Купленная жена (СИ) - Вин Аманда

Очень много снимков, где родители вдвоём. Потом где я маленькая. Я почему-то точно уверена, что это именно я.

Дальше уже я лет двух-трёх и вот мы с сестрой рядом.

Сейчас мне кажется, что я все помню: нежный голос мамы, как ревновала к сестре, сильные руки отца.

Последние дни меня одолевали жуткие сны. А потом я просыпалась и осознавала, что вдруг знаю то, что вчера ещё не знала. Как будто в голове спадала завеса тайны.

Я сейчас смотрю на альбом. Всех помню, уже точно знаю: я была там с ними — это моя семья.

Закрываю и прижимаю к сердцу.

— Можешь его взять себе, — говорит Паша.

— Нет, пока нельзя. Отдашь потом…

Возвращаю ему обратно.

Павел тяжело вздыхает. Когда я поведала ему, что собираюсь начать новую жизнь, он удивился. Но отговаривать меня не стал.

Он заводит машину, мы едем на кладбище (Паша обещал сам показать место).

— Уверен, что за тобой никто не следит? — спрашиваю на всякий случай.

— Уверен.

— Ева, а ты… Хорошо подумала? Надо ли тебе этим заниматься, закрывать. Опасно все-таки.

— Я хорошо подумала, — отвечаю твёрдо, — ты просто там не был, это же бесчеловечно: поступать так с детьми. Ты знаешь, почему я ничего не помню? Наверное, это был либо гипноз, либо какие-то препараты…

— Я понял… Но вообще я спрашивал о другом. Ведь Ратмир… (здесь Павел кашляет, видимо, не может подобрать нужное слово) состоятельный, успешный. Ты знаешь, кстати, что Василиса, дочь Яны, от него без ума, мечтала выйти замуж?

— Не все девушки такие. Да и флаг ей, — бурчу, скрещивая руки.

Ужасно злит этот пустой разговор.

— Прости, я вовсе не о том хотел поговорить. Но мне кажется, когда ты вышла замуж за Ратмира, справедливость восторжествовала.

— О чем ты?

Павел снова кашляет:

— Как я и говорил, последние годы бизнес бытовой техники и электроники накрыл кризис. Ратмир купил 60 процентов акций «Виртека». И скорее всего, скоро купит все остальное. Получается как бы компания родителей к тебе вернулась… Мои родители скоро будут там обычными управляющими.

Смотрит на меня и улыбается. А я вот злюсь. Наивный дурачок. Я же для Ратмира всего лишь игрушка, а не человек. Даже не в курсе, какие компании ему принадлежат. И услышанная информация меня не радует. Я же хотела… Спустя время, если возможно вернуть компанию себе (естественно, Павлу я об этом не говорила), а теперь получается, мне для этого нужно будет взаимодействовать с Ратмиром.

— А какую новую компанию хочет открыть твоя тетя?

— Благотворительная организация, пансионат для детей.

Мы долго смотрим друг на друга.

Я не могу сделать и вдоха.

— Ты же понимаешь, что она собирается открыть? — спрашиваю.

— Да, — Павел грустно кивает.

— Знаешь, ты согласился мне помочь, но ты можешь отказаться, она все-таки твоя тетя.

— Нет, я сделаю все возможное. Уже ищу независимого честного журналиста.

Павел поворачивается ко мне и смотрит в глаза:

— Мне самому все это противно.

Оставшуюся дорогу до кладбища мы едем молча. Значит вот на какой бизнес переключилась Яна. А я ещё была у нее дома на праздновании открытия! Если бы я знала, то побила бы ее прям там.

А Ратмир… Ратмир ведь собирается в это вкладываться. Он не может не знать, что это за пансионат. Боже! А я хотела дать ему шанс.

Чуть не рассказала ему вчера обо всем. Он лёг рядом, обнял, спросил, почему я такая напряжённая в последнюю неделю, гладил приятно по спине. Тут я все чуть и не выдала, еле сдержалась.

