенно невиновен. Признаюсь, однако, — доказательств столь же убедительных, как у Маскелина, я представить себе не мог. Чего они на самом деле хотят, в смысле копты? Волей-неволей пришлось пуститься во все тяжкие. Весьма неприятно, конечно, и не должно с профессиональной точки зрения, но que faire? [36] Крошке Людвигу пришлось переодеться частным сыщиком, этаким Натом Пинкертоном, дабы исполнить долг свой! Но с чего начать?

Единственным источником Маскелина в ближайшем окружении был подкупленный его людьми личный Нессимов секретарь Селим; через него он собрал целый ворох интереснейших, хотя и не особо настораживающих по сути своей сведений касательно собственности клана Хознани — земельный банк, пароходная компания, хлопкоочистительные фабрики и так далее. Все остальное fie более чем сплетни и слухи, часть из них весьма двусмысленного свойства, и, если по большому счету, слухи-то к делу не пришьешь. Однако, если собрать все их вместе да вывалить разом, милый наш Нессим становится фигурой просто пугающей. Вот мне и показалось, что лучше всего будет растащить эту кучу по кусочкам. Начать можно было хотя бы с той ее части, которая касалась его женитьбы, — целый фейерверк сплетен вокруг да около, и самого обывательского свойства, нет кумушек ленивей и завистливей, чем александрийские, — хотя и любая другая ниточка сгодилась бы не хуже. Здесь, понятное дело, на первый план вышли чисто англосаксонские подсознательные моральные запреты, я имею в виду Маскелина, конечно. Что же касается Жюстин, я немного с ней знаком и, каюсь, до определенной степени восхищаюсь ее мрачным великолепием. Мне говорили, что Нессиму пришлось за ней даже побегать, прежде чем она дала согласие; не скажу, чтобы у меня союз их вызывал какие-то конкретные опасения, но… даже и по сей день мне не очень-то понятно, на чем он, собственно, держится. Великолепная пара, но впечатление такое, словно они пальцем друг до друга не дотрагиваются; более того, я как-то раз видел, как ее передернуло, едва заметно, когда он наклонился к ней, чтобы снять ниточку с манто. Может, показалось. Не бродит ли и впрямь какая грозовая туча за спиною этой смуглой дамы с атласными глазами! Невротичка, конечно же. Истерична. Изрядная доля еврейской меланхолии. Смутно угадываешь в ней подружку человека, за голову которого объявлена награда… Что я, собственно, имею в виду?

Скажем, Маскелин произносит с сухим этаким, без капли чувства презрением: «Не успела она выйти замуж, тут же завела интрижку, да еще с иностранцем». Речь идет о Дарли, очкастеньком таком симпатяге, который живет у Помбаля за стенкой. Он учительствует ради заработка и пишет романы. У него превосходный округлый затылок, как у новорожденного младенца, верный признак человека культурного; слегка сутулится, волосы светлые и чуть скованная манера, говорящая нам о Великих Чувствах, что рвутся из груди. Брат романтик — ни прибавить, ни убавить! Если посмотреть на него пристально, начнет заикаться. Но он славный парень, готовый все и вся понять и принять… Хотя, по-моему, не самый подходящий материал для лихих леди вроде Нессимовой жены. Что заговорило в ней: тяга к благотворительности или извращенный вкус к невинным агнцам? Одной маленькой тайной больше. Как бы то ни было, именно Дарли с Помбалем на пару познакомили меня с очередной александрийской livre de cheve [37], роман написан по-французски и называется «Mœurs» (недурная и не без приятства изложенная штудия на предмет нимфомании и физической импотенции), автор — бывший муж Жюстин. Написав книгу, он благоразумно развелся с ней и смылся, но здешняя публика не сомневается в том, что прототипом главной героини была именно она, и потому относится к ней с эдакой тяжеловесной симпатией. И знаешь, в этом Городе, где все что ни на есть извращено и полиморфно разом, быть означенным столь плоскостно просто, в качестве персонажа roman vache [38], — ну не редкая ли то удача? Не захочешь, а позавидуешь. Как бы то ни было, это все в прошлом, теперь же Нессим ввел ее в самые верхи le monde [39], где она ведет себя с изысканностью и неповторимой грацией дикой кошки. Это идет и ей самой, и выгодно оттеняет чеканный, смуглый профиль мужа. Счастлив ли он? Но погоди, дай мне поставить вопрос немного иначе — а был ли он когда-нибудь счастлив? Сильней ли он несчастлив теперь, чем прежде? Хм! Мне кажется, могло быть и хуже, ибо девочка не чересчур невинна и не чересчур притом проста. Она совсем неплохо играет на фортепьяно, разве что поменьше бы мрачной патетики, читает много. Кстати, романы Искренне Твоего вызывают особенное восхищение — с обезоруживающей откровенностью. (Попался! Да-да, потому-то я и расположен к ней изначально.)

1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 77
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Маунтолив - Лоренс Даррел бесплатно.
Похожие на Маунтолив - Лоренс Даррел книги

Оставить комментарий