Фабрика уродов (книга вторая Дикого Таланта) - Обедин Врочек

Дом почему-то производил впечатление пустого и безжизненного, притом, что баронесса Хантер и ее гости были внутри. Кегнит это точно знал. Он чувствовал, как за ними наблюдают из-за тяжелых портер и дорогих ставен из ценных пород древесины. Скопление вооруженных людей у ворот трудно не заметить.

Что ж, пусть потомятся, погадают - что бы это значило.

Уже несколько дней к мастер-лейтенанту стекались разрозненные сведения относительно этого дома. Осведомители путано и туманно сообщали, что в городе назревает нечто особенное. Кровавое. Каким-то образом все связано с баронессой Хантер и людьми, прибывшими в Наол под видом ее гостей. Людей странных и загадочных. Слуги в доме сделались нервными и дерганными. Напуганными.

Затем из Второго департамента поступил сигнал о некоем графе Тасселе, с очень хорошими бумагами и полным отсутствием людей, которые бы его знали лично. Граф "всплыл" благодаря случайности - заварушка на Свинцовой тропе с попыткой ограбления поезда, в которой знатному нобилю едва не снесли голову.

Об инциденте доложили, куда следует, графа проверили на предмет наличия влиятельных родственников, которые могут начать предъявлять претензии к обеспечению безопасности транспортных артерий Уранийского протектората... тут-то и обнаружилось, что не удается обнаружить никого, кто бы водил дружбу или личное знакомство с Генри Уильямсом, графом Тасселом. Последнее официальное упоминание о представителях этой дворянской ветви встречалось почти полвека назад.

Получив оперативную информацию, Кегнит лично встретился с контуженым графом, навязав бессмысленную беседу, чтобы наскоро прощупать потенциального "клиента". Надо ли говорить, что он не особо удивился, когда обнаружилось, что Генри Тассел тоже заявился в гости к баронессе Хантер.

И той же ночью случилась стрельба в чертовом особняке. Он примчался туда немедленно, но застал лишь пьяненького графа Тассела, сетовавшего на разбитое сердце и плохие картины, по которым якобы и был открыт огонь. Кегнит подыграл этой легенде, хотя они с графом прекрасно поняли друг друга.

Потом стало известно о пропаже нескольких наемников. Так-то подобная пропажа - вовсе не событие, но среди них было трое уже подписавших контракты. Своим исчезновением они объявили себя дезертирами, а это серьезное преступление по меркам военного времени. И серьезная головная боль для тех, кто должен его расследовать.

Стрельба в особняке - пропавшие наемники. Складывалось до неприличия удачно.

Кегнит с раздражением смахнул пыль с рукава мундира. Чертовы гости чертовых Хантеров. Кто это? Что им нужно? Какие цели?

Он в задумчивости пощелкал ногтем по решетке, слушая, как гулко откликается метал.

Что случилось ночью? С какой целью наемники предприняли попытку проникнуть в особняк. Что с ними стало? Чьи интересы представляют обитатели дома? Куда внезапно исчез его хозяин, прихвативший с собой почти всю личную дружину.

Задачка.

Кегнит покачал головой. Самый простой способ получить ответы, это допросить всех в доме, прошерстить все и вся, включая подвал и пространство под кровью у знатной дамы, что здесь живет. И уж тогда он нашел бы ответ. В этом - искать и находить - у него талант.

Увы, всегда возникает тысяча маленьких "но", не позволяющих поступать так, как было бы наиболее результативно. Хантеры - объективная сила в этом городе. Старый барон водил личное знакомство с герцогом Наольским и запросто проводил с ним время за партией в карты. Новый такой тесной дружбы не имел, но влияние отца по большей части сохранил. А где и усилил, проявив себя человеком еще менее щепетильным и более решительным в вопросах, требующих деликатных решений.

В грядущем военном конфликте с Лютецией поддержка герцога Наола крайне важна, и ее нельзя ослаблять, вступая в конфликты по личным поводам.

А еще были слухи о жене барона. Мрачные такие слухи. Пугающие. Такие сообщают только шепотом, с оглядкой и осеняя себя знаками, отгоняющими дурной сглаз. И, что хуже всего, слухи, предварительно подтвержденные начальством в Уре.

Поговаривали, что баронесса Лота Хантер, урожденная Лота де ла Молль, на самом происходит из семейки Малиганов. А это - Древняя кровь, гори она в аду. Там же, где в рисунок событий вмешиваются Выродки, все становится совершенно неуправляемым.

Стоило подумать об этом, и у него словно зуб заболел.

Дети Лилит, Первосуки. Выродки.

Властные Слотеры.

Хитрые Малиганы.

Агрессивные Морганы.

Изворотливые Треверсы.

Он сплюнул.

- Чего мы ждем, мессир лейтенант? - спросил за спиной Кегнита мужской голос.

Капитан резко обернулся -- тьфу ты, черт. Показалось. Говоривший походил на Генри Уильямса, графа Тассела только ироничным прищуром, в остальном являясь его полной противоположностью. Тассел брюнет, волосы этого выгорели и выцвели до цвета серой пакли. Тассел красив, этот скорее уродлив. Тассел аристократ, это же настоящий простолюдин, выходец из таких трущоб, что аристократам там только проблеваться впору.

Рико, настоящий Ночной ангел в прошлом, ныне -- доверенный человек Кегнита. Очень достойный человек, как он сам себя рекомендовал при встрече. Вор и убийца, как значилось в его приговоре к послежизненным каторжным работам на серебряных рудниках.

Впрочем, все мы не ангелы. Даже Ночные ангелы.

- Открыть прикажете, господин лейтенант? - голос у Рико был сипловатый, со столичной ленцой. - Огненный жезл при мне, запоры выжечь - пара минут делов.

- Подождите, сержант.

Не все так просто. Не все так быстро.

Что на это вторжение скажет герцог Наольский? Как усмирять барона, когда он вернется?

Кегнит почесал подбородок.

- Думаю, у нас есть убедительная причина нанести визит Хантерам, не выламывая ворот. Думаю, двоюродный брат баронессы, граф Тассел, не откажется меня принять. Как думаешь, Рико?

Бывший Ночной ангел ухмыльнулся.

- Мне думать не положено, - заявил он в своей обычной нагловатой манере. - Вы команду дайте.

- А если бы я дал, как бы ты действовал?

- Нахрапом бы взял особняк. Двери запечатать, караул выставить, всех в подвал и колоть по "горяченькому". Женщин, которые не леди, можно и на круг... да и с ледями можно, если оставлять никого не планируется.

Кегнит поморщился:

- Ты мне эти фантазии брось... на круг.

Иногда он думал, правильно ли сделал, сохранив Рико жизнь. Страсть головореза к насилию и жестокости не была следствием дурного воспитания и плохой кампании, скорее она была сутью от природы дурного человека. Рико нравилось причинять боль. Все что сделал Кегнит - направил его наклонности на благо великому городу, служению которому посвятил себя сам. Теперь дурной человек Рико причинял боль другим дурным людям.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});