Машина останавливается у кладбища.

Павел не знает точное место захоронения, мы с ним долго бродим и ищем нужную могилу, находим спустя полчаса.

У меня сразу слёзы выступают. Могилы рядом с деревом, ничем не огорожены, запущенные. Два больших надгробия и один совсем маленький. Обычные плиты с именем и фамилией. Спасибо, конечно, что вообще похоронили, но … как это все несправедливо. Чтоб этой Яне пусто было, заграбастала целую компанию, а даже людей по-человечески не смогла проводить.

Смахиваю слёзы. Что уж и говорить о мертвых. Она и меня, живую маленькую девочку, продала в рабство.

Подхожу и дотрагиваюсь до надгробия отца. Ничего, я все исправлю! Поставлю самые лучшие памятники, верну себе свою фамилию, а моим родителям доброе имя! Пусть вся страна узнает о Яниных преступлениях.

Внутри все горит. Как же мне хочется, чтобы справедливость восторжествовала. Все что угодно отдам за это. Даже Ратмира и всю нашу с ним жизнь…

Глава 31

Ева

Кажется, я всю ночь не спала. Не знаю, в чем главная причина. Может, я волнуюсь: скоро я убегу и никогда не вернусь в этот дом.

Ратмир просыпается и начинает ко мне приставать. Открываю глаза и пытаюсь остановить его взглядом. Сегодня мне это не нравится. Не хочу я заниматься с ним любовью, зная, что это наш прощальный секс.

Но Ратмира невозможно остановить. Если он чего-нибудь хочет, это обязательно произойдёт. За месяцы, проведённые с ним бок о бок, я это хорошо усвоила.

Поэтому я немного боюсь убегать: вдруг Ратмир захочет меня вернуть? Точно захочет. И достанет из-под земли.

— Что с тобой? — спрашивает, когда стискивает меня в объятьях.

— Ничего, все хорошо, — отвечаю и пытаюсь расслабиться. Не хватало ещё, чтобы он что-то заподозрил и не пошёл на работу.

Целует в шею, спускается ниже, вдыхаю его запах, не закрываю глаза.

Во мне как будто просыпается ещё одна Ева, которая хочет все запомнить до мельчайших подробностей.

Слышу, как он дышит, обнимаю его за спину и тону вместе с ним. Последний раз ныряю в пучину удовольствия.

После мы долго лежим рядом, он спрашивает:

— Много ещё таблеток осталось?

— Всего две. Потом придут дни…

— А потом мы заведём с тобой детей, — поворачивается ко мне, — и будем самыми счастливыми.

Мой муж улыбается.

Нет, не будем, не будем мы вместе, — крутится в голове. Но я молчу.

Ратмир встаёт, одевается.

Уходит на работу, так ничего и не заподозрив.

Ратмир

Банально, но только рядом с Евой я почувствовал себя живым.

Она пробудила во мне такие чувства, о которых я и не подозревал. Мне нравится просыпаться утром пораньше и первым делом видеть ее лицо. Гладить ее скулы, слушать ровное дыхание. Будить ее, целуя и поглаживая.

В одно утро в голову ударило осознание: я ведь ее люблю. Не знаю, как так получилось, что девушка, которую я купил ради своих амбиций и утех, стала мне вдруг очень родным и близким человеком.

Не представляю жизни без нее. Это мой воздух: смотреть в ее глаза, входить в неё, доводить до сладких конвульсий. Одним словом, любить ее… Любить.

Я ей ни разу не говорил этих слов. А разве нужно? Она наверняка, итак, видит, что я готов выполнить любую ее просьбу. Что других женщин и девушек для меня больше не существует… Даже не знал, что можно серьезно любить свою жену.

Я ведь считал, что через пару месяцев она мне надоест, заведу любовницу, а Ева пусть останется для статуса.